Игорь Поль - Путешествие Идиота
Мы стартовали с магнитно-гравитационных катапульт морского авианосца. Взлетали с полевых грунтовых аэродромов. Поднимались с пятачка летной палубы авианесущего крейсера. Пулей выскакивали из стартовой ячейки космического носителя. Я был готов летать весь день напролет, и «Красный волк» страстно поддерживал мое желание. Но медики и Сэм упорно вытаскивали меня из кабины, как только мои затраты энергии превышали какие-то там их «нормативные». Мой рекорд — шестичасовой полет с отработкой орбитального удара с последующей посадкой на морской авианосец в другом полушарии.
Как— то раз после очередного полета, когда я сидел у лифта весь выжатый и в себя приходил, ко мне подсел кто-то. Стульчик раскладной поставил и уселся. Подсел и подсел, мне-то что? Места хватает. Может, ему заняться больше нечем, кроме как со мной рядом прохлаждаться. Только человек этот не просто так пришел. Я уже потом увидел, что это не просто кто-то из испытательной лаборатории, кому заняться нечем. Это оказался тот самый важный мистер. «Господин Председатель правления», так его все называли. И этот важный мистер, пока я в отключке был, ну меня пытать про самолет. Будто не видит, что не в себе человек. Спросил, на чем я раньше летал. А я ему: «На „Гарпуне“, на чем же еще».
— И как вам прежний самолет?
— Нормально, — пожал я плечами. — Все машины по-своему хороши.
И коктейль пузырящийся прихлебываю. Вот привязался. Я еще где-то там, за облаками. На посадку захожу. Рук не чувствую.
— Да я не в этом смысле. Я про то, как “Гарпун” работает в роли универсального палубного истребителя?
— В роли универсального — никак. Полное дерьмо. В космос выйти может, но там он как корова на льду. Скорость мала. Движки простые водородные. Топлива крохи — на коротенькую орбитальную миссию. Оружия берет мало, из тяжелого и вовсе ничего. На серьезную атаку не способен. Так, от носителя отпугнуть кого на ближней дистанции или бомберам в эскорт для солидности. Но толку от него вне атмосферы — ноль. Одно только название, что универсальный.
— А в атмосфере?
— В атмосфере — другое дело. На малых и средних высотах маневренность что надо. Дальность приличная. В эскортах лучше самолета не найти. И как ближний перехватчик тоже ничего. Атмосферного вооружения хватает на любую цель. И в маневренном бою — нет слов.
— А наземные цели?
— Мил-человек, «Гарпун» — не штурмовик, а легкий истребитель. Какие такие наземные цели? Для них у нас «Москито» были.
— Ну да, конечно, — смутился собеседник.
И сделал знак, чтобы мне еще коктейля принесли. И снова ко мне с расспросами:
— А как вам «Гепард» по сравнению с «Гарпуном»?
— Сказка, не машина.
— А что конкретно вам нравится?
— Ну, как что? Скорость. Дальний перехватчик из него — что надо. Универсальность вооружения. Сменил подвеску — вот тебе и штурмовик. Добавил оружия — получай космический истребитель. А маневровые движки — это вообще что-то! Особенно в атмосфере. Нипочем ни поверил бы, что такая туша окажется юрчее «Гарпуна». А уж бой на вертикали — мама не горюй! Такой тяги ни у кого нет, верняк. И управляемость — я такой еще не видел.
И я вновь прикладываюсь к коктейлю. Горячая волна из желудка постепенно возвращает меня к жизни. Я кручу головой в недоумении. Вокруг нас половина инженеров почтительно стоят. И Сэм тоже тут. Смирный такой. А дядечка этот все меня расспрашивает. И все ему в рот заглядывают, будто он пророк какой, не иначе.
— Наши конструкторы позиционируют «Гепард» как самолет превосходства в атмосфере и в космосе. Скорость позволяет эффективно контролировать всю планету силами всего одного-двух морских авианосцев. Время реакции морской авиации теперь будет исчисляться не часами, а минутами. Вы согласны с такой трактовкой?
А я совсем уже в себя пришел. Не знаю, что и сказать-то. Все смотрят на меня в ожидании. И молчать неловко. Тишина аж на уши давит.
— Самолет классный, — так я сказал. Подумал, и добавил: — Посадочные антигравы только выкинуть, а на их место больше горючки для маневровых. Или пару оружейных контейнеров.
Сказал и аж взмок весь. Что это я несу? Как будто за меня кто разговаривает. А тишина вокруг не просто сгустилась. Она теперь как камень стала. Наверное, я чего-то не так сказал.
— А… зачем их выкидывать? — наконец спросил важный мистер.
— Ну… как… на кой они в космосе-то? Машинка — класс, только не морская она, факт. Космическая, что ни на есть. Скорость приличная, вооружения для космоса — завались. И для ударов по планетам — тоже. И для эскорта — хоть куда. В общем — штука и впрямь универсальная. «Гарпуну» до нее — как до дна, — продолжает мой язык чушь молоть.
