Михаил Сухоросов - Пришлые
- Забавно… Ты, выходит, с этими линиями тоже что-то сечешь? Видно, я один такой дурак.
Она попыталась успокоительно улыбнуться:
- А для чего тебе понимать? Ты просто используешь это.
Похоже, понимает, что у меня на душе творится, и хочет внушить, что еще не все потеряно… Я мрачно буркнул:
- Вот-вот… А меня в свою очередь используют всякие умные дяденьки, вроде Грентвига. Или Йокана.
Малыш поднялся:
- Ладно, вы тут пока разбирайтесь, кто кого использует, а я за дровами. На ночлег пора устраиваться.
- А ночлега не будет, - оповестил я. - Недалеко уже, да здесь и не темнеет никогда.
- Откуда ты знаешь? - насторожилась Ильмира. - В Ущелье об этом не говорилось.
- Знаю - и все, - я пожал плечами. Малыш, кряхтя, нагнулся за рюкзаком:
- Ну тогда пошли, что ли, пока вокруг нас какой-нибудь "чертов круг" не пророс.
- Спокойствие, юноша. Чингачгук два раза на грабли не наступает.
Я затушил окурок в траве, неторопливо поднялся, вскинул рюкзак на плечи и нырнул в туман.
Шагается пока что легко, никакой опасности не чувствуется, только сырость до костей пробирает, да мелькают в тумане стволы. Но расслабиться все равно не получается. Не то что бы очень страшно было, просто с покойниками этими как-то непонятно все вышло. По сути дела, ничего серьезного, но неспроста же они нам попались, верно? И ругательство это тоже неспроста всплыло. И каким-то образом накладывается все это на слова Раззлкрама о роли, которую кто-то все равно сыграть должен и на то, что я сейчас точно знаю, куда идти. Есть у меня такое ощущение, что тот, кто за этим стоит - Йокан? - просто закатил мне последнюю проверочку - каким образом я себя в данной ситуации поведу. А говоря харновскими словами - какому стереотипу соответствую. "Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной - кто ты будешь такой?"… И кто ж я буду такой? В данном случае я использовал слова Ринге. И что из этого следует? Ну его к черту, нет у меня желания этот ребус разгадывать. И сейчас даже мысль о предстоящей смерти в тоску не вгоняет, скорее наоборот, чувствую себя почти что веселым.
Туман слегка рассеялся, но все равно дальше чем на десяток метров не видать ничего. Так что остановился я опять довольно резко, когда вдруг среди деревьев замаячило что-то вроде стены. Насколько можно судить, высотой метра три с копейками. Я переглянулся с Малышом и Ильмирой, и мы осторожненько, рядком, двинулись к странной преграде, держа оружие наготове. А подойдя, замерли.
Серьезная штучка, ничего не скажешь - наподобие бревна, покрытого зеленовато-коричневой чешуей. Что-то я с таким не сталкивался…
Малыш подтолкнул меня локтем:
- Что это за?..
- Дракон, похоже.
Ильмира на всякий случай ухватилась за мой рукав:
- А перебраться через него можно?
- А ему нравится, когда через него перебираются?
- Может, он сдох давно, - предположил ворчливо Малыш.
- А если нет?
- И что теперь - обходить его?
- Попроси как следует, может, сам уберется.
Малыш тяжело вздохнул:
- Насколько он хоть тянется-то? И в какую сторону пойдем?
- Вдоль дракона, - наставительно заметил я, - можно идти либо в сторону головы, либо в сторону хвоста.
- Это, по-моему, и есть хвост, - нерешительно высказалась Ильмира.
- Да-а… - Малыш поскреб бороду, с уважением поглядывая на чешуйчатое чудо. - Надеюсь, хвостом он вилять не будет? И вообще, направо мы пойдем или налево?
- В какой-то стороне должна быть голова. Туда мы не пойдем.
- Но ведь перед головой должны лапы быть, - Ильмира говорила серьезно, но в глазах играло веселье.
- Сначала передние, потом задние, - дополнил Малыш. - То есть наоборот.
Я усмехнулся - уж больно наш диалог напоминает "Алису в Зазеркалье"… А еще почему-то на память приходит Рерих - "Град обреченный", кажется - там ведь дракон кольцом вокруг города свернулся?
- Ладно, пошли налево. Только давайте от этой туши подальше отойдем, а то сметет и не заметит…
Уже полчаса идем, а дракон, по-моему, кончаться не собирается. Интересно, насколько он вообще тянется? Вот смеху-то будет, если он в самом деле хвост в зубах держит, как на старых картинках…
И опять все как во сне - идем и идем вдоль чешуйчатой стены, а она все не кончается. Так что когда впереди что-то зашевелилось, я даже облегчение почувствовал. Малыш тоже заметил - ствол моментом возник у него в руке:
- Что там?
Я только плечами пожал:
- Зверь какой-то. Крупный.
