Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)
Против ожидания пахло не свежим соленым бризом, а не слишком свежей землей с явной примесью скисшего пива и гниющих водорослей. А еще было темно как… в могиле. Хотя и заметно просторнее.
«Интересно, зачем они сюда корабль затащили? – подумал Джованни в легком замешательстве. – Про все прочее барахло вообще умолчим. Какие-то сундуки, копья, топоры… Дикость несусветная!»
Обследовав место, в которое его перенесла туристическая машина времени, вампир приуныл. Он находился внутри холма или, скорее, кургана и выбраться без посторонней помощи явно не мог. Какая-то неведомая сила не позволяла туристу-экстремалу даже вульгарно разрыть потолок, не говоря уж о том, чтобы просочиться сквозь него, обратившись привычной струйкой тумана. А самое главное – тут не было и следа обещанных ушлым менеджером любвеобильных и атлетически сложенных красавиц-валькирий с тяжелыми золотыми косами.
«Kidalovo!» – пришло на ум ёмкое московитское словцо. – Ну, если через полчаса…»
И тут с потолка кургана заструились мелкие камешки и земля. На крышку ближайшего к вампиру сундука шлепнулся донельзя удивленный червяк. Джованни весь обратился в слух. Да, не было никакого сомнения: кто-то разрывал холм, причем – весьма энергично.
Вот уже в склеп проник бледный свет полной луны, а следом за ним – монументальная ручища, по локоть измазанная землей.
«Однако местные валькирии, на мой вкус, даже чересчур мускулистые, – с легкой оторопью подумал юркнувший за борт корабля вампир. – Да и эпиляция им явно не знакома…»
Наконец, одновременно с шумом обрушившейся толщи земли и невнятным ревом, на пол сверзилось что-то крайне массивное.
– Отин и Тор! – гулко раскатилось под сводами кургана! – Та здесь темно, как в мешке у ётуна!
Послышались торопливые удары кремня о кресало, и через несколько минут вспыхнул факел, добавив к и без того спертому воздуху вонь горелого тряпья, пропитанного каким-то прогорклым жиром.
Теперь Джованни мог созерцать жертву во всех подробностях. Что ж, косы и впрямь наличествовали. Правда, не золотые, а рыжие, спутанные и немытые, кажется, с рождения. Они выбивались из-под железного шлема, скребущего верхушкой об остатки свода кургана. А ведь до означенного свода было никак не меньше двух метров! Необъятную спину валькирии обтягивала железная же кольчуга, спускающаяся почти до колен.
«Однако! – слегка опешив, подумал Джованни. – Не хватало еще клыки поломать о весь этот ржавый антиквариат! Ведь нормального дантиста сейчас днем с огнем не сыщешь. С другой стороны, не за ноги же ее кусать…»
Он выпрямился, расправил плечи и, сосредоточив в голосе весь свой немалый шарм, томно позвал:
– Эй! Хм… красавица-аа…
«Валькирия» стремительно обернулась, поднимая факел.
– …а что это вы такая небритая?.. – шепотом закончил турист.
– Я не есть «красафица», клупый драугр! – проревел бородач, широко расставив ручищи надвигаясь на Джованни, будто собираясь заключить его в объятия. – Я есть феликий персерк Харальд Черный Зуп! А ты сейчас путешь мертфец софсем!
Даже не попытавшись выяснить, как его обозвали и что значит «персерк», вампир свечкой взмыл к спасительному пролому в своде кургана. Подтянулся. И, уже чувствуя себя на свободе, ощутил, как на его правой лодыжке смыкаются железные пальцы.
– Кута-а?!
Рывок! – и злосчастный турист отлетел в дальний угол кургана, с треском врезавшись спиной в борт корабля. Оттуда он, расширившимися от страха глазами, наблюдал, как озверевшая жертва вразвалочку приближается к нему, поигрывая извлеченным из-за пояса топором.
Последнее, что услышал Джованни, прежде чем перед глазами вспыхнула спасительная радуга хроноперехода, были насмешливые слова:
– Кофорят, штопы упить драугра то конца, нато отрупить ему колофу и пристафить к нокам! А еще лучше – сасунуть ему в…
* * *Душная тропическая ночь поражала богатейшей россыпью звезд на бархатном покрывале неба. Легкий ветерок, пропитанный одуряющими ароматами каких-то экзотических цветов, шелестел широкими листьями пальм. Громогласно трещали неведомые насекомые, время от времени перекрываемые истеричными воплями птиц. Над головой все еще не до конца пришедшего в себя Джованни проскользила здоровенная летучая мышь. Поняв, кто перед ней, летун заложил в воздухе замысловатый вираж, демонстрируя Высшему крайнюю степень почтения.
