Денис Бурмистров - Черный выход
А теперь вот он, Семен, пример для всех, самый умный из троицы, но такой же сорвиголова, надежный и смелый, стоит и улыбается как ни в чем не бывало. Будто не пропадал невесть куда, будто всегда был рядом.
– Сём, почему ты ни разу не дал о себе знать? – вторя своим мыслям, спросил Фомин.
Старцев виновато почесал затылок, поднял ладони вверх.
– Виноват, братишки, исправлюсь. Много чего в жизни произошло, никак не мог объявиться раньше.
– Действительно, Сём, – поддакнул Игорю Гоша. – Нехорошо.
Сёма развел руками, мол, виноват, но что я мог поделать?
– Ладно, это все на потом, – сменил тему Игорь. – Не здесь. Выбираться надо. Гоша, ты как себя чувствуешь?
Чесноков ощупал голову, потер лоб, прислушиваясь к ощущениям.
– Лучше, чем было. Только в висках пульсирует, но это, похоже, просто давление. В остальном я готов.
– К чему? – Игорь понял, что друг имеет в виду не готовность к уходу из Зоны.
– Нам нужен этот артефакт, – Чесноков отряхнул с бороды песчинки земли, поправил одежду и выглянул из оврага. – Без него возвращаться нет смысла. Куда, кстати, все делись?
И увидел окровавленные ошметки, торчащие между траками трактора, висящие на ветках обрывки одежды, усеянную разорванными на мелкие кусочки купюрами траву. Чесноков поспешно отвернулся, нервно прокашлялся, стряхнул с бороды прилипшие песчинки и протянул:
– М-да…
– Ты чего скажешь? – обратился Игорь к Семену.
– А что ты хочешь услышать?
– Ну ты же тоже за тем артефактом пришел, так? С друзьями в разноцветных тужурках. Тебе он тоже нужен?
Старцев посмотрел на Фомина, словно впервые того видел. Он все еще улыбался, но в глазах промелькнуло что-то незнакомое Игорю, холодное и опасное.
– Да, я сюда пришел за артефактом, – не отводя взгляда ответил Семен. – И если будет время, то объясню все более подробно. Может, ваша история покороче? А то хабар с каждой минутой все дальше и дальше.
В устах Семена сталкерское слово «хабар» прозвучало как-то чужеродно. Он, как и большинство непривычных к этому своеобразному сленгу, делал ударение на второй слог, произнося слово четко, с расстановкой. В среде сталкеров, а также почти всех местных, которые являлись родственниками этих самых сталкеров, делали ударение на первый слог, отчего слово произносилось быстро, вскользь.
– Ты ведь не сталкер, верно? – спросил Игорь.
Старцев состроил мину, уходя от ответа. Фомина это не устроило, он хотел понять кто перед ним стоит – все еще хоть и давно потерянный, но друг или тот, кто способен в последний момент толкнуть в ловушку, не желая делиться добычей. Он очень, очень хотел верить в привычного Семена Старцева, но обстоятельства их встречи посеяли в Игоре сомнения. И он не забыл, что у Семена есть с собой оружие.
– Блин, Горыныч, завязывай свой допрос, – встрял Гоша. – Сёмка прав – время уходит. Без артефакта нас Херсонец схарчит и не подавится. Давай все разговоры на потом, ага?
Игорь посмотрел на него, на Старцева, который молча ждал продолжения, махнул рукой.
– Хорошо, идем. Только, Гоша, если еще раз почувствуешь себя плохо, мы возвращаемся.
– Заметано, – Чесноков первым полез из оврага.
На злополучную площадку перед «времянками» лесхозотряда действительно было страшно смотреть, ее словно обдали из пульверизатора красной краской. Край ямы, в которой сидела засада сталкеров, густо покрылся «коричневым мхом», из-под которого торчала посиневшая человеческая кисть со скрюченными пальцами. Из глубины яма подсвечивалась чем-то голубоватым, словно бледным огнем гнилушки, но смотреть, что там такое, Игорь не стал – для этого пришлось бы подойти слишком близко.
Семен подобрал оставленный валятся в траве «Диригент», показал друзьям находку.
– Пригодится, – сказал он.
– Умеешь пользоваться? – спросил Гоша.
– Да, видел как это делается.
Игорь вновь поймал себя на том, что мысли нехотя, но сползают к Старцеву. Почему он не обеспокоен судьбой напарников? Вместе же пришли, значит, минимум были знакомы, имели друг с другом какие-то отношения. А Семен ведет себя так, словно на его глазах под трактор засосало незнакомого человека. Даже по имени их не назвал ни разу. Это равнодушие или что-то другое?
