Алексей Степанов - Сердце дезертира
— Да нет… — Дезертир, хмурясь, думал о чём-то своём. Он шёл, не глядя на детекторы. — Слабый. Сильный был бы, успей Шейх накачать энергии из Янтарного озера. А теперь так, пустяки. Но нужно выйти из Зоны, тут многое может произойти. И там, за Периметром, тоже.
— Ты… — Норис очень хотела спросить давно знакомого, но так и не известного ей толком сталкера именно об этом. — Ты можешь освободить меня от дьявола-хранителя? Мне не нужны деньги, я хочу остаться в Зоне.
— В том-то и беда! Все вы крутитесь вокруг Зоны, а уйти не можете. И я не могу. Но только один я почему-то вижу и чувствую, как Зона нас пожирает изнутри. — Дезертир остановился, посмотрел девушке в глаза. — Ты ведь могла бы жить счастливо где-нибудь у моря, в хорошем городке.
— Это мой выбор! — Норис не собиралась выслушивать идиотских нотаций, да ещё прямо в Зоне. — Я пришла в «Искатель», чтобы разгадать тайну Зоны, и мы своего добьёмся!
— Ерунда! — Небрежно махнув рукой, сталкер пошёл вперёд. — Ерунда! Не нужно вам ничего разгадывать! Тот, кому и правда нужно что-то понять, идёт прямой дорогой. А вас Зона водит, как ей нужно.
«Он сумасшедший, — в который раз подумала Норис. — Но почему Зона его не трогает? Много знает, никому не рассказывает… И всё равно сумасшедший».
— А тот, кто не хочет быть рабом Зоны, должен её убить! — добавил, не оборачиваясь, Дезертир. — Другого пути нет. Нужно просто знать, где её Сердце, и иметь подходящее оружие. Шейх сегодня… Я знал, я не верил ему с самого начала.
— Ты не ответил! — снова крикнула девушка. — Ты можешь меня избавить от дьявола-хранителя?!
— Избавить от хранителя, чтобы легче было умереть здесь, в Зоне?! — Дезертир расхохотался, но вдруг резко посерьёзнел. — Да, Норис, могу. Если сделаешь всё, что я попрошу. Ты обещаешь?
Норис промолчала. Этот разговор начинал пугать её больше, чем все монстры Зоны вместе взятые.
Глава десятая
Вместе с товарищами Рябой чувствовал себя удивительно уютно. Глупая, но, безусловно, самая опасная его ходка закончилась великолепно. Зона, поливаемая дождём, будто притихла, и по пути к Периметру огонь пришлось открывать лишь дважды — и оба раза по слепым псам, видимо, слегка потерявшим ориентировку. Они шли без остановок, почти не разговаривая, большинство аномалий на пути уже были знакомы. Колючую проволоку кусали в сумерках и тоже молча. Будто точили втроём какую-то одну деталь.
— Если на «секрет» напоремся, — раскрыл наконец рот зануда Гоша, когда от дороги, по которой раскатывали патрули, их отделяло метров двести, — если напоремся… Я, наверное, сам застрелюсь.
— Ну, ты чего? — опешил Рябой.
— Да надоело всё! — Гоша повернулся к Рябому и бешено сверкнул в темноте белками. — Вот мы идём, а сердце неспокойно! Как нас встретят? Первый раз так, и всё из-за тебя!
— Ну, это самое… Не унывай, жандарм! Смотри, как хорошо фишка ложится. Ещё немного, и дома.
— Хорош трепаться, — попросил Насвай.
Товарищи молчали всю дорогу, и для расслабившегося Рябого стало неожиданностью такое их настроение. У него-то на душе был праздник! Рябой подумал, что стоит быть осторожнее, что ситуация в «Штях» и правда непонятная… Но не мог он сейчас думать о плохом. Знать бы ещё, что с Флер всё в порядке, — и Рябой был бы счастлив.
Они счастливо и без помех преодолели Периметр — в этот странный, сопровождаемый грозой над Зоной дождь патрули торопились на базы. В «Шти» сегодня решили не идти, тем более что дождь поливал и Чернобыль-4. Но здесь по крайней мере не сверкали молнии, а раскаты грома от Зоны доносились едва-едва.
— Пошли ко мне, — предложил Насвай. — Хозяйка уже спать легла, мешать не будет.
— А пустит? — усомнился Рябой, вспомнив грозную старуху.
— Обматерит и впустит, — пообещал Насвай.
Так и случилось. Виртуозно сдобрив матом и русскую речь, и украинскую мову, хозяйка пространно поведала сталкерам, кто они такие, от кого и каким странным образом произошли и чего она им желает. Насвай в продолжении всего выступления стоял на коленях и обцеловывал натруженные руки ораторши. Наконец старуха устала, зевнула, отвесила постояльцу подзатыльник и ушла к себе.
В малогабаритной двухкомнатной квартирке сталкеру досталась половина комнаты — остальное место занимала откуда-то свезённая мебель, расставаться с которой хозяйка не желала. По утверждению Насвая, мебель «фонила», но не сильно. Для сталкера — сущие пустяки. Пока Насвай устраивал друзей на ночь, они, приняв душ и переодевшись в нашедшееся у друга «штатское», курили на кухне.
