Роман Глушков - Каратель богов
Закончили мы разгрузку, кто-то из наших на катер вернулся, а кто-то все еще на пирсе топчется, здешнюю жизнь обсуждает. Вот и я подумал, а на кой хрен мне за гроши по морю мотаться, когда местные парни в это время реальное бабло стригут, делая то же самое, чему и меня в принципе обучали. И так обидно за себя стало, прямо до слез! Неужто я, елки-палки, не мужик и тоже не смогу здесь деньгами разжиться? Потоптался еще немного и решил: если прямо сейчас не сбегу, больше мне не представится шанса попасть в Зону на халяву.
И сбежал! Соврал, что капитан меня в крепость вызывает, а как за скалы зашел, так вдоль бережка во все лопатки и чесанул. Ну а потом где только не скитался. Первые дни в одиночку по Керченскому полуострову шастал, но потом к команде Беспалого прибился и к Щелкинскому тамбуру уже вместе с ними прорывался. Знаете Беспалого? Да, я тоже слышал, что он погиб на прошлой неделе в Припяти со всеми своими людьми. Жаль его, хороший был человек. Справедливый. Это ведь он меня научил, как в Зоне промышлять и не попадаться на глаза кому не надо. А потому давайте-ка помянем сталкера Беспалого, раз уж так здорово, что все мы здесь сегодня собрались…
Ах да – оружие, которое мы сюда по морю переправили! Очень любопытный груз! Я как раз отвечал за его размещение и укладку, поэтому знаю, о чем толкую. Много я всякого стреляющего и взрывающегося дерьма на флоте повидал, но с таким столкнулся впервые. Поначалу думал, что это какие-то необычные торпеды. Потом выяснил: да, действительно, торпеды, только… подземные! Причем довольно мощные. Такие, что всего за пять минут зароют тонну взрывчатки в грунт на целых полкилометра!
Я спросил у капитана, зачем, мол, кому-то эта дрянь в Зоне нужна, если здесь земля безо всяких взрывов сама проваливается на каждом шагу? Капитан этого не знал, да и знать не хотел. А вот Беспалый, мир его праху, когда я ему тот же вопрос задал, ответил, что ему на ум только одно приходит: торпедами будет взорвано какое-то Городище! Для атаки на Орден или Ковчег это оружие не подходит – не та дальнобойность. Чтобы его использовать, надо сначала проникнуть в глубь оборонительных периметров Цитадели и лабораторных бункеров Ковчега, чего рыцари и егеря, естественно, никому не позволят. Зато у Городищ таких периметров нет, ведь их стены крепче бетона да вдобавок сами себя защищают и восстанавливают. К ним уже можно подкрасться на расстояние подземно-торпедного удара. Который, ежели выпустить все торпеды разом, легко подрубит Городищу корни и выкорчует его из земли. Вот только какую цель преследует корчевщик и какой «муравейник» ему помешал, я понятия не имею. А вы, братья-сталкеры, что на сей счет думаете?..
Поднятая мной тема оказалась весьма благодатной для застольной беседы и сопутствующих ей споров. И хоть нельзя было воспринимать всерьез разглагольствования пьяных бродяг, я тем не менее внимательно к ним прислушивался. И мотал на ус наиболее интересные. Те, какие, возможно, могли мне в будущем пригодиться.
Итак, внедрение стратегических слухов в сталкерские массы состоялось. Все посетители бара, побывавшие за нашим столиком, были посвящены в этот секрет Барклая. И многие поучаствовали в обсуждении, кому и зачем понадобилось ввозить в Зону столь специфическое оружие. Редко кто предлагал для него вместо Городищ иную гипотетическую цель. Для зачистки подземелий от техноса – вторая по популярности версия после главной, – эти торпеды подходили не более, чем кувалда – для починки компьютера. Их мощи вполне хватило бы на уничтожение не только техноса, но и самих подземелий. Поэтому все спорщики рано или поздно соглашались с тем, что кто-то из сильных мира сего – Священный Узел, Ковчег, Пламенный Крест или Клуб «Жженых», – вскорости объявит Городищам войну.
Кое-кто даже взялся заключать пари на ее результат. И пускай десять бурильных торпед под названием «Шурф-12» являли собой грозную силу, соотношение ставок все равно складывалось не в пользу человека. Мало кто из сталкеров, а особенно опытных, верил, что в мире вообще есть оружие, способное извести под корень главные форпосты техноса в Пятизонье.
