Сергей Палий - Бумеранг
Вот тебе и тихий клан «Чистое небо». И от дедушки с бабушкой ушел, и военных купил, и с яйцеголовыми Янтаря снюхался.
— Я же обещал, что экипирую вас по высшему разряду, — сказал полковник, наблюдая за нашей реакцией.
— Не стоит здесь задерживаться, — недовольно пробасил старик. — Предлагаю приступить к медицинской обработке наймитов и ознакомиться с оборудованием.
— К какой такой обработке? — тут же насторожился я.
— Пара правильных укольчиков, грамотный набор гормональных стимуляторов, усилитель реакции и эксклюзивный комплект артефактов в зубы. Будете завтра как с шилом в жопе по катакомбам бегать, — пообещал он.
— Слышь, башковитый, — возмутился Дрой. — Мы не наймиты и на опыты не подписывались.
— А я тебя сам подпишу, тело. Не волнуйся. — Повисла пауза. Судя по выразительному взгляду Дроя, этой репликой самоуверенный старикан моментально нажил себе смертельного врага внушительных габаритов. У сталкера аж веснушки потемнели от тихой ярости.
Кабинет, куда нас втолкнули, больше всего напоминал стоматологический. Два медицинских кресла, хирургические инструменты, шкафчики с оборудованием и несколько коек, покрытых серыми простынями. Но если в операционной Болотного Доктора я сразу почувствовал дух врачевания, то здесь веяло душком сомнительных экспериментов.
— Я в эту мечту гинеколога не сяду, — категорически заявил Дрой, косясь на кресло. — Лучше сразу мозгодробилку врубай.
Полковник подошел к нему и серьезно посмотрел в упор. Полюбопытствовал:
— Ты выиграл гран-при на конкурсе смешных шуток?
— Пошел на хрен.
— С этого момента хохмы кончились. Вдуплил?
— Пошел на хрен.
— Еще раз пошлешь меня…
— Пошел на хрен.
Роман пожал плечами и неуловимым движением двинул Дрою под дых. Тот согнулся пополам и засипел. Похоже, сталкер ожидал, что негр включит «нейротряс», а не применит такой простой способ физического воздействия.
— Полегчало? — осведомился полковник.
— Один на один? — предложил Дрой, восстанавливая дыхание. У меня складывалось ощущение, что он решил за один вечер поссориться со всем руководством «Чистого неба».
— Обязательно, — неожиданно согласился Роман. — После операции.
— Зашибись. Всегда хотел отметелить черножопого, — обронил Дрой и сплюнул на полковничий берц.
А вот это он сделал зря.
В следующий момент сталкера уже вовсю колошматило на полу в приступе нестерпимой головной боли, от которой некуда было деться. Пена летела изо рта во все стороны, глаза закатились, наручники на запястьях звенели от тряски. Мы хотели было прийти на помощь приятелю, но Лата предупреждающе занесла палец над экранчиком своего ПДА. Энтузиазм исчез.
Уж не знаю, что больше задело полковника — плевок или упоминание о цвете задницы, — но осерчал он капитально. Невидимые импульсы «нейротряса» молотили Дроя минуту, не меньше. Сжалился Роман лишь тогда, когда из носа у бунтаря кровь брызнула прямо на тельник, штаны намокли, а дыхание окончательно сбилось.
— Еще расисты есть? — спросил полковник.
Мы промолчали, гладя на Дроя, который возился в луже собственной мочи. Кажется, я даже услышал, как у Госта скрипят от бессилия зубы.
— Вот и отлично. Тогда к делу.
Под присмотром боевиков в экзоскелетах мы по очереди сполоснулись в душе, который находился в соседней комнате, и облачились в свежее белье. Нам выдали добротные кальсоны, водолазки, портки и ботинки. Что ж, и на том спасибо, а то, честно говоря, шмотье уже начинало попахивать.
Старик набросил чистый халат прямо поверх своего тертого комбеза, тщательно вымыл руки, натянул латексные перчатки и усадил меня в кресло.
— Не очкуй, — сказал он, измеряя давление и щупая пульс. — Мне велено привести тебя в боевую готовность, а не потрошить.
— Что за дерьмо? — Я покосился на систему, которую он укрепил на стойке.
— Физраствор с препаратом, содержащим рекомбинантный эритропоэтин человека.
Я отдернул локоть.
— Сказал же, не очкуй. — Старик вернул мою руку на место и протер иглу спиртом. — Это гормон, стимулирующий образование эритроцитов в костном мозге. Допинг. Инфарктов, инсультов не было?
Я помотал головой.
