Алекс Белов - Бифуркатор
- Нет-нет, успокойтесь. Это я про другого молодого человека.
Лицо тёти Марины просветляется, она будто вспоминает про меня и оборачивается.
- Да, кстати, а ты кто вообще такой? - спрашивает она.
- Я... - теряюсь и не нахожу ответ, но Стёпка меня выручает.
- Это наш друг из нашей реальности, - выпаливает он.
Вздох тёти Марины разливается по салону и звенит в ушах.
- Это какое-то сумасшествие, - шепчет она.
Следующие пять минут мы едем молча, а потом машина начинает тормозить.
Здание, возле которого застывает автомобиль, напоминает маленький атриум, окружён-ный редкими тополями. Света в ночной мгле разлито мало, и молчаливый полумрак про-питан таинственностью. В этой точке вселенной так тихо, что даже деревья не шумят на ветру.
- Выходим, - коротко командует Арнольд и выбирается в таинственность.
Машина упирается в широкий съезд вниз, скорее - подземный гараж. Возле ржавых ме-таллических ворот тьма сгущается столь плотно, что я боюсь в ней задохнуться. Пока Ар-нольд не подошёл к домофону, я слышу биение наших сердец.
Код парень набирал воровато, нарочито закрыв домофон спиной. Тётя Марина, навер-ное, не спускает руки с рукояти табельного оружия. Я не вижу, но предполагаю, что так оно и есть.
Кнопки тоненько пискнули шесть раз, а потом дверца приоткрылась и мы попадаем в мрачный подвал с бетонными стенами. Дверь позади с грохотом закрывается, и Тёмка в ловушке. Уйдёшь ты отсюда уже каким-нибудь генномодифицированным.
В отличие от могильной тишины снаружи, в коридорах штаба оппозиционеров доктора Вечности витает призрачная невнятица. Судя по шуму, людей здесь немного, но хотя бы они есть.
Одина раз, петляя в лабиринтах пыльных коридоров, мы прошли мимо открытой двери, из которой лился яркий свет и внутри, в помещении цехового типа, возле монитора толпилась троица мужчин.
Как-то страшновато. Благо с нами - взрослая, с оружием, которая в случае форс-мажора выведет нас отсюда, хотя, кому я вру. Тётя Марина скорее спасёт своих сыновей, я же для неё чужой мальчик.
Арнольд открывает дверь, обитую малиновым драпом, и мы попадаем в просторную комнату. Если бы не трубы отопления, торчащие из-под стендов и шкафов, комнату можно было бы назвать уютной. За круглым столом в центре восседал мужчина лет сорока, вальяжно закинув ноги на поверхность стола, и попивал, судя по запаху, кофе. Другой парень возился с куллером.
- Вот и они, - беззаботно бросает Арнольд.
- Отлично! - хлопает в ладоши мужчина с кофе. Один хлопок. Громкий. Моя судьба предрешена. - Кто из них идёт к Русланке?
Парень у куллера оборачивается и хмурится.
- Вот он, Артёмка, - Арнольд указывает в мою сторону.
- Тёмка, - улыбается мужчина. - Я очень рад знакомству с тобой. А... кто эта чувиха? - дядька тыкает пальцем в тётю Марину.
- Какая чувиха? - возмущается тётя Марина. - Я, между прочим, представитель власти.
- И что здесь делает представитель власти? - ехидно усмехается мужчина.
- Тут запутанная история, Витя, - говорит Арнольд. - Она является матерью других двух ребят, но из иной шизогонической реальности. В общем, они знают обрывочную информацию, оставляю их на тебя. Разберись с ними, а я пока отведу Артёмку к Руслику.
И всё.
Я остаюсь один. Когда дверь позади захлопывается с печальным скрипом и Арнольд уводит меня вглубь пыльных коридоров, мне кажется, выхода нет. Не покину я это здание. Новый персонаж моей жизни мне симпатичен, но оправдает ли он моё доверие?
Через тройку пролётов мы оказываемся в месте совсем не гармонирующем с унылыми подвальными кельями: кафельные стены, операционный стол, пару кресел и медицинские тележки с разными инструментами. Замечаю в основном шприцы. В целом комната напо-минает просторную процедурную. А в воздухе витает лёгких запах спирта.
- Руслик, бей в колокола, я привёл Артёмку! - восклицает Арнольд.
Сгорбленная фигура у одной из тележек оборачивается и я вижу старика в резиновых перчатках. Грушевидная голова с лысиной и круглыми очками на тоненькой переносице придавала мужчине сходство с доктором Нефарио .
- Оооо, я рад видеть нашего юного героя, - хриплым голосом произносит доктор. Не нравится мне этот человек, очень не нравится. - Присаживайся на кушетку.
