Эрик Рассел - Невидимый партнер
Шомут: Теперь я вижу, что вы имеете в виду. Это создаст весьма серьезную психологическую проблему. (Пауза.) Скажите, капитан Томас, не возникает ли у вас предположения, что такая масса одиноких Гомиков сможет подчинить себе каких-нибудь других живых существ, кроме латиан?
Томас, голосом настолько зловещим, что хоть орден вручай: Я бы ничуть не удивился.
Шомут: Так вы не знаете точно?
Томас: Нет.
Шомут: Правда ли то, что истинная природа латиан знакома вам только потому, что вас о ней уведомил ваш Джустас?
Томас, изумленно: Что-что?
Шомут: Ваш Джустас. Почему это вас так удивляет?
Томас, оправившись настолько стремительно, что мог бы заработать к ордену еще и ленту: Мне послышалось, что вы сказали «Дурость». Как это глупо с моей стороны. Ну конечно же, мой Джустас, кто же еще. Вы совершенно правы.
Шомут, понизив голос: Здесь содержится более четырехсот пленных землян. Это означает, что по планете беспрепятственно разгуливают более четырехсот Джустасов. Правильно?
Томас, тоном партизана, готового идти на пытки: Не могу отрицать.
Шомут: Недавно тяжелый латианский крейсер «Ведер» разбился всмятку при посадке. Латиане приписали аварию ошибке команды. Но это случилось как раз через три дня после того, как сюда доставили ваших пленных. Вы считаете, что это просто совпадение?
Томас, радостно: Разбирайтесь сами.
Шомут: Вы понимаете, что в данной ситуации ваш отказ отвечать – уже ответ?
Томас: Вы вольны делать какие угодно выводы. Я не выдам военной тайны Земли.
Шомут: Ладно. Давайте попробуем поговорить о чем-нибудь другом. В нескольких градусах к югу отсюда расположен самый крупный топливный склад в этой части галактики. Неделю назад он взлетел на воздух – весь, до последней постройки. Ущерб весьма тяжелый. Флот Сообщества обездвижен на длительное время.
Томас, с восторгом: Ура!!!
Шомут: Латианские специалисты выдвинули гипотезу, что искра статического электричества вызвала взрыв бака, в котором якобы была течь, а от него уже стало взрываться все остальное. У специалистов всегда наготове какие-нибудь правдоподобные объяснения.
Томас: Ну и что же тут не так?
Шомут: Склад функционировал более четырех лет. И все это время не было никаких искр.
Томас, настороженно: Куда вы клоните?
Шомут, с нажимом: Вы сами признали, что в этом районе слоняется больше четырехсот Джустасов, которые могут делать все, что им заблагорассудится.
Томас, тоном неподкупного патриота: Я ничего не признавал. И вообще, не отвечу больше ни на один вопрос.
Шомут: Этот ответ вам подсказал ваш Джустас?
Молчание.
Шомут: Если ваш Джустас здесь, можно ли с вашей помощью его допросить?
Ответа не последовало.
Выключив запись, комендант сказал:
– Вот так обстоят дела. Восемь других офицеров-землян дали более или менее сходные показания. Некоторые постарались скрыть факты, но, как вы уже слышали, у них ничего не вышло. Сам Зангаста прослушал запись, и сейчас он всерьез озабочен сложившейся ситуацией.
– Пусть не берет в голову, – посоветовал Лайминг.
– Почему?
– Потому что все это сплошная инсценировка, цирк да и только. Мой Джустас подговорил их Джустасов – вот и все, – Лайминг легкомысленно пожал плечами.
Физиономия коменданта вытянулась.
– Когда мы с вами виделись в прошлый раз, вы уверяли, что с помощью Джустасов никакого сговора быть не может… но теперь уже все равно.
– Я рад, что вы наконец разобрались, что к чему, – поздравил его Лайминг.
– Не будем зря терять время, – нетерпеливо вмешался Паллам. – Все это не имеет никакого значения. Доказательства, которые подтверждают ваши слова, достаточно весомы, как бы мы к ним ни относились.
Получив подсказку, комендант продолжал:
– Я сам провел кое-какое расследование. На протяжении двух лет у нас бывали мелкие неприятности с ригелианами, но ни одной особо серьезной. И вот после того, как вы свалились на нашу голову, происходит массовый побег. Очевидно, он был запланирован задолго до вашего появления, но, тем не менее случился вскоре после него, да еще и при обстоятельствах, наводящих на мысль о посторонней помощи.
Спрашивается, откуда пришла поддержка?
– Понятия не имею, – многозначительно произнес Лайминг.
– Восемь моих охранников, то и дело оскорбляя вас, постепенно вызывали вашу враждебность. Из них четверо находятся в госпитале с тяжелыми ранениями, еще двоим предстоит отправка в район боевых действий. Полагаю, что раньше или позже двое остальных тоже попадут в беду – это всего лишь вопрос времени.
