Александр Афанасьев - Огонь с небес
Дежурная смена сидела на втором этаже здания и состояла из двадцати двух операторов – их должно было быть двадцать пять, но трое отсутствовали по тем или иным причинам. Помимо этих двадцати двух операторов, был начальник смены, пожилой, рано полысевший из-за нервов мужчина, у которого за стеклянной выгородкой был отдельный кабинет, и дежурный техник, который должен был починить что-то, если это что-то здесь сломается. В обычное время он бездельничал, шлялся по коридорам, пил кофе и даже пытался приставать к операторам женского пола (а такие тут были). Вот только его прыщавая физиономия в сочетании с близорукими глазами, спрятанными за сильными линзами очков, никак не походила на чеканный профиль героя чьего-то там романа…
На часах было примерно шесть часов по местному времени, первая пересменка проводилась в девять, до нее было еще три часа. Чуть придремавший в своем кресле майор Зозуля, начальник смены, дернулся, когда звякнул звонок электрочайника, напоминающий о том, что чайник вскипел. Чайник, кстати, равно как и все остальные энергопотребители, не имеющие отношения к работе центра, были запитаны от параллельной сети, не имеющей ни одного сопряжения с сетью, от которой питались пульты управления.
Майор Зозуля зубами оторвал верх у пакетика с кофе «три в одном», сыпанул его в большую керамическую кружку – она меньше греется в пальцах. Потом принес чайник и залил кружку кипятком. Немного постоит – и все, можно будет пить. Кофейный аппарат сломался еще третьего дня, он подавал заявку на ремонт, но ее не выполнили до сих пор. Наверное, из соображений секретности, а простого ремонтника сюда не пустят. Приходилось пить эту дрянь.
Надо, чтобы немного остыл.
Майор сонным взглядом через прозрачную стену окинул своих буйных и анархичных подчиненных: кто-то работал в домашних тапочках, кто-то – в драной майке, над одним из постов была наклейка, на которой было написано: «Мамочка, а можно я сегодня кого-нибудь грохну?» – наклейка была самодельной.
Снова звякнул чайник, майор недовольно посмотрел в угол – он же отключил его. Но чайник стоял, как и стоял, выключенный, и тогда майор понял, что это звонит телефон.
– Пост один слушает, – майор постарался, чтобы его голос звучал не так, как будто он только что проснулся.
Телефон отозвался словами, от которых полусонный майор враз пришел в себя.
– Пост один, слушай мою команду! Активировать протокол Эпсилон, повторяю – активировать протокол Эпсилон. Цель в сорок втором секторе, координаты четыре два Степан пять один пять два четыре семь на три восемь два один два три девять[48]. Повторяю – координаты четыре два Степан пять один пять два четыре семь на три восемь два один два три девять. Цель уничтожить немедленно, ущерб максимальный. По исполнении доложить.
Майор, записавший карандашом цифры координат цели на отрывном блокноте, бросил трубку так, как будто она жгла ему руки.
Никогда при нем не активировали протокол Эпсилон!
Сорок второй сектор, это…
Это девятый пост! Господи, это же… Наша территория! Туркестан!
Забыв про недопитый кофе, майор вырвал листок из блокнота, рысью помчался в зал, добежал до девятого поста. На девятом посту сидела вальяжная, крашенная в рыжий цвет молодая девица весьма приятной наружности. Ее переманили из Санкт-Петербургского политехнического за квартиру в Верном от Его Величества, которая останется при ней после выслуги лет, и обещание военной пенсии – в тридцать один год. На майке, обтягивающей весьма выразительные формы, значилось «Александра» – эту майку она носила для того, чтобы не носить стандартную армейскую табличку с именем на груди, которую она ненавидела. На ее счету было семнадцать боевых миссий, и ей, похоже, было наплевать на то, что каждая из этих миссий закончилась смертью как минимум одного человека. Перед тем как пригласить сюда кого-то, кандидатов тестировали психологи, и если кого-то сильно беспокоила чья-то чужая смерть, шансов на бесплатную квартиру и военную пенсию у этого человека не было.
– У нас есть цель, – выпалил майор.
– Какая цель? – недоуменно сказала девица. – Пока что никого не видно. Заданий нет.
– Уровень Эпсилон. Это Туркестан, у нас есть взлетающие машины?
– Есть…
– Вводи вручную. План полета отменяется.
Девица вздохнула – этот вздох она отрабатывала специально, в тонкой майке и без лифчика все было очень… впечатляюще. Секс и смерть – вот что ее возбуждало, и ей хотелось соблазнить этого старого нудного урода хотя бы из принципа. Ее же пока держали на контроле воздушного движения, то есть на контроле взлетающих и приземляющихся аппаратов.
