Андрей Плеханов - Инквизитор Светлого Мира
– Ты спешишь, спешишь… - Вальдес вскочил на ноги, вышагивал теперь по кузнице как журавль. - Нельзя так спешить, моя милая плохая Кристи, сколько раз я говорил тебе об этом. Я еще не рассказал тебе сказку на ночь… Я еще не согрел для тебя молоко с медом. Я не подарил тебе розы. Любимые розы из моего огорода. Красные, красные розы…
Кристина наконец-то сделала вдох и мучительно закашлялась. Ей показалось, что что-то внутри ее разорвалось. Ее никогда не били так больно.
– Вальдес… Зачем ты бьешь меня?
– Ты просила! - Вальдес поднял руки вверх. - О да, когда-то ты просила тебя ударить! Ты забыла об этом? Сегодня я решил удовлетворить твое желание. Ты ведь счастлива, да?
– Ты - ублюдок!
И тут же - удар ногой по ребрам - такой молниеносный, что Кристина не успела даже среагировать. Болезненный короткий крик - и плач навзрыд.
– Ты не ответила на мой вопрос, дорогая. - Сладкий, как патока, голос Вальдеса расплывался в ушах. - Ты счастлива?
– Нет (шепотом).
Еще удар - более сильный. Крик.
– Извини, Кристи, я плохо слышу. Так ты счастлива теперь?
– Да… (почти неслышно).
– Отлично! - Вальдес улыбнулся широко, тонкий его рот растянулся от уха до уха. - Кажется, ты говорила что-то насчет заняться любовью?
– Отпусти меня…
– Я отпущу тебя. Конечно, отпущу, дорогая. И даже отдам тебе все твои новые тряпочки. Ты будешь любоваться ими. Ты будешь смотреть на них, и вспоминать меня, и думать о том, какой я хороший и справедливый человек. Но сперва ты должна доставить мне удовольствие. Я только что сделал счастливым тебя - и теперь ты у меня в долгу.
– Чего ты хочешь?
– Встань. Это неприлично - валяться так на грязном полу. Ты испачкала свою красивую одежду. Замарашка.
Кристина оперлась рукой о каменный пол и начала Подниматься, сдерживая рыдания. Она старалась не совершать резких движений. Все обойдется. Не может быть, чтоб не обошлось, - успокаивала она себя… Зимняя куртка смягчила удары - кажется, ребра не сломаны. Она хотела протянуть руку Вальдесу, чтобы он помог ей встать, и тут же передумала. Это могло спровоцировать его на новый удар. Держаться подальше от него… Подальше.
– Молодец, Кристи. Умница. Раздевайся. Здесь так жарко…
Он возьмет ее. Может быть, даже грубо изнасилует ее, но удовлетворит свою похоть, и на этом все кончится. И она уйдет, чтобы никогда больше не вспоминать о нем - даже в страшных снах.
– Сейчас… Вальдес, милый, я сделаю все, что ты хочешь. Только не бей меня. Пожалуйста!
Он молча покачивал головой, глядя, как она неловко прыгает на одной ноге, стягивая с себя узкие джинсы. Как заводит руки за спину, чтобы расстегнуть замок бюстгальтера. Как снимает трусики.
Она была красивой грешницей. Дьявольски красивой. Соблазнительной.
– От тебя плохо пахнет, - сказал он. - Ты грязная. Пойдем, я помою тебя.
– Где?
– У меня есть чудесная ванна. - Он ткнул пальцем в безобразную лохань с водой. - Джакузи. Жемчужная джакузи.
– Вальдес, не надо.
– Ты хочешь остаться грязной? - Левая бровь Вальдеса вопросительно поползла вверх, и Кристина едва не опрометью бросилась к чану. Только не сердить его…
Вода была теплой - противно теплой, от нее воняло окалиной и еще чем-то тухлым. Наплевать… Лезь, бедная Кристи. Надеюсь, он не утопит тебя прямо здесь… Вальдес нес в руке большой кусок желтого мыла - дешевого, с мерзким запахом. Он плюхнулся в чан, и вода выплеснулась на пол.
– Встань, милая.
Девушка встала. Вальдес сидел на дне, и мокрый треугольничек - любимый ее треугольничек, который она подбрила только сегодня утром, находился прямо напротив его глаз.
– О, как красиво, - промурлыкал Вальдес. - Ты постаралась, Кристи. Ты привела все в порядок. Для кого ты так старалась? Для него, Хакима? Для плохого мудехара? Ты уже успела перепихнуться с ним сегодня?
Успела, кстати. Господи, кто бы знал, во что выльется этот так прекрасно начавшийся вечер…
– Вальдес, я не сплю ни с кем. Честное слово. Пожалуйста, не говори гадостей. Я ни в чем перед тобой не виновата.
– Врушка. Маленькая врушка. - Вальдес хищно втянул ноздрями влажный воздух. - Я чувствую чужой запах. Ты перепихнулась с мудехаром. Часа три назад. Ты грязная. Надо как следует помыть тебя.
