Владимир Ралдугин - Викториум
— Свидетельствую, — торжественно приложив руку к сердцу, произнес Лоуренс.
— Да будет так, — кивнул Карнахан.
Они скрепили обязательство общим рукопожатием.
Не прошло и часа, как три одетых в песочного цвета костюма джентльмена гуляли по опустевшему базару Стамбула. Одному из многих. Но сейчас всюду в городе царила тишина. Небывалое дело для вечношумящей столицы Левантийского султаната. Однако ни Лоуренс, ни его спутники не теряли оптимизма.
— Скучновато тут все-таки, братья, — качал головой Карнахан. — Непривычно не проталкиваться через толпу, щедро раздавая тумаки направо и налево.
— Зато и руки к карманам прижимать не надо, — усмехнулся Лоуренс. Ему с каждым часом все больше нравилась эта парочка отъявленных негодяев. С ними можно было свободно болтать о чем угодно. Не то что шериф Али — уроженец пустыни цедил каждое слово, будто оно было отлито из чистого золота. А навязанному ему лордом Бредфордом Брауну он не доверял — мало ли как он преподнесет слова майора консулу. Не то чтобы Лоуренс боялся консульского гнева, однако намеки брата Бредфорда относительно своей эксцентричности отлично понимал. С первого раза.
— Но и расслабляться не стоит, — заметил Карнахан. — Я бы на месте карманников попытался таскать кошельки именно в такой день. Когда все думаю, будто их не может быть только из-за отсутствия обычной толпы.
— Эфенди! — услышали они громкий голос. К ним бежал молодой человек в грязной одежде. Собственно он отлично иллюстрировал слова Карнахана о воришке, который может воспользоваться отсутствием толпы. — Карнахан-эфенди! Не уходите, Карнахан-эфенди!
Задыхающийся молодой человек остановился около троицы джентльменов в песочного цвета костюмах. Оперся ладонями о колени. Несколько секунд постоял, пытаясь отдышаться.
— Вдох-выдох, — наставительным тоном произнес Карнахан. — Давайте, юноша. Вместе со мной. Вдох-выдох. Задержите дыхание.
Юноша послушно надул щеки.
— Теперь выдыхайте. И говорите, что хотели сказать мне.
— Хотите узнать кое-что о джентльмене, который сегодня с вами. — Юноша кивнул на Лоуренса.
— И что же ты можешь рассказать мне о нем?
— Две лиры, — выпалил паренек. — Серебром.
Лоуренс — раз уж речь зашла о нем — вынул из кармана три серебряных кругляшка. Швырнул один пареньку.
— Говори, — велел он. — А там поглядим, стоят ли твои слова большего.
— Это ведь вы разыскивали раненного в руку и ногу человека, — хитро прищурившись, глянул на Лоуренса парень. — Вами, эфенди, интересовались два сахиба. Искали того, кто ищет раненого человека.
— Русские! — выпалил Лоуренс, кидая парню оставшиеся две лиры. — Хорошо работают!
— Русские? — удивился Древотт. — А они что тут делают?
— Русские жандармы, — объяснил Лоуренс. — И как ведь ловко придумали. Искать своего человека трудно — почти невозможно. А они что придумали? Искать его будем мы, а они станут искать нас! Отлично работают жандармы!
— А я думал, что жандармы — это французы или бельгийцы, — протянул Древотт.
— Русские жандармы — это тайная полиция их империи, — объяснил Лоуренс. — Сейчас они — наши главные враги в этом деле.
— Мы дрались с арабами, пуштунами, афганцами, турками, — принялся перечислять Древотт, только что пальцы не загибал. — С русскими еще не приходилось.
— В самом скоро времени придется скрестить с ними шпаги, — заверил его Лоуренс.
* * *Иззуд-дин — баш каракуллукчу [21]белюков — был крайне недоволен тем, что ему приходится ходить по подвалам. Это ему — воину личной гвардии падишаха! Но приказ Аббаса-аги не обсуждается. Раз приказано обыскать все подвалы в поисках попрятавшихся после разгрома младотурок, значит, все янычары столицы будут делать это. И не важно, бейлюк или простой джамаад.
После нескольких десятков пустых подвалов отряд Иззуд-дина посетила совершенно нежданная удача. В подвале кофейни, куда хозяин ни в какую не хотел пускать янычар, даже деньги предлагал — золото! — они нашли раненного в плечо и ногу человека. Тот еще был слишком слаб, чтобы вставать. Однако, когда янычары спустились в подвал, нашел в себе силы сесть на топчане. Вскинул револьвер. Выстрелил несколько раз.
Спускавшийся первым янычар отряда Иззуд-дина припал на колено. Выстрелил в ответ. Он ловко управлялся с длинным ружьем даже в тесноте подвала кофейни. Вражеские пули лишь бессильно щелкнули по броне янычара. А вот он стрелял без промаха. Раненый откинулся обратно на топчан с исходящей дымком дыркой в груди. По топчану начало растекаться кровавое пятно.