— А чем же он вас над морем не устраивает? — холодно так спрашивает этот самый председатель. А Сэм ему знаки делает, мол, не видите — не в себе парень. Только дядечка на него и не смотрит даже. Только на меня. И глаза — как синие буравчики.
— Если его собьют, основные движки вразнос пойдут, факт. Пятьдесят на пятьдесят. Что будет с планетой, которую они защищают, если пара десятков таких рванет? Сорок термоядерных взрывов. Кому, на фиг, то, что от этой загаженной планетки останется, потом понадобиться сможет? А вот в качестве ударного с космического авианосца — милое дело. И дело сделают, а ПВО их в атмосфере бить поостережется. Потому как от него живого меньше вреда, чем от сбитого. И в качестве эскорта — любого «Мавра» разделает. Блеск, а не машинка. В общем, никакой он не палубный и не универсальный. Он ударный космический, факт. Только антигравы выбросить…
— Дались вам эти антигравы! — в сердцах сказал Председатель и со стульчика поднялся.
Я делаю усилие над собой. Принуждаю себя замолчать. Но слова снова упорно лезут наружу.
— И еще…
— Ну?
— На «Гарпуне», ежели случай, я мог и на ручном до палубы дотянуть. И даже сесть. А тут — сразу кранты. Никакое ручное эту ласточку не удержит. Норов у нее… И катапультироваться с нее — гиблое дело. Так что с пилотами для них у вас проблемы будут. Хотя мне машина нравится. Ничего подобного в жизни не пробовал.
— Спасибо, — ледяным голосом сказал Председатель.
И к выходу направился. И охрана по бокам от него пристроилась. А Сэм за ним побежал. И что-то на ходу говорил. А вокруг все почему-то на меня не смотрели. Отворачивались, будто в смущении. А я что — я как лучше хотел. Самолет-то мне нравится. Не мог же я такому важному мистеру соврать. Я врать не обучен. Я же мужчина. У меня и достоинство есть.
В этот день я больше не летал. А когда пошел на выход, «Красный волк» меня коснулся. Чего-то там внутри. «Закрытая ментопередача» — так мне голос сказал. И такая тоска вдруг накатила, будто умер кто. Я даже остановился и на «Гепарда» посмотрел. Это он так со мной прощался. Очень уж ему со мной, дурачком, летать понравилось.
— Прощай, «Красный волк», — так я ему ответил.
И отвернулся. Потому что слезы отчего-то к горлу подступили.
Больше меня сюда не пускали. Охранники на вахте говорили «Ваш пропуск аннулирован, мистер Уэллс». Я несколько дней подряд приходил по утрам. Потом перестал. Чего зря ноги-то бить?
Глава 38
Первым делом — самолеты…
И стали мы с Васу к отъезду готовиться. Точнее, он готовился. А я просто лежал себе, и в потолок смотрел. И на все вопросы только кивал молча. Потому что мне все равно было. Все, абсолютно. И еще я на себя досадовал. Ну почему у других все выходит, а я, за что не возьмусь, все испорчу? Как я теперь без «Гепарда»? Кто сейчас на нем, вместо меня? Наиль мужик ничего, свой. А кто еще? «Гепард» — существо тонкое. Это он только с виду грозен. А внутри — как дитя малое. Его любой обидеть может. И что потом? Зарубят самолет на этом их «конкурсе». И все. Убьют его. А он ведь живой. Как я. Или как Васу.
Васу мне подружек приводил. Чтобы от всякого дерьма отвлечь. Так он говорит. Только мне их не надо. И они это понимают. Посидят смирненько, пива немножко выпьют, и прощаться начинают. И смущаются отчего-то. А Васу злится. Говорит: не факт, что на Кришнагири таких кисок отыщем. Там они все такие, как я, в смысле, как он. Смуглые и черноволосые. А белых и нет почти. Так что надо попользоваться всласть, пока можно. Напоследок. А я с ним соглашаюсь. Киваю. Только неохота мне ничего. Я и ем-то едва-едва. И голос внутри тоже как-то не в себе. Привык он со мной летать.
И как-то раз я так лежал, и в потолок смотрел. А Васу по делам убежал. Наверное, насчет билетов договариваться. И тут по визору реклама началась. И давай по комнате самолеты маленькие летать в каких-то розовых облаках. И белые следы за собой оставлять. И веселый мужской голос сказал, что это достойная работа для настоящих мужчин. Для отставных военных летчиков, то есть. Кто не забыл, как земля с высоты выглядит. И адрес назвал. И еще сказал, что короткий трехмесячный контракт с полным обеспечением. И я подумал — а чего? Вдруг и вправду полетать удастся? Быстренько оделся и рванул.
