Андрей Левицкий - С. Х. В. А. Т. К. А.
Как только шишка попала в аномалию, облачко полыхнуло — и огонь побежал по волчьей лозе, будто по фитилю, только гораздо быстрее. Лоза занялась по всей длине почти мгновенно, пламя с нее перескочило на ветки деревьев и кусты. Затрещало, пошел дым. Растущая на краю поляны старая сухая осина загорелась, как факел.
Кабаний вожак утробно ухнул, захрюкали самки, завизжал молодняк. Самцы заметались по поляне, а вожак кинулся в противоположную от огня сторону, и после нескольких мгновений замешательства остальные ринулись следом.
— Ноги в руки! — Старик побежал за мутантами.
Схватив из травы палку, Тимур бросился за ним.
* * *Ломая кусты и молодые деревца, кабаны вывалили из рощи. Лысый трижды выстрелил, развернулся и побежал. Красавчик, вскочив на пень, открыл огонь по-македонски, с обеих рук, Жердь и Огонек тоже начали стрелять, но остановить запаниковавшую стаю это, конечно, не могло.
Как и ничто не могло спасти Лысого — его настигли и затоптали в два счета. Хрустнул перебитый копытом позвоночник, хлюпнуло в раздробленном колене, вмялся в землю сплющенный в лепешку локоть. Охранник НИИЧАЗа еще не успел вырубиться от болевого шока, а кабаны во главе с вожаком, получившим уже три пули в рыло, но не уменьшившим скорость, пронеслись мимо.
Красавчик, икнув, спрыгнул с пня и упал позади него на колени, согнувшись, вжался лбом в траву — только это его и спасло. Вожак перемахнул через пень, лишь слегка зацепив спину Красавчика копытом, и бандит повалился на бок. Вокруг грохотало, хрюкало и сопело. Содрогалась земля. Донесся крик Жердя, автоматная очередь захлебнулась. Красавчик еще сильнее вжался в мягкую почву — и понял, что шум вокруг стих. То есть какие-то звуки еще доносились, но издалека, к тому же к ним прибавился плеск.
Он поднялся.
И увидел младшего Шульгу прямо над собой. Один револьвер бандит потерял, но второй все еще держал в руке. Вскинув его, бестолково защелкал спусковым крючком — оружие было разряжено.
Вспрыгнув на пень, Тимур со всей силы огрел Красавчика палкой по лбу. Палка сломалась, а бандит снова упал. Из ноздрей его потекла кровь.
На ходу подхватив выпавший из ослабевших пальцев револьвер, Тимур бросился дальше за Стариком, который уже подбегал к торчащим из бетонного склона остаткам моста. Часть стаи свалилась в воду вслед за двумя прыгнувшими туда бандитами, другие кабаны успели свернуть в разные стороны и теперь разбегались вдоль канала.
Старик, оглянувшись, кивнул Тимуру и шагнул на мост. Выстрелил из берданки по кому-то, плывущему внизу, перебросил оружие за спину и поспешил по арматурным прутьям, разведя для равновесия руки.
Тимур прыгнул за ним, увидел в канале двух яростно фыркающих кабанов и Жердя с Огоньком, прицелился в последнего — револьвер щелкнул, но не выстрелил. Жердь заорал, крик перешел в бульканье, и он с головой погрузился в воду. Тимур швырнул в Огонька револьвер, попал по лбу и поспешил дальше. Старик уже подбирался к другому берегу.
Красавчик, держась за темя, снова встал на колени. Из рощи, над которой висело облако дыма, к нему бежали Филин с Боцманом и Гадюкой. Молодой бандит ухватился за пень, приподнялся, шаря взглядом по земле.
Один есть, а где же второй? Гадский Шульга его унес! Любимый револьвер! Где еще такой в Зоне достать?!
— Что здесь?! — на ходу крикнул Боцман, пробегая мимо.
Всхлипнув, Красавчик схватил оставшийся револьвер, вскочил на пень, сжав оружие обеими руками, направил в сторону двух людей, уже перескочивших с остатков моста на дальний берег канала, и вдавил спусковой крючок.
Револьвер выстрелил, и пуля калибра пять и шесть миллиметров, последняя, оставшаяся в барабане, попала Старику между лопаток.
Глава 12
Филин присел над Лысым. Даже видавший виды Боцман, едва взглянув на то, что осталось от охранника, сразу отвернулся и ушел к берегу канала, куда выбирались Огонек с Жердем. Помощник забрал с собой и Красавчика, который все повторял: «Я попал! Попал!»
Лысый лежал на боку, слабо подергивая правой ногой — единственной оставшейся целой конечностью. Левая была согнута в колене не под тем углом, под каким человеческим ногам положено сгибаться от природы, одна рука втоптана в землю и напоминала пропитанную кровью тряпку, свернутую толстым жгутом, другая вообще превратилась в кашу.