Я не решаюсь сделать и шага. Можете отпилить мне ноги, но я не подойду к чёртовой подозрительной кушетке. И Арнольд замечает мой страх.
- Не бойся, Тёмка, - смеётся он. - Всё будет хорошо. Тебя никто не будет резать, а когда ты узнаешь мощь своего оружия, ты нам спасибо скажешь, - и подталкивает меня в спину. - Садись, а я пока расскажу тебе суть операции.
Куда деваться? Отсюда не сбежишь. Доктор со шприцами и накаченный парень у двери прибьют меня, стоит мне и шаг в сторону сделать. Я сажусь на кушетку и испуганно кошусь на шприцы.
- Ты действительно не бойся, - хрипит доктор Руслан. Его голос напоминает последние стенания умирающего. - Я не буду ничего резать, что ты. Я просто приклею к тебе прово-док. Раздевайся до пояса.
Пока я снимаю куртку и футболку, Арнольд объясняет:
- Оружие испытаешь один раз. Больше не стоит. Оно слишком мощное. О музее. Здесь, в кармане у меня адрес. В общем, думаю, вам надо до него доехать в дневное время, когда внутри водят экскурсии. Тогда ты сможешь проникнуть незаметно. Заветная дверь на вто-ром этаже в конце восьмой галереи. Впрочем, в бумаге всё написано. Когда увидишь чёр-ную дверь с двумя мордоворотами, доставай оружие, и вперёд. Ты всё понял?
Честно говоря, я плохо что понял, следил за действиями доктора Руслана. Действитель-но, никаких шприцов, скальпелей или щипцов. Доктор приблизился ко мне с длинным красно-чёрным проводком и неизвестным аппаратом в руке. Штуковина напоминала мон-тажный степлер.
Доктор ласково повернул кисть моей левой руки вниз и поднёс к основанию край прово-да, заканчивающийся двумя маленькими гнёздами. Затем к коже приникает штуковина-степлер. Я готовлюсь к разряду вонзающейся в меня скобы. Но вместо боли ничего не по-чувствовал. Аппарат щёлкнул, в кожу чуточку пахнуло воздухом, а потом доктор уже уби-рает чудо-степлер, а провод оказывается крепко-накрепко приклеен к коже.
- Ого, - восхищаюсь я. - А его можно будет отклеить?
- Только вместе с верхним слоем эпидермиса, - сипит доктор.
- Артём, ты слышал, что я тебе только что сказал? - серьёзно спрашивает Арнольд.
- Да, я всё понял, - безучастно киваю, наблюдая, как доктор Руслан Нефарио присобачивает ко мне провод. Он предусмотрительно оставил петельку на локте, чтобы я мог свободно сгибать руку.
- Повтори, что вам нужно сделать? - требует Арнольд.
- Мммм, прийти в музей днём и войти внутрь, когда ходят экскурсии, - говорю, отрывая внимание от действий подпольного докторишки. - На втором этаже найти двух охранников возле двери и всех убить.
- Ну что-то типа этого, - улыбается Арнольд. - Какой музей? Какая галерея?
Копаюсь в мозгах, но ничего не помню, зато помню другую фразу парня и озвучиваю её:
- У вас в бумажке всё написано.
- Обязательно изучите её. Покажи своему товарищу. Этому Стёпке. Он быстро всё сооб-разит.
Доктор Руслан тем временем обклеил предплечье и уже заканчивал с плечом. Я успеваю заметить, что на втором конце провода остренькая пимпочка, напоминающая наконечник стрелы, только гораздо уже.
- Последняя процедура, - сипит доктор. - Тёма, наклони голову. Мне нужно проткнуть кожу на затылке. Не бойся, это совсем не больно. Ну... больно, но чуточку прямо. Как укольчик шприцем.
Холодок обвивает ноги. Во-первых, как любой нормальный человек, особенно тринадцати лет, я боюсь любой боли, даже той, которая чуточку. Во-вторых, жизнь научила меня, что если говорят будет не больно, значит ожидай жутких мучений.
Но отступать поздно, и я нагибаю голову. Пальцы в резиновых перчатках ощупывают ямку на затылке, и я сжимаю кулаки. Что же ты копаешься, доктор хренов, давай уже быстрее. Потом пахнет спиртом, на затылке что-то мокрое, и я зажмуриваюсь.
Боль оказывается короткой, но и правда сильной. Как будто мне в голову шило воткнули. Я даже чувствую неприятный хруст на затылке и даже думаю, что мне пробили кость. Я успеваю только зашипеть, как успокаивающий голос доктора зашептал:
