Николай Мороз - Ловушка для тигра
В вагоне он оказался в полном одиночестве, по традиции все припозднившиеся пассажиры собираются в головных вагонах, но Максим общения не искал. Перебирал мысленно события последних недель. Если все сделано правильно, то пока ни ему, ни Ленке с Васькой ничего не угрожает. Из оставшихся в живых обо всем знает только Роман Назаров, но ему Максим доверял, как себе. Еще трое уже никогда никому ничего не расскажут, но плата за их кровь получена. Поэтому единственный и главный вопрос сейчас — легализация под новым именем. Справка на имя Кириллова Игоря Владимировича действительна еще полтора месяца, времени мало. А денег на новые документы нет, и этим следует заняться в первую очередь. А что касается Ленки, так что с одинокой женщины взять? Вчера развелась, сегодня нового мужика себе нашла — обычное дело. Ее с беглым капитаном Логиновым могут развести и заочно, только подождать надо пару месяцев. Идеальный вариант — уехать на новое место, о квартире в Александрове узнают рано или поздно. Или уже узнали, Ленка могла просто не заметить слежки. Или заметить, но сказать мужу, что все в порядке, чтобы тот не дергался. Ладно, завтра, вернее, сегодня он будет знать все.
Максим вышел на конечной станции и быстро пошел по знакомому маршруту. Миновал хорошо освещенную привокзальную площадь, остановился у стоянки маршруток. Ни одной «газели» поблизости, что неудивительно — уже почти час ночи. Пришлось топать через половину города пешком. Под ледяным ветром и снегом Максим промчался последние километры дистанции и наконец оказался перед старым кирпичным домом. Обошел его, остановился. В окнах угловой квартиры на первом этаже света нет — Ленка и Васька давно спят. И даже не подозревают, что их блудный муж и отец наконец-то вернулся домой. Максим подошел к подъезду — дверь нараспашку, о существовании домофонов здесь никто и знать не знает. Внутри темно, как в пещере, единственная лампочка горит на третьем этаже, передвигаться приходится ощупью. Максим поднялся по лестнице и еле слышно постучал в дверь. Потом еще раз и еще, уже громче, приник ухом к замочной скважине, прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука, словно за дверью находилось давно заброшенное, нежилое помещение. Максим потянулся к клавише звонка, но отдернул руку — не следует привлекать к себе внимание. Резкий звук может разбудить чутко спящих стариков-соседей, и кто-нибудь из них обязательно заинтересуется поздним Ленкиным гостем. Максим снова достал мобильник, набрал номер жены. И тут же нажал отбой, услышав автоответчик. Максим грохнул с досадой кулаком по дверце щитка на стене и убрал телефон.
Раздумывать дальше было некогда, Максим достал Пашкин нож, присел на корточки перед дверью. Как бы там ни было, ему надо войти в квартиру. Максим старался не думать о том, что могло произойти за те несколько дней, что он не звонил жене, и что может ждать его за дверью. С улицы послышался звук двигателя — это подъехала и остановилась машина, захлопали дверцы, раздались голоса людей. Через окно в подъезд ворвался луч дальнего света фар. Максим вскочил и в два прыжка взлетел на площадку второго этажа, вжался спиной в стену около окна. Перед подъездом стояла патрульная милицейская машина, и двое стражей порядка уже, чертыхаясь, поднимались по лестнице. Максим чуть приоткрыл деревянную створку и приготовился к броску — сразу под окном находился козырек подъезда. При удачном раскладе с него можно десантироваться на дорожку перед домом. В машине остался только один, уйти от него легко. А эти двое — пока сообразят, пока выбегут… Но все обошлось — менты потоптались перед дверью Ленкиной квартиры, толкнули ее несколько раз и направились к соседней. Ее дверь сама распахнулась им навстречу, и через щель между приоткрытой дверью и стеной на пол упала узкая полоска света. Максим успел заметить короткую толстую цепочку и блики от стекол очков. Все понятно: у соседа-пенсионера бессонница, он услышал шум на площадке, увидел «вора» в глазок и вызвал милицию.
— Все, дед, все нормально, нет тут никого. Спать ложись, ночь уже, — пробурчал один из милиционеров.
— Спасибо вам, спасибо, — блеял в ответ старик, — а я уж подумал, что как в прошлый раз…
Он даже вышел на площадку и рассыпался в благодарностях уже в спину поспешно покидавшим подъезд милиционерам. Те не слушали, спустились по ступеням вниз, грохнули входной дверью.
«Как в прошлый раз». Максим сбежал на первый этаж, вылетел из темноты, затолкал обалдевшего деда в его квартиру и захлопнул дверь.
— Ты чего, ты чего? — забормотал старик испуганно. — Иди давай отсюда.
— Тихо, дедуля, не ори, — вполголоса проговорил Максим.
— Сам не… А я вас помню, вы в прошлом году с Леночкой приезжали. — Дедок даже заулыбался на радостях, что так легко отделался.
— Приезжал, — подтвердил Максим, — я вас тоже помню.
