Владимир Ильин - Восьмой зверь
Некоторое время я приценивался нанести руны на любимый плащ, но после размышлений отбросил эту идею. Понятия не имею, как будет взаимодействовать магия плаща и древние знания, а портить ценную вещь совсем не хотелось. В итоге в качестве образца для испытания я выбрал рубашку. Начертил нужные знаки с внутренней стороны тонкими чернилами, выбрав место для якоря заклинания на складке воротника, между лопаток, за карманами и внизу ткани. Затем подготовил перевод — работа привычно ушла на позднюю ночь.
Опыт вчерашней ночи призвал не торопиться, а сонливость пригрозила что-нибудь напортачить в ритуале, так что испытания пришлось перенести на ранее утро.
Переход из шумного зала казино, наполненного радостными возгласами, звоном бокалов и громкой музыкой, в безликие коридоры Закулис был сродни прыжку в холодную воду. Такое же ощущение внезапной потери слуха от контраста с тишиной, те же эмоции — страх перед прыжком, неприятные мурашки по коже и такой же результат — теплота, что разгорается внутри организма после прыжка. Вот только жару в теле господин Тернелли был обязан скорее крепкой наливке, залпом выпитой, когда к нему подошел вежливый господин из обслуги и сообщил о согласии хозяина заведения его принять.
Тернелли знал особенности сроков своего нанимателя. Если вам дают месяц, то это значит, что на тридцатый день вас будут искать палачи. Потому и пришел на третий день, готовый поделиться всем, что смог раздобыть. Более того, сегодня касса казино пополнилась на значительную сумму — Тернелли вернул все долги заведению, выложив все сбережения и заняв у знакомых и коллег. Угроза нижних этажей Закулис исчезла, придав изрядную толику хорошего настроения преподавателю академии. Теперь он был не просителем и не должником, а равным деловым партнером. Главное, чтобы господин Вельти не посчитал иначе.
Двери знакомого кабинета открылись прямо перед его носом, пропуская сияющего здоровой улыбкой Нэда.
— Как я рад тебя видеть, старый друг! — Объятия сомкнулись на спине немного ошарашенного Тернелли.
Он было, хотел обозначить ответные объятия, но Вельти уже подхватил его за руку и как самого дорого гостя усадил на кресло.
— Добрый вечер. — Немного нескладно пробормотал Тернелли, одергивая полу костюма.
— Вина? Виски? Коньяк? — Услужливо поинтересовался хозяин кабинета, подходя к минибару возле стены.
— Вина, пожалуйста.
— Попробуй вот это, отличный урожай семилетней выдержки. — Нэд налил себе и гостю и пригубил свой бокал, смакуя. — Просто чудесно!
— Действительно, замечательно. — Тернелли совсем не так представлял этот разговор, оттого не находил себе места. Чтобы как-то взять себя в руки, он решился подойти к сути. — По вашему поручению…
— Ай, да какое поручение! Просьба! Всего лишь.
— По вашей просьбе, я провел опрос слуг учащихся.
— Уже не надо. — Поднял ладонь Нэд. — Давай поднимем бокал за нашу дружбу. Пусть не будет она разрушена непониманием!
— Как это не надо? — Не совсем понял Тернелли.
— Заказчик отменил награду за это дело. — Поскучнел Вельти.
— Почему? — По инерции спросил его собеседник и тут же прикусил язык — станут ему говорить, как же. Не его дело!
— Сегодня в полицию пришло письмо, якобы от малыша Телла, которого убили. Предсмертная записка с именем убийцы. — Тем не менее, ответили ему. — Отпечатана на машинке.
— То-то ночью срочно затребовали образец букв с машинок академии. — Произнес задумчиво Тернелли, найдя, наконец, причину необычного интереса полиции. — И кто это был?
— Не имеет значения. Письмо — подделка. Заказчик его уже изучил и вынес однозначный вердикт — совсем не похоже на стиль убитого.
— Но значит, истинный убийца все еще на свободе?
— Да, мой дорогой друг. Кое-кто решил воспользоваться поручением уважаемого нанимателя в своих интересах. Поэтому заказ был снят.
— Но кто? — Воскликнул Тернелли, объединяя сразу два вопроса.
— Очень похоже на внутренние склоки Дома Волка. Политика — а там, где политика, честным бизнесменам делать нечего. Неровен час, родители убитых начнут раскапывать личность заказчика.
— Это да, — пьяно качнул головой его "друг" — вино неожиданно ударило в голову. — А, все таки, кого упомянули в письме?
— Род Тиари.
— Не-е, не могли они. — Тернелли откинулся обратно на кресло. — Наследник же в зале рядом со мной стоял в это время.