Покинув злополучную базу лесозаготовителей, друзья двинулись по следам, оставленным убегающим с артефактом сталкером и его преследователем в желтом. Первым шел Фомин – он не желал доверять незнакомой технике, полагался на собственный опыт и чутье. За ним следовал Семен с включенным «Диригентом», в котором чуть слышно позвякивал невидимый колокольчик. Замыкал группу Гоша, которому было дадено строгое указание идти след в след и не проявлять самодеятельности.
Некоторое время шли без происшествий, ориентируясь по примятой траве, сломанным веткам и редким гайкам с характерными полосатыми ленточками. Игоря беспокоило лишь то, что они удалялись от Периметра и углублялись в Зону. А это означало увеличение количества ловушек и появление новых, неизвестных опасностей. Непонятно зачем безымянный сталкер избрал такой маршрут, но он Фомину не нравился.
Аномалий действительно прибавилось. Друзья миновали небольшую группу деревьев с неприятного вида молочными наростами на стволах. Соседние, не пораженные неведомой заразой осины словно отклонялись от такого соседства, изгибаясь и заваливаясь друг на друга. В стороне отсвечивал плотно утрамбованной землей пятачок «комариной плеши». По левую руку осталась лощина, облюбованная скатившейся на дно «зеленкой». А еще по лесу в нескольких метрах от присевших людей гулко прошагал кто-то невидимый, сбивая с сосен шишки и раскачивая вершины.
Спустя время вышли на обросшую кустами дорогу из потрескавшихся бетонных плит. За ней друзья увидели несколько уцелевших, но покосившихся секций некогда высокого забора, который венчала обвисшая колючая проволока. Это все, что осталось от старого Периметра, который Зона одним стремительным броском поглотила вместе с километрами новых территорий. И эту границу человечеству пришлось оставить.
– Там внутренняя территория, дорога к эпицентру, – тихо проговорил Игорь, останавливаясь. – Я там ни разу не был.
При слове «эпицентр» Чесноков неуютно поежился, хмурясь пушистыми бровями. Старцев развернул щуп-антенну «Диригента» в сторону поваленного забора, словно мог определить опасность дальнейшего пути не сходя с места. На бесхитростном монохромном экране устройства под непонятными символами менялись столбики цифровых показателей.
Старцев постучал ладонью по корпусу из мягкого пластика и покачал головой. Сказал озадаченно:
– Судя по показателям, мы находимся под воздействием огромного давления плотной водной массы.
– Чего? – не понял Чесноков.
– Мы на дне океана, Гоша, – перевел Игорь и пояснил: – Не работает у Сёмы его балалайка.
– Эта балалайка меня через пол-Зоны провела, – резонно заметил Семен. – Так что не надо ля-ля…
– Ну тогда ты на дне океана.
– Лучше скажите куда теперь идти? – спросил Гоша, ослабляя воротник. – А то чую, скоро снова накатит. Не хотелось бы завалить все мероприятие.
Выстрелы раздались так близко, что Игорь дернулся и испуганно пригнулся. Казалось, что стреляют в них. Подгоняемые эхом, донеслись яростные крики, потом еще выстрелы.
– Там! – Чесноков возбужденно указал на кусты, растущие дальше по дороге. – Черт, почему мы не вооружились?
– Семен вооружился, – ответил Игорь, глядя на Старцева. – Они предполагали, чем все обернется.
Семен колебался мгновение, потом запустил руку под безрукавку и вытащил небольшой автоматический пистолет, продемонстрировал его друзьям.
Гоша воспринял все несколько иначе, чем Фомин. Нисколько не удивившись, он воскликнул:
– Отлично! Давай туда! Может, еще успеем!
Он нетерпеливо затоптался на месте.
Семен вопросительно посмотрел на Игоря, словно признавая за ним право лидерства. Фомин внутренне выругался, но решение принял быстро:
– Хорошо, давайте доделаем начатое.
И первым пошел вперед, торопливо бросая перед собой гайки и лихорадочно стараясь заметить странность в их полете. Ему не нравился этот бег по аномальной территории, не хотелось идти в неизвестность. Но отступать действительно уже поздно.
«Турист» в желтом нагнал сталкера возле старого карьера, заполненного дождевой водой. В траве блестели ржавые рельсы, ведущие к покосившемуся скелету полуразвалившегося ангара и дальше, к высокому отвалу серой породы. На краю карьера, опустив ржавые ленточные ковши в грязную жижу, застыл огромный абзетцер с решетчатым фермами, обросшими «ржавым мочалом» тросами и горбом-кабиной, внутри которой селилась темнота. Он возвышался над всей рабочей площадкой, контрастируюя буро-черным силуэтом с синим небом, и выглядел по-настоящему внушительно и пугающе. На его фоне терялся даже самосвал «КрАЗ», притулившийся в тени гиганта.
