Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич
У меня невольно вырвался короткий смешок.
— У тебя кость слишком широкая. Худей, не худей — стройности не прибавится. Научный же факт!
— Да знаю я! — вздохнул Карл. — Ладно, что с матчем-реваншем делать будем? На какое число назначать?
— Не на пятницу, не на субботу и не на воскресенье, — сразу предупредил я.
— Мы с Северяниным завтра тоже не можем. У студсовета выезд на пленэр.
— А он какое отношение к совету имеет?
— Так выбрали его.
Я покривился.
— Ладно, значит, там и договоримся. Я тоже еду.
— Это как?
— Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Ты разговариваешь с секретарём дисциплинарного комитета!
Карл расплылся в широкой улыбке, облапил меня и похлопал по спине.
— Поздравляю!
— Да не с чем. Одни проблемы из-за назначения пока.
— У меня тоже, — вздохнул Карл и пояснил: — Завтра ж международный женский день, а я Мэри бросаю. Она из-за тебя на меня и так дуется, вторую неделю подступиться не могу, а тут ещё и это. Чую, все кишки теперь вымотает. Хоть кого-то на стороне заводи, право слово!
— Погоди-погоди! — возмутился я. — Со мной-то что не так опять?
— Да всё то же самое! Не слышал, что ли, Нинка со своим воздыхателем разбежалась?
— А я тут каким боком?
— Так она с ним сошлась из-за вашего разрыва! В расстроенных чувствах была, вот и не разобралась, какой подлец к ней клинья подбивает.
— Так себе логика.
— Женская же!
— Ну да.
Весь этот разговор я не забывал следить за поединком Макса и Матвея, и чем дальше, тем сильнее мне ход спарринга не нравился. Макс беспрестанно атаковал и далеко не всегда громила успевал заблокировать резкие жёсткие тычки, хоть и двигался едва ли не на пределе своих возможностей. Нокаута ему позволяло избежать лишь мастерское владение техникой закрытой руки. Ну а Бондарь будто специально себя накручивал, что обеспокоило меня и того больше.
Нехорошо это. Как бы чего не вышло.
Впрочем, всё закончилось довольно предсказуемым образом: Матвей неуловимым образом перешёл из глухой обороны в стремительную контратаку и, несмотря на яростное сопротивление, своего оппонента заломал.
Но то он, а то я. Мне такой трюк не провернуть. Ни силы, ни техники не хватит.
И я начал заранее подстилать соломку: набрал потенциал в смешную тысячу сверхджоулей и принялся разгонять энергию по организму, структурировать её в нужных местах и сращивать с нервной системой — по сути, создавал её нематериальный дублёр, дабы иметь возможность до предела взвинтить скорость прохождения импульсов.
Если неструктурированный потенциал был чрезвычайно подвержен воздействию активного излучения Эпицентра и становился своеобразным резонатором, который искажал гармонию источника-девять, то созданная мной структура была куда стабильней и подобного негативного влияния на внутреннюю энергетику не оказывала. И пусть мне эту технику ещё отрабатывать и отрабатывать, что-то выжать из неё смогу и сейчас.
Тем временем тренировка шла своим чередом, я вывел себя из транса, начал поколачивать мешок, постепенно свыкаясь с непривычными ощущениями, понемногу оптимизируя схему и подгоняя её под себя. Точнее — сделать это пытаясь.
— Бондарь, Линь! — прозвучало уже в самом конце тренировки. — Ваш выход!
Я с сомнением глянул на Александра Малыша.
— Может, не стоит? Чего-то я сегодня не в форме.
— На ринг! — отрезал тренер. — И давайте без балета! Никаких воздействий! Если на вас опять аналитики нажалуются, оба неделю улицы мести будете! Усекли?
Мы склонили головы в знак согласия, ибо после того, как в один из учебных поединков блокированное мной воздействие вышибло половину окон в зале, полноценные схватки проводились исключительно на полигоне.
Макс двинулся ко мне с обманчивой расслабленностью, и хоть я прекрасно знал, что после поединка с Матвеем он уже успел восстановиться, и на эту немудрёную уловку не купился, стремительная связка ударов оказалась полнейшей неожиданностью.
Бондарь неуловимым движением сократил дистанцию вдвое и сразу — левой в корпус, правой в голову, ногой в колено!
