Игорь Негатин - Лишнее золото. За гранью джихада
– Уверен?
– К гадалке не ходи! На сто процентов! Знаю, что москвичи такие игрушки заказывали «за ленточкой». Мелькала информация по нашим каналам.
Пока Верещагин ругался, к нам подошел Нардин. Присел рядом с тюками и присвистнул от удивления.
– Серьезно мальчики подготовились Русскую армию щупать, ничего не скажешь… Откуда такие богатства? Вот этих лягушек, – он ткнул пальцем в ящик, – раньше здесь не встречал.
– Догадайся с трех раз, – отмахнулся капитан и затейливо выматерился.
Как мне объяснил Поль, среди трофеев нашлось много интересного. Кроме знакомых мне МОН-50, МОН-100 и ОЗМ-72 нашлись НВУ-П «Охота».
– Хорошая штука, – поморщился я, когда Поль начал рассказывать о ее особенностях.
– И главное, – вставил реплику Верещагин, – хрен ее снимешь. Ведь вплотную к ней не подберешься – сейсмодатчик не обманешь. Мы такие «за речкой» ставили.
– Где?
– Там, – отмахнулся капитан, – в прошлой жизни. В Афганистане.
Занятная игрушка – эта «Охота». Взрывное устройство с сейсмологическим датчиком идентификации движения человека. Управляет пятью минами, причем взрываются они не сразу, а с «умом» и по порядку. Например, когда после первого взрыва пытаются раненых вытащить. Или раненые пытаются отползти в сторону. Поль напомнил мне одну африканскую историю, и я вспомнил, как эта штука работает.
– Нет на них Второго протокола…[13]
– Карим, я тебя умоляю, – страдальчески сморщился Верещагин, – где мы, а где эти Вторые протоколы? Тем более что эта игрушка под него не попадет. Даже в Старом мире.
– Как так?
– Вот так! «Охота» – это не мина, а взрывательное устройство.
– А «лягушки»?
– А ОЗМ-72, которых ты «лягушками» обзываешь, будучи присоединенными к этой штуке, – уже не мины, а поражающие элементы. Так что все чисто. Лучше и не придумаешь.
Боеприпасы пополнили из числа трофеев. Из здесь было предостаточно. Хватило и нам и патрульным из мобильных групп. Пока потрошили ящики и цинки, Верещагин ушел к своим парням.
– Сколько мы их здесь положили?
– Четыре десятка, – сказал Сергей. – Если быть точным, то тридцать восемь. Большая часть – от взрывов. Наш Сенька удачно свои игрушки поставил. Ну и трех раненых подобрали. Сейчас с ними Верещагин общается.
– Уже заговорили?
– Заговорят, – отмахнулся Филин, – никуда не денутся. Струну в печень им загонят – сразу запоют. Струна – первое дело в душевном разговоре. Крови нет, а боль такая сильная, что не вытерпеть. Можно еще…
– Я в курсе, – оборвал его я. – Что с остальными?
– Остальные ушли на юг.
– Плохо.
– Почему плохо?
– Потому что нам надо на юг, а сидеть у душманов на хвосте нет никакого желания. Можно нарваться на неприятности.
– Какой юг?! Верещагин сказал, что мы возвращаемся на блокпост.
– Это понятно. Вы возвращаетесь. Но мы с Полем идем дальше.
– Зря вы это, ребята, затеяли, – покачал головой Филин. – Ох и зря… Не сегодня, так завтра погода испортится. Дожди пойдут…
– Извини, Сергей, но есть такое слово в русском языке – «надо»!
Пока мы трепались с Филином, к нам подошел его знакомый. Светловолосый мужик, лет сорока с небольшим. Из числа тех, кто работает в мобильных патрулях. Они что-то начали обсуждать, но я уже не слушал. Доносились лишь обрывки разговора.
– Я думал, что хоть перед сменой проблем не будет. Прогуляемся вдоль границы и сменимся по-тихому, – хмыкнул мужик. – А потом домой, в Демидовск. Уже второй день заменщиков ждем. Говорят, их завернули на «Амазонку-4». Там вчера была попытка прорыва. Тьфу, надоело.
– Домой захотелось?
– А ты как думал? Естественно!
– К жене под бочок…
– Чем плохо? – с вызовом спросил он.
– В твоем возрасте, – усмехнулся Филин, – только и дел, что у юбки греться. Чего сюда поперся? За прибавкой к зарплате? Сидел бы в охране Демидовска и каждый день жену обхаживал.
– Чего ее обхаживать-то? Чай, своя, а не чужая…
– Вот-вот, – хохотнул сержант, – поэтому и не обхаживаешь, что своя. А пройдет пара лет – и вообще отказ женщины будет радовать больше, чем ее согласие. Все почему? Нет в тебе романтики. Надо по-умному: вино, шоколадка – и все будет пучком. Проверено.
– Водки стакан. И лучше и быстрее. Влил – и твоя.