И действительно помнил: старик тогда сразу притащился знакомиться с новыми соседями, поговорил с Ленкой про ее деда и попытался угостить Ваську конфетой. Но та спряталась за отца и притихла, как мышь под веником, — то ли испугалась незнакомого человека, то ли застеснялась. Пауза затягивалась, и Максим только собрался задать вопрос, как дед заговорил первым:
— Опоздали вы, увезли ее. И дочку вашу тоже.
— Куда увезли? Кто? Когда? — вопросы сыпались один за другим.
Но толком дед ничего рассказать не смог — разволновался, начал хвататься за сердце. Максим его не торопил, не перебивал, сам почти перестал дышать, чтобы не пропустить ничего, ни одного слова. Старик уселся на полку с обувью и довольно быстро и связно рассказал, как слышал за стеной сначала тихие, потом громкие голоса людей, потом крики — женский и детский, потом все разом стихло. Потом, кажется, кто-то плакал, но в этом дед не был уверен, затем вниз по лестнице сбежали несколько человек и сели в машину у подъезда.
— Машина какая была?
Этот вопрос остался без ответа.
— Не знаю, как называется, но не иномарка, — вот и весь сказ.
Зато утром, когда дед собрался идти в аптеку, он увидел, что дверь соседней квартиры приоткрыта, а внутри все тихо. Дед прошел мимо, домой он вернулся примерно часа через два и застал на площадке ту же самую картину. Он выждал еще час, но ничего не происходило. Тогда старик решился и позвонил наконец «куда следует». К дому сначала подъехала патрульная машина, милиционеры зашли в квартиру, а еще минут через пятнадцать у подъезда остановился микроавтобус. В его салон через заднюю дверь втащили тяжелый сверток, завернутый в одеяло. Этого зрелища дед не выдержал, побежал пить лекарство, а когда вернулся к окну, все уже закончилось.
— Милиция что сказала? — тут Максим попал в точку.
— Сказали, что скорее всего убийство с целью ограбления, — сообщил дед.
— С целью ограбления, — повторил Максим. Какое, к черту, ограбление, что там брать, в этой развалине? Крики в квартире, плач, сверток в одеяле, который вынесли из подъезда… Ловко провернули все, очень ловко и оперативно.
— Опоздали вы, — вновь произнес старик, — на несколько дней всего.
Максим, не отвечая, вышел из квартиры деда, захлопнул за собой дверь и сбежал вниз по ступеням лестницы. Остановился на крыльце подъезда, вдохнул несколько раз холодный сырой воздух и вернулся обратно. Подождал немного на площадке, прислушиваясь: за дверями обеих соседних квартир тишина. Максим присел на корточки и осмотрел ячейку замка. Следов взлома не заметно, дверь открывали и закрывали «родным» ключом. Значит, «в прошлый раз» Ленка дверь открыла сама. Или ключ уже был у «гостей» в руках, к такому замку дубликат изготовить — раз плюнуть. Или…
Вариантов того, как развивались события, было много. Максим поколдовал над старым замком, потянул на себя за ручку дверь. Вошел в квартиру. Постоял в прихожей, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Прав старик: он опоздал, и опоздал безнадежно. В квартире тихо, как в склепе, даже слышно, как капает где-то вода. Закрыл входную дверь, положил на пол рюкзак и двинулся налево, вошел в комнату. Похоже, здесь обитала Васька, об этом можно догадаться по огромному количеству ее рисунков, разбросанных на полу, на старом письменном столе, на кровати и на подоконнике. Остальные вещи тоже разбросаны, двери шкафа раскрыты, ящики стола вырваны, валяются рядом. На полу у окна разбитый горшок с цветком, здесь же куча земли, ею присыпан край полуоборванной шторы. Максим вернулся в коридор, заглянул в совмещенный санузел, прошел во вторую комнату. Та же картина — разгром, хаос и пустота. Здесь что-то искали, и с большим усердием, чем в комнате Васьки. Диван отодвинут от стены, подушки валяются на полу, рядом осколки — выбито стекло в серванте. Перевернутые горшки с цветами, земля вперемешку с бумагами и мелкими вещами рассыпана по полу.
Максим вышел из комнаты, боком прошел на кухню. И, как всегда, забыл — врезался лбом в притолоку. Охнул сдавленно, пригнулся, вошел в тесное помещение. Первым делом поплотнее завернул кран над раковиной — слышать душераздирающий звук капели было уже невмоготу. Здесь тоже разгром, вплоть до того, что перевернуты банки с крупой, пол усыпан вермишелью. Вернулся в Ленкину комнату, постоял в темноте, бессмысленно глядя в одну точку. Что-то не то здесь, не так, неправильно. К чему весь этот бардак, что могли искать убийцы? Да ничего, они просто перевернули все вверх дном, имитируя ограбление, вот и все. Максим очнулся от звуков шагов над головой в квартире на втором этаже. Стряхнул оцепенение, придвинул к стене диван, бросил на него подушки. И уселся на них, продолжая сжимать в кулаке рукоять ножа.