Спасли пришпоренные рефлексы. Импульсом я откинул себя, и тут же подался обратно, принял следующий удар на жёсткий блок и врезал в ответ. Попал в челюсть, но и сам пропустил тычок под рёбра, поэтому вновь отступил.
Блок. Блок. Блок. Подсечка!
Макс перекатом ушёл в сторону и на миг замер, пытаясь оценить ситуацию. Он всегда превосходил меня в технике и обычно доминировал в схватках, но сегодня я не собирался действовать от обороны, атаковал сам.
Подскоком приблизился и пнул по голени, не особо рассчитывая попасть, тут же ударил левой и в последний момент успел перехватить запястье Макса, рвануть его на себя. Увы, сцапал я руку соперника только на обратном движении, после того как тот врезал мне и уже отдёргивал её обратно. Пусть и удалось подставить под кулак лоб, пропущенный удар оказался слишком силён, и Бондарь сумел сбросить захват, разорвал дистанцию.
Он нырнул куда-то в сторону и тут же приложил меня по рёбрам пяткой. Я задействовал технику закрытой руки… и покатился кубарем, когда Макс радикально усилил пинок сверхспособностями. Бок пронзила боль, пришлось даже заблокировать часть отростков нервной системы, иначе бы точно не успел уйти от очередной комбинации.
Удар — уклонение! Удар — уклонение! Удар — блок!
И — в печень! Ух ты, чёрт…
Бондарь до предела взвинтил темп схватки, ясновидение в связке с ускоренными рефлексами позволяло лишь не отставать от него, но не более. Каждый пропущенный выпад отзывался острой болью, дублёр нервной системы начал понемногу разваливаться, и мне пришлось уйти в глухую оборону и позабыть о намерении контратаковать. Я лишь реагировал, но и это успевал далеко не всегда.
Только отвлекусь, тут меня и нокаутируют!
Удар — уклонение! Удар — блок!
А дальше врезавшийся в грудину кулак выбил из лёгких воздух и отбросил на шаг назад.
Сволочь! Да с чего ж ты так взъярился-то?
Нет, прекрасно знаю «с чего», но не до такой же степени!
Я начал катастрофически терять темп, а техника закрытой руки хоть и спасала до поры до времени, но была сегодня куда менее эффективней обычного. Пусть Макс и не задействовал технику руки открытой — этого бы ему не спустили! — но каким-то образом сумел обойти ограничения человеческого тела и будто кузнечным молотом бил.
Удар — блок, и сразу замелькали перед глазами пол и потолок, а во рту появился привкус крови.
— Брейк! Брейк! — заорал Малыш, да куда там!
Я едва успел вскочить на ноги и закрыться, пропустил выпад и сразу второй, мог упасть и уже не вставать, но пошёл на принцип. Макс тоже устал, ясновидение всё отчётливей улавливало судороги набранного им потенциала, вот на них я и стал ориентироваться, ещё и оставил попытки заблокировать удары противника и уклоняться от них тоже больше не пытался, принимал вскользь — кардинально поменял стиль боя, пустив в ход ухватки, которые неоднократно лицезрел в исполнении господина Горицвета.
Попутно я просчитывал ситуацию и выгадывал подходящий момент для контратаки. Какую бы хитрую технику ни задействовал сейчас Макс, без сверхсилы он обойтись не мог, а значит, имелась реальная возможность переломить ход поединка, требовалось лишь не упустить свой шанс. Только для начала его следовало дождаться, а тянуть время было… больно.
Александр Малыш уже шагнул нас разнять, но в последний момент передумал и остался на месте, только выматерился в сердцах.
Бондарь усилил натиск и принялся выбивать из меня пыль почище, чем из боксёрского мешка. Пару раз он был чертовски близок к успеху, когда б не новая тактика, я бы давно отправился в нокаут. А так — крутился почище ужа на сковородке и выжидал, чтобы в один момент бросить уклоняться и пойти на размен ударами! В результате пропустил сбивший дыхание хук и резкий тычок в челюсть, от которого в глазах засверкали искры, но и сам дважды приложил Макса. Влепил ему пару плюх в корпус, попутно задействовав технику вроде той, с помощью которой выбивал из меня потенциал приснопамятный зловредный дед.