– И что за удовольствие с бухой бабой трахаться? Как с бревном. Ты же не дятел, чтобы по дереву клювом стучать! Или тебе только такие и нравятся? На большее фантазии не хватает?
– Шел бы ты, Филя, – отмахнулся боец, – прямо и никуда не сворачивая.
Через десять минут вернулись Нардин с Верещагиным. Судя по хмурому виду, ничего хорошего от пленных не услышали. Еще через несколько секунд послышались две короткие очереди. Кто-то из бойцов добил пленных.
Поль подошел ко мне и попросил сигарету. Выкурил в несколько быстрых затяжек и скупо, размышляя о чем-то своем, рассказал о результатах допроса.
– Умар был здесь. Был, но ушел. Вместе с ним было двадцать бойцов. Что-то вроде личной гвардии. Верещагин злой как собака.
– Еще бы ему не злиться… Куда банда направлялась?
– А сам как думаешь?
– Тут и думать нечего, – я пожал плечами, – на третий блокпост. Думаю, что хотели его захватить. На днях погода испортится, и выбить бандитов обратно за реку демидовцам будет трудно.
– Верно. Ну что, Карим, скоро пойдем?
– Сейчас парни закончат потрошить баулы, снимут передовое охранение – и отправимся. Верещагину надо успеть вернуться на блокпост, а мобильным патрулям – на свои маршруты. Там, судя по всему, жарко будет. И очень скоро.
– Да, – кивнул Поль. Потом посмотрел на окружающую нас картину и добавил: – Это уже не пограничный конфликт. Это война…
Спустя полчаса все закончено, и нам пора уходить. Верещагин долго и затейливо матерится, узнав, что мы не собираемся возвращаться на блокпост, а идем обратно в аул.
– Парни, вы, мля, совсем безголовые?! Там сейчас на засаду нарваться – как два пальца… Переждите пару дней, пока выясним, что здесь происходит, и пойдете дальше.
– Некогда, – пожимаю плечами я. – Сейчас пойдут дожди – и жизнь вообще замрет. А нам обязательно надо пройти за перевал.
– Идиоты! Там сейчас этих недобитков – как блох на барбоске!
– Охолони, капитан, – обрывает его Поль. – Характер будешь подчиненным показывать. Никто бежать за бандами вдогонку не собирается. Здесь заляжем, пересидим ночь, а потом двинемся дальше. Не думаю, что бандиты будут сидеть на всех тропах и ждать, пока кто-нибудь появится. У них сейчас другие цели. И ты прекрасно знаешь, куда они рвутся. Идите к Амазонке, а мы прикроем ваш отход. На всякий случай.
– Хрен с вами, мужики! Хотите на пулю нарваться – дело ваше, – с неожиданной злобой отмахивается капитан и, резко развернувшись, уходит к своим.
Вот и попрощались… Мы с Полем забрасываем на плечи наши «трехдневки» и, проводив взглядом группу, занимаем позиции. Через час, не дождавшись гостей, уходим вниз по течению ручья. Там есть несколько гротов, где можно спокойно переночевать. Каждую нору обыскивать не будут.
Мы оказались правы. Бандиты сюда не вернулись. Переночевали и в предрассветных сумерках отправились дальше. На подходе к аулу начались сюрпризы.
– Смех один, – сказал Поль, перебираясь через очередную растяжку.
– У них времени не было. Вот и ставили наспех.
– Гранаты впустую выбросили. «Профи», раздери их дьявол.
Растяжек было четыре. Одна из них – тройная, поставленная вдоль тропы. Если на нее нарваться, то под взрывы попадут и те, кто идет следом за тобой. Мы их аккуратно сняли и оставили на тропе. Пользоваться трофейными гранатами желания не было. Кто знает, что местные умельцы с запалом намудрили? Рванет такая находка в руках – мало не покажется…
За аулом наблюдали долго, но ничего похожего на засаду не обнаружили. Чтобы лишний раз не рисковать, пошли в обход, прижимаясь к скалам. Когда совсем рассвело, мы оставили аул позади и вышли на тропу, ведущую к перевалу.
15 год по летоисчислению Нового мира
Шангарская долина
На пещеру наткнулись случайно. Она расположена в стороне от тропы, и это радует. Можно не опасаться, что столкнемся с каким-нибудь местным идиотом, любителем ночных прогулок. В этих местах не бродят по ночам. Здесь даже днем можно с легкостью свернуть себе шею. Если повезет. Потому что со сломанной ногой вы будете умирать гораздо дольше.
Вход в пещеру был узким – чтобы протиснуться, надо снять рюкзак и разгрузку. Потом проход расширялся и превращался в просторную комнату, перегороженную в центре большим каменным столбом. Вот такая причуда природы. В дальнем конце чернел широкий зев провала – ствол колодца, который уходил вертикально вниз. Нет, я не знаю, насколько здесь глубоко. Прыгать желания не было, а луч фонарика, которым мы осветили провал, бессильно растворился в темноте. Бросили камень, но звука падения не услышали. В общем, лучше туда не лезть. Не советую.
![Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