Но жизнь еще не покинула эти руины человеческой плоти, и Филин раздельно, чтобы умирающий понимал его, стал говорить:
— У института где-то тут лаборатория. Седой собирался лететь в нее. В лаборатории находится второй «слизень». Она где-то недалеко, да? Вы должны были убить нас, когда мы сделаем дело. Убить и отнести артефакт туда. — Он достал нож и склонился ниже, страшась лишь того, что Лысый умрет раньше времени. — Тебе осталось минут пять. Я могу пристрелить тебя, тогда боль сразу закончится. Или могут сделать так, что эти минуты станут еще больнее. Поэтому сейчас ты скажешь мне координаты лаборатории.
* * *Впереди высилась длинная земляная насыпь, Тимур волочил Старика к ней.
— Нам точно туда? — спросил он, оглядываясь на канал, почти скрытый кустами.
— Туда, — захрипел Старик, едва переставляя ноги. — По железке дальше… Там Овен катается, может, встретим, подбросит…
— Зачем нам по железке?
— К Курильщику!
— Но зачем?
Не было времени даже замотать ему спину, и между лопаток сталкера вовсю текла кровь.
— Зачем к нему? — повторил Тимур.
— У него второй «слизень».
— Зачем мне «слизни», Старик?
— Надо… их надо срастить. И третий, тот, в лаборатории. Она дальше, я скажу где. Как туда залезть. От Курильщика берешь на север, потом вдоль старой колючки, через поле… там. Все три срастишь — покажут путь к «менталу». Скрытый путь. Тогда спасешь Стаса.
— Но как? Как я его спасу?! — едва не закричал Тимур.
— Он сам скажет. Во сне. О чем ты говоришь?!
Заросшая густыми кучерявыми волосами с едва пробивающейся сединой голова склонилась на грудь, и Старик забормотал неразборчиво. Когда они достигли насыпи, подниматься стало тяжелее. Бешено колотилось сердце, подгибались колени. Тимур ковылял, едва удерживая повисшего на нем Старика.
— Нас трое было… — хрипел тот. — Я, Шалун, Краб. Нет, сначала семеро, но четверо… погибли в дороге… Мы дошли, взяли три «слизня». Оторвали…
У Тимура уже не было сил задавать вопросы, он просто слушал.
— Вернулись. Потом каждый сам по себе. Хотя связь была через «слизни», но только во сне. Шалун… он всегда языкастый был, называл «радио «Орфей». Потом погибли они, Шалун с Крабом, оба. Умерли, так вышло… «Слизни» их впитали… И они со мной… во сне… Просили отнести назад, к «менталу», чтобы выжить, сказали: пять дней — и все, и распадутся там… Но я побоялся. Продал свой паучникам. Потом он в НИИЧАЗ попал, в ту лабораторию… опыты… Через бесконечность Зоной управлять! Это власть какая! Артефакт Шалуна к Курильщику попал, а Краб свой Шепелявому продал. Но институт хотел их получить… все… Про Курильщика не знали, только про Шепелявого разведали… Купить. Тот не продал, Сидорович больше предложил. Понес к Сидо-ровичу. Институт нанял Филина, а тот — брата твоего. Подстерег Шепелявого на дороге. Не хотел убивать, думаю… Увидел артефакт в контейнере… «Слизень». Он же умирал уже от проказы черной, «слизень» мог спасти, ведь вы когда-то ради них к «менталу» ходили, Ходока с Березой положили… И Котелка… А тут к нему в руки «слизень» будто сам идет. Не понес его к Филину, себе оставил, спрятался. Бандиты выпасли, за ним…
Ранили, но он ушел от них. Ко мне, я его в Логово дотащил. Там Стае умер. Просил, чтобы я «слизень» к «мен-талу» понес, но я боюсь туда… Тебе записку написал и «слизень» отправил, чтобы ты его… чтоб братика своего спас. А я… виноват я перед вами…
Подошвы поехали на гравии, и Тимур упал почти у самой вершины. Больно ударился грудью, встал на колени, уверенный, что Старик уже мертв, но тот лежал на боку и тяжело, с хрипом, дышал. Со спины текла кровь, заливая камни.
— Держись, старый! — Тимур обхватил его за плечи, втащил на вершину.
Там на убегающих вдаль рельсах стояла дрезина с электроприводом, а рядом лежал мертвец.
— Овен, — прошептал Старик. — Псевдоплоть… На теле были раны, которые оставляют клешни этой твари. Да и сама она, как выяснилось вскоре, валялась дохлая на другой стороне насыпи.
Тимур кое-как втащил Старика на дрезину и повернулся к Овену. Вырвал из скрюченных пальцев небольшой пистолет-пулемет, снял с мертвеца рюкзак, накинул лямку на плечо и шагнул к дрезине. Старик схватил его за грудки и потянул к себе.
— Едь к Курильщику, — прохрипел он. — Сейчас. Забери «слизень». Потом в лабораторию. Срасти их, тогда откроется другой путь к «менталу». Скрытый. Туда иди.
— Но я не успею отсюда в Могильник за сутки! Это невозможно!