Через минуту янычары во главе с Иззуд-дином стояли над убитым врагом.
— Странный он, — протянул тот, кто застрелил раненого. — Раны у него явно не сегодня нанесены.
Он присел над убитым. Распахнул на нем одежду. Перевязку на теле убитого явно меняли не один раз. Под бинтами раны уже почти затянулись.
— Да, его ранили не сегодня, — протянул Иззуддин. — Что это у него на груди?
Янычар распахнул одежду убитого. К груди его был привязан кожух. В таких обычно носят бумаги. Янычар снял его — и отдал Иззуд-дину. Стянув с правой руки перчатку, Иззуддин расстегнул кожух. Внутри и правда оказались какие-то бумаги. Читал Иззуддин плохо, а потому не стал даже разбираться. Застегнул кожух. Сунул его за пояс.
— Надо доставить эти бумаги Аббасу-аге, — распорядился Иззуддин.
Теперь можно забыть о нудной проверке подвалов. По крайней мере до вечера.
Зубейр Аббас-ага листал документы, которые принес ему Иззуддин. Очень интересные бумаги. Аббас-ага перебирал их. Думал, откуда мог русский посол пронюхать о самом большом секрете Левантийского султаната. И у кого он умудрился купить этот рудник? Вовремя все-таки британцы расправились с русским посольством. Но самое неприятное, ни он, никто в диване падишаха, ни сам падишах не знали об этом руднике. Попади эта информация к кому угодно за пределами султаната — и вся мировая политика пойдет совершенно иначе.
Возможно даже она может стать поводом для мировой войны.
Аббас-ага откинулся на стуле. Потер длинными пальцами чисто выбритый подбородок. Дернул себя за длинный ус.
Но сейчас думать об этом рано. Сейчас Аббас-ага думал о том, докладывать ли об этих бумагах падишаху. Или лучше просто сжечь их — и забыть об этой истории. Иззуд-дин ничего не понимает в грамоте, да и быстро забудет обо всем. Значит, никаких свидетелей не останется.
Однако кидать бумаги в камин Аббас-ага не стал. Вместо этого он сложил их обратно в кожух. Сунул его в ящик стола. Поднялся на ноги. Хрустнул спиной. День у него выдался сегодня длинный и тяжелый. Да и вчерашний — не лучше. Пора отдохнуть немного после всех этих схваток и перестрелок. Тем более что действие курительной смеси заканчивалось — и Аббаса-агу начинало клонить в сон. Теперь надо было либо снова прикладываться к кальяну, только в этот раз полному еще более ядреной смеси. Либо отправляться на боковую.
Аббас-ага выбрал второе.
Он вышел из своей комнаты. Отправился в роскошную спальню. Его ждали многочисленные жены, готовые усладить ему отход ко сну. Но, ни на одну у него не было сил.
Как только за Аббасом-агой закрылась дверь, в коридор вошел янычар в доспехе. Двигался он удивительно тихо. Повозившись несколько секунд с замком, янычар вошел в комнату Аббаса-аги. Прикрыл за собой дверь. На то, чтобы найти документы в кожухе, у него ушло не больше двух минут. Он уже собирался сунуть их за пояс сзади, чтобы прикрыть плащом, когда его руку перехватили чьи-то железные пальцы.
— Ты кто такой? — спросил у обернувшегося янычара Зубейр Аббас-ага. — Роешься в моих вещах, вор!
Янычар попытался вырваться, но железные пальцы Аббаса-аги держали крепко. Тогда янычар без размаха нанес удар Аббасу-аге в лицо. Стальная перчатка врезалась в лицо аги с такой силой, что он отлетел на несколько шагов. Пальцы его разжались — и Аббас-ага покатился по полу к стене.
Он тут же вскочил на ноги, несмотря на текущую по лицу кровь. Сорвал со стены висящую на ковре саблю. Все оружие, которое было у него, Аббас-ага содержал в идеальном состоянии. Отточенным так остро, что можно взять любой клинок, хоть со стены, хоть со стола, и при определенном умении разрезать лист тонкой писчей бумаги напополам. Вдоль. Так что получилось бы два еще более тонких листа.
Аббас-ага, несмотря на то, что враг его был закован в доспех, ринулся на него сам. Взмахнул саблей, целя противнику в шею. Он отлично знал, как устроены доспехи янычара. Знал все его слабые места. Противник отбил первый удар Аббаса-аги своей саблей. Парировал второй и третий. Сам сделал выпад. Аббас-ага отбил вражеский клинок в сторону. Ринулся в сумасшедшую атаку.
Янычар сорвал левой рукой с головы шлем с маской. Швырнул его в Аббаса-агу. Под ним скрывалось совершенно незнакомое аге лицо. Аббас-ага отбил летящий в него шлем саблей. Ждал атаки врага. Но той не последовало. Вместо того, чтобы бросаться на Аббаса-агу, его противник ринулся к широкому окну, прихватив-таки кожух с бумагами.