– Диктуйте…
В нескольких сотнях километров южнее, на высоте шестнадцать тысяч метров в туркестанском небе почти бесшумно парил ударный аппарат серии «Ворон» – самый крупный, «Ворон-5». Один толкающий винт с кривыми, саблевидными лопастями, двигатель «Кузнецов», самый экономичный в классе, толстый фюзеляж, покрытый светло-серым, чуть поблескивающим на солнце материалом, снижающим радиоизлучение, огромные прямые крылья с максимальной стреловидностью, как нельзя лучше приспособленные для длительного полета в патрулировании. Созвездие камер спереди и сзади, лазерная система прицеливания, толстая нашлепка обтекателя на горбе самолета – для связи с центром управления по спутнику.
Беспилотный ударный самолет облетывался после смены двигателя, но получив приказ, начал неспешно разворачиваться.
– Вот он… – Александра пощелкала клавишами, наложила на экран координатную сетку, – кажется, это… что-то вроде постоялого двора… два этажа? Приказ?
– Уничтожить, ущерб максимальный.
Девица испытующе взглянула на начальника смены.
– Вариант Эпсилон, – напомнил майор.
Это была воинская часть 90122, оперативный центр, управляющий сетью стратегических беспилотников, круглые сутки дежурящих над Востоком, каждый в своем секторе. Никакого персонала в опасной зоне, никакого риска – только невидимая смерть в небе над тобой, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять суток в год, не устающая, не рассуждающая, не испытывающая жалости, совершенно равнодушная. Тридцать шесть часов запас по топливу, двадцать четыре часа дежурство, выбор оружия – от вакуумного боеприпаса «ОДАБ-250» до малогабаритной ракеты высокой точности весом в тридцать семь килограммов. При поступлении разведывательной информации о наличии в том или ином секторе цели, она могла быть уничтожена в течение максимум двадцати минут – но чаще время реакции было меньше десяти. Такова война компьютерной эры, война за пультом, перед телевизором. Война, где героизм заменяет точный расчет, и хладнокровная, но вынужденная жестокость.
Не мы начали это. И не нам – заканчивать.
Официально было три уровня реагирования, они обозначались греческими буквами – Альфа, Бета и Гамма. Уровень Альфа – работа по заранее согласованному плану в интересах того или иного рода войск. План работы присылают по электронной почте в виде формализованного задания или привозят с курьером, там список целей, их координаты, ограничения на применение оружия и тому подобные вещи – летное задание, как оно есть. Уровень Бета – то же самое, но задание возникает внезапно, например – разведывательная группа попала в засаду и ей нужна помощь или обнаружили местонахождение известного бандглаваря. Здесь больше зависело от операторов – можно было ударить и по своим, если пулять куда попало. Наконец, уровень Гамма – свободная охота в районах с повышенной террористической активностью. Например, если оператор видит, что несколько вооруженных гранатометами людей лежат рядом с дорогой и кого-то поджидают или кто-то ночью копает яму на дороге, а рядом лежит нечто напоминающее готовый к установке фугас – оператор нажимает кнопку и посылает бандитам привет с неба. Относительно свободной охоты по уровню Гамма существовал свод постоянно действующих приказов, описывающих возможные боевые ситуации и пределы реагирования на них. Основным критерием, позволяющим отличить боевика, являлось наличие у него оружия. Например, если ты видишь, как какой-то мужик копает лопатой яму рядом с дорогой, а рядом лежит мешок, но у мужика нет оружия – то ты не имеешь права накрыть его, ты должна только пометить место и сбросить информацию для передачи саперам. А вот если рядом с ним лежит пусть хотя бы старое кремниевое ружье эпохи британского владычества – то ты имеешь право размазать его по асфальту, отправить в ад экспрессом. Как бы то ни было – существовала СБД, система боевого документирования, все действия операторов отслеживались, и потом по ним могла состояться дисциплинарная комиссия или военный трибунал.
Но был еще один уровень. Уровень Эпсилон, закрытый уровень. Приказ передавался исключительно устно, по телефону, без записи, право передавать приказ имели и порядок его передачи знали только несколько человек в стране. Все – высшие чиновники и офицеры генеральского и адмиральского уровня. Уровень Эпсилон – это тот же уровень Гамма, только по исполнении приказа вся информация из СБД изымается и уничтожается, и никто, ни один человек не знает, что произошло на самом деле, потому что не остается никаких следов…