Много чего еще обсуждалось за нашим столом, но тема грядущего торпедирования Городищ всплывала в разговорах чаще других. Не без моей помощи, конечно же. И не без моей щедрости – почти весь мой доход от сделки перетек в карман Кали. Под конец застолья у меня на руках оставалась от силы десятая часть суммы, вырученной за мнимые артефакты. Забыл сказать, что у каждого из них был свой срок годности, ограниченный количеством активных наночернил в маркере, особым газом – в зажигалке и недолговечным нейрофизиологическим раздражителем в «слабительной флешке». Впрочем, если Сириус не оставит эти сувениры себе, возможно, он еще успеет их выгодно перепродать или обменять на что-нибудь более полезное.
Гулянка выдохлась далеко за полночь. Пьяные в стельку Сириус и Рупор удалились отсыпаться, по-братски поддерживая друг друга, дабы не споткнуться. А вслед за ними мало-помалу рассосались прочие участники нашего стихийного сабантуя, кто еще держался на ногах и мог передвигать ими. В «Пикнике» на этот час остались единичные посетители – в основном те, которые не отметились за нашим столом. И которых Кали уже предупредила, что ее заведение закроется через полчаса.
Двух из оставшихся сталкеров, явившихся сюда под шумок нашего веселья, я знал. Это было мое незримое прикрытие – Вектор и Гаер. Облаченные в армейские доспехи, они выдавали себя за охранников находящихся в Чернобыле научных лагерей и станций. Эта публика также захаживала на Обочину в свободное от несения службы время, дабы промочить горло и поразвлечься. Никаких исключений из правил для чистильщиков не делалось. Они тоже сдавали на входе все имеющееся при них оружие и клялись использовать боевые импланты лишь для самозащиты. Поэтому, в случае опасности, я и мои помощники могли рассчитывать только на те вспомогательные спецсредства, какие мы пронесли с собой втайне от дружинников.
Я сполна отыграл свою роль и слил достаточно дезинформации. Назавтра мои многочисленные собутыльники разнесут ее по всей Выгребной Слободе, а мне на рынке делать больше нечего. К тому же существовала опасность, что если здесь находится инкогнито сразу несколько оперативников G.O.D.S., у них может возникнуть искушение взять Чапая в плен и устроить ему допрос с пристрастием, вколов сыворотку правды. Для того чтобы хорошенько прочистить дезертиру мозги и вытрясти из него все подробности. Даже те, о каких он, возможно, запамятовал или нарочно умолчал.
Циркулирующий у меня в крови нейтрализатор мог спасти меня от всей известной Ведомству психотропной химии, и как такового допроса я не боялся. Страшило другое – то, что после дознания я, скорее всего, буду устранен как нежелательный свидетель. А значит, мне требовалось покинуть «Пикник» только под надежной охраной.
Вектор и Гаер должны мне ее обеспечить. Однако просто наблюдать за мной на расстоянии им было нельзя. Если на меня нападут в темном переулке, они вмешаются, и возникший конфликт изрядно подпортит, а то и вовсе сорвет нашу конспирацию. Поддаться на такую провокацию было бы с нашей стороны верхом непрофессионализма.
Мы планировали поступить иначе. Как только я намылюсь из бара, мои оперативники преградят мне путь и, предъявив документы, скажут, что они опознали во мне армейского дезертира и что я арестован. Я попытаюсь сопротивляться, но они скрутят меня и, извинившись перед Кали, уведут в местную гостиницу «Бульба-Хилтон», где ими был заблаговременно снят номер. А утром спозаранку, пока мои вчерашние собутыльники не продрали глаза, мы с конвоирами покинем Обочину и удалимся в неизвестном направлении, только нас и видели. Никаких претензий от дружинников не будет. Они пресекают конфликты между обычными сталкерами и членами враждебных группировок, но в дела чистильщиков не встревают. Разумеется, кроме случаев, когда они, перепив, устраивают здесь беспорядки.
Стычка Чапая с бывшими собратьями по оружию не грозила зайти дальше выкручивания рук и пары опрокинутых стульев. Однако когда я, изображая пьяного, встал из-за стола, в дверях бара внезапно нарисовался человек, которого я не предполагал сегодня здесь встретить. И хоть он, насколько я знал, не был связан с G.O.D.S., тем не менее этот преградивший мне путь тип спутал нам все карты.
Звали его Матвей Коваленко, и был он капитаном чистильщиков, командиром Барьерного блокпоста в поселке Гдень. А также – известным на всю Выгребную Слободу пропойцей. Но сейчас Матвей ввалился сюда не за тем, чтобы пропустить на сон грядущий стопку-другую.
Судя по опухшему лицу капитана, еще недавно он, беззаботный и пьяный, сладко дрыхнул у себя в гостиничном номере. А с кровати Коваленко был поднят неизвестно кем, и поднят явно по тревоге. Никакая другая причина не разбудила бы его среди ночи после пары литров водки, которую он, вырвавшись на Обочину, поглощал тут ежедневно.
