Василий Головачев - Война HAARP‑2
По донесениям гидрометцентров Дальнего Востока и спутниковых систем слежения за земной поверхностью землетрясения в кальдере Узон, докатившиеся практически до обоих побережий полуострова, продолжались, однако их мощность слегка уменьшилась, что давало учёным право предполагать благополучное завершение процесса. Но лишь специалисты Центра ВГОР понимали, что происходит на самом деле, и были уверены в зыбкости прогнозов теоретиков, так как стоило американцам подключить к системе воздействия на вулканический пояс Камчатки ещё пару станций типа «Зевс», и в глубинах полуострова снова начался бы разгон колебаний земной коры, способный возбудить не один, а сразу десяток вулканов, одновременный взрыв которых уничтожил бы всю экосистему Камчатки, сложившуюся за последние сотни лет.
Поэтому, заправив баки, самолёт снова поднялся в воздух, раз за разом облетая кальдеру и присоединяя свой электромагнитный «голос» к «хору» таких же голосов российских станций. В данном случае его вмешательство было как нельзя кстати, так как «Коршун» на борту самолёта не давал возможности «Харпам» сосредоточить усилия на нужном векторе воздействия, сбивая фазовую накачку канала. И американцы решились на более жёсткие меры.
Сначала к границам России направился самолёт дальнего радиолокационного обнаружения Е‑3 АМ, сосредоточившийся на изучении маневров «сто седьмого». Потом к нему присоединился один из трёх Х‑37, снизившийся над Камчаткой до высоты в сто сорок километров. А через час с небольшим «Ил‑96» перестал отвечать на запросы диспетчеров погранслужбы и Центра, резко пошёл на снижение и пропал с экранов радаров в районе восточного побережья полуострова, ближе к Камчатскому заливу.
Москва
12 октября, полдень
Допрос длился больше трёх часов: допрашивали обоих, Афанасия и Марина, по очереди, в одном из офисов контрразведки в Долгом. Сами контрразведчики допросом этот процесс не называли, называли «следственными мероприятиями», но Афанасий понимал их рвение и готовился к худшему. Однако, к удивлению полковника, задерживать его после долгих разбирательств инцидента в Судиславле не стали, да и Дохлого тоже, но, когда Афанасий в холле здания увидел Семёнова и Леонсию Зорич, понял, что старания командиров ВГОР имеют основания. Он был нужен.
Поздоровались сдержанно.
Афанасий изобразил смущённую улыбку.
– Спасибо за поддержку, товарищ полковник. Не думал, что меня так скоро выпустят.
– Не нас надо благодарить, – буркнул Семёнов.
– Командующего? – догадался Афанасий.
– Ситуацию, – усмехнулась женщина. – На Камчатке ЧС – разбился «сто седьмой».
Афанасий согнал с лица улыбку.
– Как?
– В машине поговорим, – сказал Семёнов, направляясь к выходу.
– Я тут задержусь, – осталась в холле Зорич. – Доеду сама.
В «Лексусе» Семёнова сидел Дохлый. Обнять Пахомова он постеснялся, только сильно тряхнул руку, улыбаясь во весь рот.
– Рад видеть, командир! Ещё повоюем?
Афанасий сел рядом, сжав губы. Семёнов с каменным лицом устроился рядом с водителем.
– В Центр.
– Секундочку, товарищ полковник, – сказал Афанасий. – Я бы хотел навестить деда. Мне сказали, что он в госпитале по Дмитровке.
– Нет времени, – сухо отрезал Семёнов.
– На минуту, это важно.
Начальник оперативного Управления помолчал.
– Витя, на Дмитровку.
«Лексус» полковника повернул к третьему транспортному кольцу.
Дохлый начал было рассказывать, как его допрашивали, какие вопросы задавали, но Афанасий прижал палец к губам, посмотрел на затылок Семёнова.
– Что произошло на Камчатке?
– Землетрясение. Кальдеру Узон вздыбило, есть жертвы.
– И вы направили туда «Ил»? Без меня?
– Ты был недоступен. Зернова благодари, он был на приёме у президента, поэтому тебя оставили в покое. «Ил» отправили без тебя, потому что ситуация критическая.
– Климдив?
– Диверсия, но геофизическая. Мы пытались разблокировать линзу над Камчаткой…
– И самолёт разбился?
– Имеется предположение, что его сбили из акустрона. Над тем районом был замечен Х‑37, а в Беринговом море – самолёт ДРЛО.
– С самолёта сбить нашу птичку невозможно.
– Мало того, вчера в районе Алеутов американцы совместно с канадцами затеяли военно-морские учения. Понимаешь, что это означает?