– Двое остальных взялись за ум и заслужили прощение.
С ними ничего не случится, – прояснил ситуацию Лайминг.
– Неужели? – комендант был явно удивлен.
Но землянин не унимался:
– Однако я не могу дать таких же гарантий тем, кто расстрелял беглецов, их офицеру или начальнику, приказавшему расстрелять беззащитных пленников.
– Мы всегда расстреливаем заключенных, виновных в побеге. Это давно установленное правило и необходимая мера устрашения, – заявил комендант.
– А мы всегда уничтожаем палачей, – парировал Лайминг. – Это тоже давно установленное правило и мера устрашения.
– Говоря «мы», вы подразумеваете себя и вашего Джустаса? – встрял Паллам.
– Вообще-то я имел ввиду всех землян, но на этой планете есть только мы с моим Джустасом.
– А какое до этого дело вашему Джустасу? Ведь жертвы-то не земляне, а кучка буйных ригелиан.
– Ригелиане – наши союзники, а значит друзья. Мне неприятно, когда их хладнокровно и бессмысленно уничтожают. А Джустас очень чутко реагирует на мои настроения.
– Но не обязательно им повинуется? – с надеждой уточнил Паллам.
– Нет, – неохотно подтвердил Лайминг.
– Ведь в действительности, – наседал Паллам, решив все выяснить раз и навсегда, – если объективно рассмотреть вопрос, кто кому подчиняется, то именно вы служите ему, а не наоборот.
– Во всяком случае, так часто получается, – признался Лайминг, перекосившись, как будто у него только что выдернули больной зуб.
– Ну вот видите, вы сами лишний раз подтверждаете сказанное раньше, – коварно усмехнулся Паллам. – Основная разница между землянами и латианами в том, что вы сознаете, что вами руководят, а латиане о своем положении понятия не имеют.
– Все, что вы говорите – полнейшая чушь! – упирался Лайминг. – Никто нами не руководит – ни на сознательном уровне, ни на подсознательном. Наше сосуществование с Джустасами построено на основе взаимного партнерства, ну, например, как у вас с женой. Иногда она вам уступит, иногда – вы ей. Вам ведь не приходит в голову считаться, кто уступает чаще, скажем, за месяц, или требовать, чтобы уступки делались точно поровну. Так ведь всегда бывает. И никто не в обиде.
– Мне трудно судить, поскольку я никогда не был женат, – изрек Паллам, потом обратился к коменданту:
– Продолжайте.
– Вам, вероятно, уже известно, что Сообщество отвело нашей планете роль своей главной тюрьмы, – сказал комендант. – На сегодняшний день у нас скопилось порядочно пленных, в основном ригелиан.
– При чем здесь я? – удивился Лайминг.
– В данный момент на подходе новые партии. На следующей неделе должны прибыть две тысячи центаврийцев и шестьсот тетиан, которых мы поместим в только что построенную тюрьму. Сообщество готовится посылать нам все новые и новые партии, как только мы будем готовы их принять. – Он задумчиво посмотрел на собеседника. – Пройдет какое-то время, и они завалят нас землянами.
– И что же здесь не так? Пленные есть пленные.
– Зангаста решил отказаться от приема землян.
– Это его право, – с вежливым безразличием заметил Лайминг.
– Зангаста мудр и предусмотрителен, – сияя патриотическим восторгом, произнес комендант. – Он убежден: собрать на одной планете целую армию пленников разных рас, да еще добавить к ней несколько тысяч землян – неразумно.
Такое сочетание создаст взрывоопасную смесь, и заварится такая каша, что потом не расхлебаешь! Этак недолго до массовых беспорядков, можно и вовсе утратить власть на планете; А ввиду того что она расположена в тылу Сообщества, те не допустят, чтобы здесь образовался оплот Содружества.
Так недолго стать мишенью для яростных атак своих же союзников.
– Вы нарисовали вполне возможное развитие ситуации, – согласился Лайминг.
– Я бы даже сказал, очень вероятное, – уточнил комендант. – А еще точнее, практически неизбежное. Но это не единственная забота Зангасты. Просто ее он счел возможным предать гласности. Есть у него еще и личный интерес.
– Какой же? – насторожился Лайминг.
– Дело в том, что приказ расстреливать беглецов издал сам Зангаста.
– Это несомненно: иначе никто бы не осмелился их прикончить, – Лайминг ухмыльнулся. – А теперь Зангаста струсил: как знать, может, Джустас ночами уже сидит у его изголовья и посмеивается. Вот он и думает, что, скопись здесь несколько тысяч Джустасов, угроза для него возрастет пропорционально. Только он ошибается.