«Уф! Кажется, не обманули. Стало быть, я на Карибах, – вампир, не потевший уже лет четыреста, против воли провел рукой по лбу, и… – Па-азвольте! ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ?!
Внешний вид Джованни претерпел возмутительные изменения. Вряд ли теперь кто-либо мог узнать в нем прежнего статного красавца, лишающего сна девственниц всех четырех континентов, завсегдатая светских хроник и модных вечеринок, немеркнущую звезду телеэкранов, etc. Окажись в этой пустынной местности посторонний, он увидел бы существо около метра ростом с бледной морщинистой кожей, покрытой там и тут клочками неопрятного желто-серого меха и острыми костяными наростами. Более всего оно напоминало вставший на задние лапы результат противоестественной связи шакала с крокодилом. Причем оба «родителя» явно поделились с «чадом» худшими чертами внешности.
– Порвууу! – глухо провыл злосчастный турист, обратив к небу лупоглазую морду и щелкая всеми четырьмя десятками шилоподобных зубов. – Чтоб мне всю не-жизнь один гематоген жрать – вернусь и порву!
Словно в ответ на этот яростный вопль, где-то неподалеку раздалось жалобное блеяние.
– Ага! Если где-то есть четвероногий скот, то рядом должен быть и двуногий! – кровожадно оскалился преображенный Джованни. Душившие его негодование и ярость требовали немедленного выплеска.
Как оказалось, в новом облике было куда проще передвигаться не на двух, а на четырех конечностях. Скрипнув зубами от унижения и мысленно поставив еще одну галочку в своем списке претензий к вероломному турагентству, вампир поскакал вперед.
Через несколько минут он оказался на небольшой лесной прогалине. В ее центре едва рдели угли затухающего костерка. Справа от него, уткнув морду в траву, стояла белая коза. Короткая веревка, одним концом обвязывающая шею скотины, а вторым – вбитый в землю колышек, не давала ей отойти дальше, чем на пару метров. А слева, на плетеной циновке, подложив ладонь под щеку, сладко спала юная индианка. Всю одежду ее составляло короткое пончо, совершенно не скрывавшее длинных ног девушки и туго натягивающееся на ее высокой груди. При взгляде на эту прекрасную дочь первобытной сельвы, столь притягательную в своей беззащитной неге, Джованни непроизвольно облизнулся узким раздвоенным языком. Судя по всему, ему все же удастся получить от этой турпоезки хоть какое-то удовольствие!
Словно повинуясь его мысленному призыву, жертва перевернулась на спину. При виде нежной оливковой кожи ее горла, на котором, незаметная для людского глаза, пульсировала крохотная жилка, вампир совершенно потерял голову. Его рывку позавидовал бы любой человеческий спортсмен, занимающийся прыжками в длину. У жертвы не было ни единого шанса спастись, и уже через секунду клыки Джованни жадно впились в плоть. Дальнейшее происходило одновременно и молниеносно.
Пасть вампира забила густая шерсть…
В воздухе повисло предсмертное блеяние злосчастной козы…
Ржавые челюсти здоровенного капкана с глухим лязгом сомкнулись на правой лодыжке Джованни.
«Спящая» индианка вскочила и подбросила в костер заранее приготовленную охапку сушняка, после чего заголосила:
– Дедушка Хернан! Дедушка Хернан! Скорее! Все получилось!
Из ближайших кустов поднялся сморщенный старый индеец, облаченный только в набедренную повязку и рваную широкополую шляпу. В особо крупную прореху на тулье шляпы был, точно султан, вставлен разлапистый пальмовый лист. То ли для красоты, то ли для маскировки. Старикан держал наперевес кошмарного вида ружье, помнящее, должно быть, еще Кортеса.
– Скорее, дедушка Хернан! – все не унималась девчонка.
– Не бойся, Марита, – индеец широко оскалился, демонстрируя все свои шесть с половиной оставшихся гнилых зубов. – Еще ни один Чупакабра не вырвался из капкана, который поставил Хернан Дьенто Негро!
Джованни рад бы опровергнуть эти слова, но старый хрыч был прав: зубья капкана держали на совесть, а крепящую его цепь не удалось бы порвать и слону. Оставалось лишь с ужасом смотреть, как индеец, остановившись в трех шагах от жертвы, не спеша поднимает свое ружьище.
– Я зарядил его серебряной пулей, которую отлил сам! – криво ухмыльнулся он. – Ты больше не будешь пить кровь моих коз, Чупакабра!
Джованни не мигая смотрел в бесконечную черную дыру ружейного дула, и ему хотелось отчаянно закричать.
Что это все какой-то дурацкий розыгрыш.
Что он сам не понимает, отчего прыгнул не на девчонку, а на козу.