Он намылил руку, расставил ей ноги пошире и начал погружать пальцы все глубже и глубже - медленно, совершая ими круговые движения. Кристина открыла рот и задохнулась от удовольствия. Горячие волны, мучительные в бесстыдной своей сладости, пробежали по ее Телу снизу вверх. Кристина не выдержала, наклонилась, обхватила ладонями голову Вальдеса и начала покрывать его макушку поцелуями.
– Вальдес… Милый… - шептала она, вздрагивая. - Возьми меня… Сейчас! Не мучай меня. Мы просто сделаем это, и нам будет хорошо. И мы простим друг друга… Как прощали всегда.
– Конечно. Конечно, - бормотал Вальдес, намыливая и обмывая девушку. - Пойдем. Пойдем, моя милая. Ты познаешь блаженство.
Он поднял ее сильными руками и понес куда-то. Кристина закрыла глаза. Она уже забыла об ударах, которыми он ее наградил. Она плавала во влажной истоме. Она не думала о том, что происходит. Он открыла глаза только тогда, когда широкие ремни из грубой сыромятной кожи прижали ее руки и ноги к чему-то неприятно твердому. И обнаружила, что распята в полунаклонном положении на «кобыле».
Перед ней стояла фигура в сером мешковатом балахоне, с капюшоном, низко надвинутым на глаза.
– Милый, ну что ты? Ты думаешь, нам будет так удобно?
– Кристина Глориэта Ромеро! - Прозвучавший голос был неожиданно холоден и беспристрастен. - Признаешь ли ты грехи свои?
– Какие грехи? Вальдес, перестань!
– Признаешь ли ты, что многажды вступала в непристойную, греховную связь с нечестивым мудехаром по имени Хаким Окам?
– Нет, ваше преосвященство. Не признаю.
Она поняла. Он хотел поиграть. Его любимая игра в инквизицию - он всегда мечтал об этом. Хорошо, поиграем. Это даже забавно.
– Кристина Ромеро! Во второй раз вопрошаю тебя - признаешь ли ты богопротивную связь с вышеупомянутым магометанином?
– Нет! - громко произнесла девушка и даже гордо откинула голову - насколько это позволяли сделать деревянные перекладины «кобылы».
– Кристина Ромеро, ты лжешь и отрицаешь правду, очевидную для проницательного расследователя. Я в третий и последний раз призываю тебя искренне раскаяться, а также предупреждаю, что в случае упорства к тебе будут применены справедливые меры воздействия.
Кристине показалось, что ее окатили ледяной водой. Она хорошо знала, что означают эти слова. Она читала кодекс допроса инквизиции. Пытки… Каков подонок! Неужели он все-таки осмелится?!
– Милостивый господин инквизитор! - быстро заговорила она. - Богом клянусь вам, что никоим образом не замешана в том отвратительном поступке, в коем вы меня обвиняете! Я никогда и ни при каких обстоятельствах не вступала в непристойную связь ни с одним из нечестивых магометан!
– Грязная ложь! - громко провозгласил Вальдес, и в руках его появился какой-то металлический предмет. - Дабы облегчить тебе раскаяние, ты приговариваешься к пытанию грушей.
– Нет, скотина! - закричала Кристина во весь голос. - Ублюдок! Оставь меня в покое!
Знала она, что называлось грушей. Мерзкий предмет с винтом, который вводился во влагалище. Далее винт поворачивался, груша раздвигалась на четыре острых лепестка, впивающихся в нежную плоть… Кристина задергалась на «кобыле», но ремни держали крепко и не оставляли ей каких-либо шансов избежать пытки.
– Как ты смеешь оскорблять господина инквизитора, ничтожная грешница? - Вальдес хватил ее жесткими пальцами за лицо, сжал щеки так, что губы девушки вытянулись в трубочку. - Ты хочешь, чтобы я зашил тебе рот? Я сделаю это!
– Простите великодушно, господин инквизитор, - прошептала Кристина. - Я раскаиваюсь! Я согрешила! Я признаю свою связь с Хакимом.
– Непристойную, богопротивную связь с мудехаром Хакимом Окамом, - поправил ее Вальдес.
– Непристойную, богопротивную связь с мудехаром Хакимом Окамом, - повторила Кристина. Каждое слово давалось ей с огромным трудом.
– Прекрасно! - Вальдес откинул капюшон с головы, и Кристина увидела, что он широко, радостно улыбается. - Рад слышать, что ты наконец-то сказала правду. А теперь приступим…
Он наклонился и стал просовывать холодный металлический наконечник груши между ее разведенных ног.
– Что ты делаешь?! - прохрипела она. - Я же призналась!…
– Великолепно! Но признание не отменяет пытки. Возможно, раскаяние твое было неискренним. Кроме того, отпуская грешника без пыток, мы совершаем преступление над его душой…
Груша скользнула внутрь почти безболезненно - Вальдес намазал ее все тем же самым мылом. Но Кристина едва не теряла сознание от страха.
– Я освобожу тебя, - неожиданно сказал Вальдес. - Освобожу и даже не причиню тебе боли. Только ты должна позвонить Хакиму.
