Становление Хранителя (СИ) - Широков Даниил
ДАЖЕ ШУТ ИЗ БЕЗДНЫ БЫЛ ЧЕЛОВЕЧНЕЕ ЭТИХ ХМЫРЕЙ!
Первая карета оказалась пустой, и я сразу же перешёл к другой. Пламя пожирало доски, словно ребёнок сладкое мороженное. Какое же ужасное сравнение… Ладони давно превратились в жуткое подобие со слезшей кожей и подгоревшей плотью. Но я плевать хотел на боль.
Лишь продолжал звать каждого из трёх товарищей, что просто играли вместе. Они практически не были связаны с миром взрослых, они не заслужили своей участи. Почему же я не могу просто использовать высшее заклинание, чтобы спасти их, как и всегда?
В чём проблема, чёрт подери?! Поднять в воздух обломки, отыскать хотя бы тела. Воспользоваться реинкарнацией и… Нет. Слишком опасно. Я могу нечаянно повредить и так, быть может, находящихся на грани ребят. А реинкарнация просто не сможет сработать на их неразвитом организме. Даже если получится, они просто умрут, не выдержав высших чар. Немезида имела полный и мощный магический контур, да и повреждён был по большей части только он. Не тело. Не плоть.
— НЕТ! — вскрикнула Лифа, падая на колени. Закрыв лицо руками, девушка зарыдала, не в силах смотреть на пламя.
Этого просто не может быть.
Прости меня, Ю. Я обещал, что мы вместе найдём твоих родителей, вернём их и закончим войну.
Простите меня, Сая и Арни. Я поклялся, что спасу ваших маму и папу, что вы сможете вновь увидеть их, невзирая ни на что.
Простите меня, все. Мой просчёт привёл к трагедии.
Под очередным куском древесины я заметил руку. Ринувшись к ней, я откинул прижавшие дитя доски и поднял девочку на руки. Короткие тёмные волосы обгорели, а мешковатые штаны, снимать которые Сая отказалась под страхом смертной казни, превратились в жалкое подобие одежды. Ужасные ожоги покрывали всё хрупкое тельце, но я увидел, что она жива, хоть и потеряла сознание. В считанные секунды я вернулся к Лифе, положил девочку рядом с ней и продолжил своё дело, срывая голос от крика.
— Арни… Ю… Отзовитесь! — продолжал звать я, понимая, что время почти ушло. Дым заполнил всё место взрыва, и мне пришлось воспользоваться потоком ветра, чтобы снести его прочь. От дрожи во всём теле я едва мог соображать. Из-за высвобождённой магии после взрыва сканер сбоил, я еле-еле понимал, где находится Лифа, уж искать живых во всей этой мешанине было бесполезно. — Где же вы… Ребята…
Огромный, почти съеденный пламенем кусок кареты отлетел в сторону, и я увидел их. Парни лежали рядом, их глаза были закрыты, а тела… Всю правую руку Ю размозжило ударом, а от обеих ног Арни остались лишь обнажившиеся кости с ошмётками горелой плоти. Подхватив обоих детей на руки, я ринулся бежать по пылающим доскам. Одежда почти сгорела, от выданного остались лишь ополовиненные штаны, обитые бархатом. Тьфу.
Когда я дошёл до Лифы, она уже хлопотала над Саей, заклинание за заклинанием восстанавливая повреждённые участки. Аккуратно положив ещё двоих рядом, я перешёл к Арни, через чары прощупав пульс. Жив! ЖИВ, ЧЁРТ ПОДЕРИ!
— Обновление, — с ходу зачитал я серьёзное заклинание из целительского арсенала. — Омоложение…
Плоть с треском возвращалась на своё место, обнимая кости сетью сосудов, затем мышц, и наконец — кожи. Сын Криса закашлялся, а потом со стоном открыл глаза.
— Дядя Джон… — прохрипел он. — С… Спасибо…
— Тише, — успокоил я его, вытирая пот со лба. Руки дрожали, но не от усталости, а от напряжения. Ещё бы пара минут, и все они задохнулись в дыме или попросту сгорели бы, доберись до них пламя. — Отдыхай, но не теряй сознание.
Ю был бледен, но судорожное дыхание выдавало в нём жизнь. Оборотни — крепкий народ, и паренёк изо всех сил боролся, даже отключившись из-за взрыва. Его руку я починил почти сразу, облегчённо вздохнув, когда и он открыл свои глаза, почти сразу же найдя взглядом меня.
— Е-фа… — прошептал одними губами он.