— Гоша, ну хорош уже злиться! — Рябой даже рискнул пихнуть его локтем в бок. — И не из таких ситуаций выкручивались. Завтра пойдём к Бубне все вместе, расскажем… Ну не зверь же он?
— Кто? — Гоша подавился дымом. — Бубна — не зверь?
— Ну… Кровь не пьёт, во всяком случае. Я говорю: не убьёт же? Я отработал как мог, вы как могли. А что у него, может, какие-то планы сорвались — мы не виноваты.
Гоша тяжело вздохнул.
— Дурак ты, Рябой. Если у Бубны сорвались планы, то в этом кто-то виноват. И конечно, не Бубна. Может быть, Шейх, может быть, Дезертир. Только всем проще, если это будем мы.
— Парни! — Насвай вышел из комнаты, держа в руке ПДА. — Нас вызывают. В «Шти», срочно.
— Вот! — Гоша сел на шаткий табурет. — Вот. А ты спрашиваешь, почему я себе пулю в лоб пустить хочу. Потому что…
— Ну, вы совсем раскисли! В крайнем случае отметелят. Первый раз, что ли? — Рябой на самом деле не был уверен, что приятелям доставалось в «Штях» так же часто, как ему. — Не унывайте, жандармы!
— Дурак ты, — сказал Насвай.
Рябой понял, что так оно, наверное, и есть. Он тоже сел. Ему казалось, что здесь, за Периметром, увильнувшему от смерти там, в Зоне, уже ничего не грозит. Друзья были иного мнения. И, похоже, были правы.
— Так пойдём или не пойдём?
Ему никто не ответил.
— Я вам что приказывал? Напомни.
Бубна сидел в своём вечном кресле и рисовал что-то в блокноте. На ковре перед ним стояли Барбос и Флер, чуть позади, у дверей, переминался с ноги на ногу Гоблин. Вышибала не часто бывал в кабинете шефа и по этому случаю несколько возбудился. Ему так и хотелось постучать Барбоса наглой барыжной мордой о столешницу перед Бубной. Но распоряжения пока не поступало.
— Бубна, а что я? — Барбос успел по пути неплохо «накатить» для храбрости. — Ты Храпу указания давал. Может, Разсемь в курсе был. А я только делал, что Храп скажет.
— Заткнись! — Бубна саданул кулаком по столу, и Гоблин чуть придвинулся к барыге. — Заткнись! Вот на этом месте ты стоял, когда я вам всем сказал: идти за Шейхом как привязанным! Себя не показывать! А потом приказал, чтобы вы хоть голову этого Шейха, но принесли мне обязательно!
— Это потом! — запротестовал Барбос. — Это когда мы уже по Зоне шли! Я и не знал…
Как-то само собой сболтнулось лишнее, но босс будто и не услышал. Он вырвал листок из блокнота, скомкал и зло швырнул в корзину.
— Барбос, если ты мне хоть о чём-то умолчал…
— Я клянусь, всё выложил! Вот и она, — Барбос пихнул в бок старавшуюся быть незаметной Флер, — и она подтвердит! Два клоуна просто сбежали куда-то, Храп и Разсемь подорвались, а что мне было делать?
— Меня спросить! — взревел Бубна. — Меня! Почему ты то появлялся на связи, то исчезал?!
— Да там какая-то аномалия… — Барыга развёл руками. — Бубна, ну ты же знаешь: Зона есть Зона. Прости, если что не так… Отработаю.
— Маловероятно, — отчетливо произнёс Бубна.
Мощные руки Гоблина сами собой потянулись к шее Барбоса, но вышибала пока ещё мог их контролировать. Он ждал приказа босса, как праздника.
— Там, внизу, сидят люди. Гоблин тебя к ним отведёт. — Бубна снова начал что-то рисовать. — Да, ещё… Дезертира встречали в Зоне?
— Нет.
Барбос почувствовал, что стремительно трезвеет. Он не знал этих «людей», ждущих его внизу, но как-то сразу понял, что они, на данный момент, страшнее Бубны.
— Плохо, что не встречали. Ладно, иди к этим людям и всё им расскажи. И девку возьми с собой. Только боюсь, они всё равно тебе не поверят. Но это уже не мои проблемы. Мои приказы ты не выполняешь, так что я умываю руки.
Бубна показал свои и правда чисто вымытые лопатообразные ладони. Почувствовав момент, расстроенный Гоблин ухватил барыгу за плечо и вытолкнул за дверь. Флер послушно засеменила следом.
Увидев, что его ожидают всего лишь двое, Барбос облегченно вздохнул. В «Штях» начинался вечерний разгул, девочки выходили на подиум, помещение заволакивал табачный дым. Но для особых гостей нашлось тихое местечко. Один, восточной внешности, с тонкими усиками и аккуратной бородкой, курил сигару. Барбосу бросились в глаза ухоженные, блестящие ногти. Второй, рыжеватый и курносый, тянул пиво из бокала.