- Не оборотень, по-моему, - неуверенно произнесла Ильмира. Я выставил вперед Хельмберт, как миноискатель. Да, непохоже на оборотня… В это время зверь вынырнул из тумана и неторопливо потрусил в нашу сторону. Я чуть не рассмеялся:
- Медведь, всего-то навсего… Фу-ты…
- В Зачарованном? - в голосе Ильмиры прозвучало недоверие.
- Он что - кушать хочет? - Малыш поднял ствол. И в самом деле, медведик держит путь к нам, не сворачивая, причем на задних лапах. Может, ручной?.. Нет, бредятина. Не бывает таких здесь. А значит…
Я отвел руку Малыша:
- Оставь ты эту пукалку. Только разозлишь. Нехай зверик спит.
Обездвиживающим я саданул вполсилы, почти небрежно. Никакой реакции. Правильно, А ну-ка без халтуры… И я влупил ему со всей чародейской дури.
Медведь вздрогнул, опустился на четвереньки и рявкнул:
- Сдурел ты, что ли?! Чего кидаешься?
Малыш издал неопределенный звук, а я невольно поскреб в затылке. Не бывает так. Этого не может быть потому что этого не может быть никогда. Но никуда не денешься, вот он, этот медведь, и Силой его не прошибешь. Так что остается беседу поддержать…
- Извини, друг, Я-то думал, ты зверь.
- Зверь, не зверь… Чего кидаться-то?
- Он не виноват, - вступилась Ильмира. - Тяжелое детство в коммунистической России, деревянные игрушки….
- К полу прибитые, - заржав, подхватил Малыш.
- И соска кирзовая… - я тоже не выдержал. Остановиться оказалось очень непросто. Медведь тем временем подошел почти вплотную, остановился, глядя на нас с Малышом, обратился к Ильмире:
- Это они чего?
Я вытер глаза:
- Извини, хозяин… Просто эти двое всю дорогу меня моим политическим прошлым попрекают. А сам-то кто будешь?
- Сам же знаешь - Хозяин я. Было другое имя когда-то, да я уж не помню. А вот вы-то откуда забрели? Давненько таких не видал… Был тут один, давай стрелы в меня стрелять. Раз сказал, другой - не понимает. Пришлось усовестить.
- И что? - осторожно поинтересовался Малыш.
- Что-что… Помер.
Да, не стоит с этим Хозяином шутить. Для Силы непрошибаем, для оружия, вероятно, тоже. И, кстати, Хозяин - чего?.. Что-то тут неправильное есть. Но с расспросами приставать не стоит - еще костей не соберешь.
- А мы, Хозяин, мирные странники. Чародеи, правда, но это уж ничего страшного. Позавтракаешь с нами?
- Отчего ж…
Блин-душа, он, наверно, как медведям в сказках полагается, мед любит…
Но Хозяин, вместо того, чтоб мед требовать, заявил, словно подражая кому-то:
- Только переоденусь сначала, а то одичал, как зверь.
А дальше пошло уж вовсе что-то несуразное - такого я еще не видывал. Любую конечность на отсечение даю - не оборотень этот Хозяин. Что я, оборотней не знаю?! Но он отошел в сторонку, помедлил, потом внезапно уменьшился и облысел. Маленький, голый медведь - выглядит хуже голых собачек…
Больше всех смутился сам Хозяин, пробурчал что-то невнятное, и на сей раз превращение состоялось - оказался он приземистым широкоплечим мужичиной, заросшим до глаз бурой, действительно медвежьего цвета, бородой, в кожаной куртке, штанах мехом наружу, в громадных, воняющих дегтем сапожищах, с тесаком на поясе. С таким связываться - это еще десять раз подумать надо… И не нравится мне, как эта страхолюдина на Ильмиру поглядывает.
До поры до времени я на это внимания обращать не стал - к делу не переходит, и то ладно. А меч, в случае чего, я быстро вынимать научился. Так что я расстелил на земле плащ, Ильмира выгрузила на него нехитрую жратву, а Малыш выволок из рюкзака флягу, плеснул в колпачок:
- Ну что, для аппетита? - и протянул Ильмире. Она помотала головой, Хозяин подозрительно на Малыша глянул:
- Мало ли что Чародеи пьют…
- Это делается так, - пояснил Малыш - а затем и продемонстрировал.
Хозяин наблюдал так заинтересованно, что Малыш тут же налил следующую порцию и предложил ему. На сей раз Хозяин отказываться не стал - и постарался в точности скопировать все жесты Малыша. Из глаз у него даже слезы потекли, он схватил протянутый мной кусок солонины. Сначала на физиономии у него проступило недоумение, потом вдруг он расплылся в гримасе блаженства, погладил пузо:
- Вот это… Это что?
- "Огненная вода" называется, - на полном серьезе растолковал Малыш. - Иногда, между собой, мы эту штуку "молоком бешеной коровы" зовем.
Действительно, глотнув, я оценил прикол. Жгучая, как кислота, самогонка. И где только Малыш вечно такую дрянь берет? Наследник пионеров Запада, чтоб его…