— Отлично. Беременности и кормления грудью тоже не наблюдаю, посему противопоказаний нет. — Толстая игла вошла в мою вену на локтевом сгибе с неприятным холодком. Он открыл клапан. — Сиди смирно, тело.
— Не боишься? — полюбопытствовал я, глядя, как прозрачная жидкость течет по трубке и капает через фильтр. — В Зоне так не принято с людьми обращаться. Вдруг мы выживем и накажем тебя за хамство?
Старик обернулся.
— Если выживешь в катакомбах и на западе Янтаря, я тебе джигу станцую прямо в луже «киселя».
— Договорились. У меня хорошая память, братец ученый.
Я закрыл глаза и постарался привести в порядок мысли. У «Чистого неба» имелось по меньшей мере три «бумеранга» — наши с Гостом и цацка Зеленого. Еще один нам предстояло добыть на западе или сгинуть в тоннелях, ведущих через заброшенные подземные лаборатории. Четыре. И неизвестно, сколько еще подобных артефактов породила Зона. Парочка уже спаялась в единое целое. А если собрать все и соединить? Ведь неспроста «чистонебовцы» так переполошились…
Я поспешно выбросил ненужные пока гипотезы из головы. Сейчас не стоило загружать мозги лишней информацией. Лучше отдохнуть.
По вене теплый раствор проникал в мое бесценное тело. Мышцы постепенно расслаблялись, но сердце билось ровно и сильно. Я ощущал, как силы восстанавливаются после долгих изнурительных скитаний по заброшенным кирзаводам да топким болотам. И это было как нельзя кстати.
Ведь завтра намечается еще один тяжелый день.
Глава шестая
Из-под земли
Хороший сон в безопасном месте и питательный завтрак — высшая благодать для сталкера. В лагере ученых нам обрыбилось и то, и другое.
В нагрузку мы получили процедуру плазмафереза и внутривенное вливание убойного допинга, по упаковке дыхательного аналептика с четкими инструкциями по применению, облегченные варианты скафандров «Тигр», навороченное оборудование для пеленгации мутантов и аномалий, гранаты, набор уникальных артефактов, сухпай, кумулятивно-осколочные гранаты РГД-7К и автоматы «Орда» с полным боекомплектом. А Зеленый даже урвал громоздкий «Шквал».
Если б не проклятый маячок в черепе, который играл роль поводка и хлыста одновременно, то можно было бы смело утверждать: я счастлив. Стоило прямо признать, братцы: мне еще не приходилось бродить по Зоне в таком козырном прикиде, под завязку накачанным амфетаминами и гормонами, повышающими выносливость. Правда, слегка пробирала ностальгия по родному пристрелянному «калашу» и верному старине «Бэну», но я верил, что они не пропадут в закромах Фоллена, с которым еще нужно будет поквитаться на досуге.
Мысль же о том, что рейд по лабиринту подземелий может стать последним, я старательно гнал прочь. В Зоне, по определению, может стать последним любой день. Когда выбора нет, нужно не ныть, а выжимать из сложившейся ситуации максимум информации, чтобы затем применить ее с наибольшей выгодой. До сих пор такой подход к жизни мне не вредил, поэтому была надежда, что он оправдает себя и впредь.
К тому же птичка-интуиция вела себя тихо и покамест не долбила затылочную кость.
Вход в подземные лаборатории располагался на поверхности. Во избежание проникновения всякой нечисти в бункер соединительную кишку, связывающую внутренние помещения и тоннели, взорвали давным-давно. Грунт просел и намертво перекрыл трубу. Быть может, неугомонные телекинетики бюреры и подтачивали понемногу завал, чтобы добраться до вкусных ученых мозгов, но пока это не имело особого эффекта.
Ранним утром нас вывели наружу. Зона встретила промозглым воздухом и слякотью четверых сталкеров, подряженных не по своей воде на смертельно опасное задание. В светлеющем небе с северной стороны продолжало переливаться радужными сполохами сияние, но сегодня оно уже было заметно слабее.
Часовые на пулеметных вышках перебрасывались короткими репликами — наверное, чтобы не заснуть. Возле одного из грузовиков копошился водила. Он, подсвечивая себе фонариком, звонко стукал гаечным ключом по детали во внутренностях движка. Похоже, «чистонебовцы» напрочь игнорировали элементарные правила маскировки, помогающие выживать в пределах Периметра. И, кажется, это была не молодецкая беспечность, а уверенность в своих силах.
Что ж, время покажет, кто зря ключом звенел и фонариком размахивал.
Спуск в тоннель находился практически на берегу высохшего озера. Он был перекрыт бетонной плитой, которую не смогла бы сдвинуть даже дюжина людей. Дюжина неэкипированных людей, если быть до конца точным.