— К сожалению, эта информация его никак не спасет.
— К-как, погибших? — Не понял преподаватель. — Я же его видел сегодня!
— А вот так. Час назад Эльдио Тиари был найдет убитым. Не один я получил заказ, многие действуют не так осмотрительно.
— Хорошо хоть не стали резать всех учеников без разбора. — Грустно хохотнул Тернелли, ссутулившись.
— К этому, кстати, все и шло. — Улыбнулся Вельти, то ли поддерживая шутку, то ли всерьез утверждая. — К счастью, теперь все позади.
— То есть, мне можно не искать?
— Не настаиваю. Разве что сам в руки придет. — Нэд подлил еще вина в бокал.
— Я понял. М-м. На всякий случай, может будет интересно. Тот парень, что в свите Теннет.
— Сиволапый деревенский супер-убийца? — Вельти тут же вспомнил ту нелепую версию.
— Именно. Только он не сиволапый. — Тернелли сделал загадочный вид и сложил руки на пузе. — А вовсе даже нанятый на недельный срок профессионал. Служанка Теннет обмолвилась.
— Вот как? Интересно. И все же — один против трех. Хм-хм.
— Можешь взять его. Договор на слуг не распространяется, — невнятно произнес он, попытался встать за новым бокалом и неловко рухнул между креслом и столом, тут же отключившись.
Вельти на некоторое время замер, просчитывая варианты. С юношей действительно следовало побеседовать. Если это не он — ничего страшного. Уж слишком велика награда.
Наконец, заметил неуклюжее положение своего гостя и распорядился тихим голосом, зная, что за скрытой портьерой его прекрасно услышат.
— Диего, вынеси тело.
— Куда его, вниз? — Уточнил поджарый наемник, вышагнувший из тени слева.
— Нет, сегодня наш друг расплатился полностью. Унеси в покои для гостей. И да, вылей эту сивуху, — Нэд щелкнул по стеклу бутылки, — варщики опять перестарались.
Глава 10
С рассветом, бодрый и полный сил, я довершил полу-пение — полу-чтение заветных слов над рубашкой. С одной стороны, не произошло вовсе ничего, но стоило попытаться разорвать ткань резким движением, как сразу ощущались изменения — до определенного предела рубашка вела себя как ткань, но в тот момент, когда должен был произойти разрыв, превращалась словно в железо, негибкое, твердое, чуть холодноватое. Через какое-то время ткань вновь обретала прежние свойства. Словом, настоящее чудо, произведенное мною самим — моему восторгу просто не было предела. Эдак, можно будет торговать подобными изделиями, требуя золото по весу — только действовать аккуратно, через посредников.
Напоследок ударил шилом — и получил небольшую дырочку. Разочарование удалось преодолеть довольно быстро — просто ткани для преобразования нужно какое-то время. Вот если растянуть ее, стараясь разорвать, и уже потом ударить острым предметом — ни малейшего следа. Надо будет учесть.
Между тем, прошло время разминки, а в дверь ко мне никто не постучался. Эхо вчерашнего разговора, не иначе.
Завтрак прошел в молчании, путь на занятия так же обошелся без лишних разговоров, некоторым событиям требуется отлежаться, чтобы их принять. Я не пытался завязать разговор — кроме неловкости это ничего не принесет.
Общая тема нашлась сама по себе — приличное число групп кучковались возле раскрытой газеты и специально встали возле стен, чтобы не быть сбитыми. Появление нового выпуска прессы — всегда огромное событие. Раз в неделю новости со всего владения, бережно собранные корреспондентами Вестника по телеграфу и лично, выпускаются многостраничным изданием. Дорогое удовольствие, если брать самую полную версию — на белой вощеной бумаге, и куда дешевле, но тоже ощутимо — на обычной, пачкающей, урезанной до половины объема. Каждый город стремится выпустить свою газетку, Повелители тоже что-то такое выпускают, патриотичное, но уважаемей и популярней Вестника во всем Владении нет ничего. Независимое, неизвестно кому принадлежащее и самое передовое издание с момента изобретения печатного станка, захватило рынок и не собиралось его упускать, а значит — цеплялось мертвой хваткой за любое интересное событие, не давая конкурентам и шанса поднять голову. Его пытались запретить, уничтожить руководство или разрушить типографию, но с некоторых пор примирились, как с неизбежным злом. Прошлый выпуск закономерно был посвящен приему в академию, а один из разворотов даже косвенно упомянул меня — вернее, некую неустановленную личность, причастную к краже медного билета и огромной кучи денег у доверчивых приезжих.