Афанасий покосился на красноречиво жестикулировавшего сержанта.
– Они попытаются добраться до самолёта…
– И снять «изделие Д»! – закончил Дохлый.
– «Шершня» на борту «сто седьмого» нет, мы сняли перед вылетом, но «Коршун» не менее важен.
– Но ведь там наши пограничники.
– Во-первых, на Камчатке всего четыре заставы, контингент погранцов ограничен. Во-вторых, неизвестно, на что решатся господа из Пентагона… или из ЦРУ, не суть важно. Им дозарезу хочется завладеть секретами наших мобильных станций. Поэтому принято решение направить вашу группу на Камчатку.
– Какую группу? – не понял Афанасий. – Она же полетела на «сто седьмом». Или я не так вас понял?
– Поисками «сто седьмого» сейчас занимаются пограничники и местный отряд МЧС. У вашей команды… новой команды будет другая задача.
Афанасий и Дохлый переглянулись.
– Какая? – осторожно спросил Пахомов.
– Обговорим.
Машина выехала на Дмитровское шоссе.
– Кажется, я догадываюсь, – почти в ухо Афанасию прошипел Марин. – Нам поручат снять с «Ила» «Коршун».
Афанасий не ответил, набирая номер Дуни. Её тоже допрашивали контрразведчики, но отпустили домой ещё вчера. Очень хотелось её увидеть, обнять, успокоить, но в связи с событиями на Камчатке осуществить это было бы вряд ли возможно. Главное, что она не предъявила мужу ни одной претензии, ни одного упрёка, не обвинила его ни в чём, и он чуть ли не с мальчишеской гордостью и приятным чувством собственника подумал, что его жена – девчонка умненькая.
И ещё одна мысль не давала покоя – судьба Олега. Судя по всему, это именно он навёл группу американских наёмников на Судиславль, хотя как они вышли на него самого, оставалось загадкой. С другой стороны, чувства майора к Дуне зашкаливали, и, вполне возможно, он согласился помочь группе захвата из зависти к другу детства, несмотря на всё, что их связывало.
Не по-божески это, покачал головой Афанасий, отвечая сам себе, и не по-человечески, дружище.
Добирались до госпиталя меньше часа.
Дохлый, видя настроение командира, помалкивал. Семёнов молчал тоже, пару раз поговорив с кем-то по телефону.
Геннадий Терентьевич лежал в отдельной палате с видом на лес. Он был бодр и жизнерадостен, несмотря на полученный в Судиславле стресс. Внуку он обрадовался искренне, обняв и ткнувшись ему в колючую небритую щеку носом.
– Афоньша! Вот уж не ждал!
– Уеду скоро на долгое время, вот и решил навестить, – сжал в объятиях сухонькое тело старика Афанасий, осмотрел палату; они сели рядом на кровать. – Как ты себя чувствуешь?
– Да нормально, как у бога за пазухой, и кормят хорошо, и ухаживают. Не хочешь посмотреть?
– Что?
Геннадий Терентьевич кивнул на столик, на котором были разложены какие-то бумаги.
– Я тут такую штуковину придумал, самофокусировка генератора называется.
Афанасий с любопытством переложил с места на место чертёжики, нарисованные от руки карандашом, подтёртые кое-где ластиком, взял в руки листочек с формулами и текстом.
– Ты по-прежнему не пользуешься компьютером?
– Не привык.
– Что такое самофокусировка?
Дед в одну руку взял листок с формулами, в другую рисунок, напоминающий горящую свечу, пламя которой состояло из двух язычков: коротко и широкого, вырывающегося из свечи, и длинного и тонкого, как спица, выходящего из широкого языка.
Рис. 2
– Видишь? Если обжать импульс с трёх сторон добавочными лепестками, в зоне распада начинается процесс сжатия общего полевого пакета. При той же мощности генератора дальность импульса увеличивается на порядок! То есть должна увеличиваться, надо проэкспериментировать.
Афанасий покачал головой:
– Ну ты даёшь, дедуля! Кому-нибудь об этом говорил?
– Нет ещё, выйду – поговорю с начлабом. У самого руки чешутся.
– А мой «маузер» тоже можно настроить?
– Какая разница, какой мощности генератор? У тебя стоит обычный аккумулятор, его надо обложить спиралькой, подсоединить ещё три маленьких аккумулятора, подойдут таблетки для часов, и вперёд. Говорю же – нужно проверить идею.
Афанасий подумал о применении неймса на практике. Если дед был прав, американский беспилотник Х‑37 можно было сбить на любых высотах, незаметно, без каких-либо следов, пусть потом эксперты из АНБ разбираются, отчего он замолчал.