— Всё верно, друг, — улыбнулся я. — Я здесь. И ты не умрёшь, поскольку нас с тобой связывает клятва. Помнишь?
Найдя в себе силы, зверёк кивнул.
— Лифа? — осторожно обратился я к замершей девушке. — Как там Сая?
— Всё хорошо, — устало пробормотала сестрёнка Криса. — Пока она без сознания, но вскоре придёт в себя. Я сделала всё, чтобы помочь.
— Я знаю, — кивнул я. — Не вини себя. Об опасности технократов мог знать лишь я, и то частично. Вся вина лежит, соответственно…
— Ну уж нет, Джон, — выпалила она, смотря мне в глаза. — Мы все взрослые засранцы, что убили своё время на свои игры и пропустили нечто столь опасное. Мы все виновны. И точка.
— Хорошо, хорошо, — не стал спорить я, плюхаясь на пятую точку. Стража уже спешила к нам, но Лифа жестом остановила их, отправив восвояси, тушить пожар.
Делать было совсем нечего, разве что ждать, пока все немного успокоятся, поэтому я на всякий случай просканировал тела каждого из детей на предмет аномалий. Кто знает, на что ещё способен наш враг, оказавшимся самым бесчестным ублюдков, которого я когда-либо убивал. И я нашёл кое-что, но говорить об этом Лифе не спешил.
Тёмно-сиреневое полотно, окружившее все органы и головы ребят, уже исчезало. Ни некроманты, ни простые практиканты чёрной магии не пользуются подобной силой, способной легко манипулировать самим организмом человека. Такие чары особенные, и здесь и сейчас они защитили троицу. Я видел их очень давно. Ибо последний представитель вампиров был убит много, много лет назад.
В дыме, вновь поднявшемся от обломков карет, я мельком увидел силуэт маленькой девочки с длинными, опущенными до бёдер светло-русыми волосами. Она улыбнулась, помахала мне рукой, а затем исчезла так же быстро, как и появилась. Вот оно как, выходит. Око за око, зуб за зуб. И благодарность за благодарность. Спасибо.
Начинаю понимать, почему ты столь принципиален. На добро — добром, на зло — злом. Удивительная простота, но пока что она ни разу не вышла тебе боком.
Давай мы поговорим о философских дисциплинах, когда я закончу. Идёт?
Закончишь… В каком плане?
Когда я сожгу до тла и государство технократов, и дыру фанатиков Цысберга, и земли торгового союза. Я вырежу всех, кто затеял это противоестественное дело. И мне будет плевать, сколь благородны или оправданы были их действия. Вот тогда поговорим. Сколько тебе будет угодно.
Подоспевшие маги принялись тушить пожар, стража встала полукругом возле нас с Лифой, ограждая от случайно бегущих мимо прохожих. Всё это сопровождалось криками, матами, где-то — приказами, отдаваемыми офицерами. Девушка молчала, осторожно гладя Саю по макушке. Та дышала, но слабо. Удивительно, что она пострадала больше всех. Видимо, взрывом задело в первую очередь именно дочь Криса и Тсу.
— Ты в порядке? — вдруг спросила Лифа. — Посмотри на свои руки, Джон.
— А… Прости, совсем забыл, — почему-то виновато пожал плечами я и за пару мгновений исцелил превратившиеся в непонятно что ладони. Адреналин уходил, но боли я всё равно не чувствовал.
Если бы не помощь спасённой мной девочки, взрыв такой силы легко мог в секунду забрать жизни каждого из детей. Мы не нашли бы даже целых тел. Магия и технологии повредили бы и Немезиду, а суммарный взрыв обеих карет не дал бы никому сориентироваться вовремя.
Что ж… С проблемой в столице разобрались. А теперь пришло время восстановления справедливости. Плевать на баланс, он больше не моя забота. Плевать на странное пророчество, на странных существ из бездны и на вторженцев из иного мира. Теперь во мне горел огонь чистой, настоящей ненависти. Никому не стоит доводить до такого состояния Палача, а уж когда дело сделано, лучше бежать. Или совершать самоубийство, потому что когда я до них доберусь…
Смерть будет избавлением.
Глава двенадцатая. Война — со смыслом и с жалостью
Довольно долгое время мы восстанавливались морально, и отчасти — физически после инцидента на центральной площади столицы. Немезида давала инструкции по противодействию технократам под моим чутким руководством, Лифа хлопотала над детьми вместе со старичком-инквизитором и слугами, проявившими искреннее беспокойство за ребят. Все понимали, что произошло нечто тёмное и страшное, но обошедшее нас стороной, лишь немного задев.
