Сюзен Коллинз - И вспыхнет пламя
– Китнисс, это же не твоя работа!
И мы разжимаем руки.
Когда все отправляются смотреть повтор Открытия, я втискиваюсь на кушетке между стилистом и ментором: не хочу, чтобы рядом был Пит. Кошмар, случившийся с Дарием, касается Гейла, меня и, возможно, Хеймитча, но не его. Они, в лучшем случае, здоровались при встрече на улице. Пит никогда не принадлежал Котлу, как мы. И вдобавок я все еще злюсь на него за насмешки. Как-нибудь обойдусь без участия и утешения. Нет, я не передумала сделать все для спасения его жизни, но больше ничего ему не должна.
На экране показывают, как процессия движется к Большому городскому кругу, и у меня в голове мелькает: это же отвратительно. Даже в обычный год провозить ряженых трибутов по улицам, точно пленных, – жестоко. Дети в костюмах выглядят глупо, однако стареющие победители представляют собой необычайно жалкое зрелище. Те, что помоложе, вроде Джоанны и Финника, или те, чьи тела не успели одряхлеть, как у Брута и Сидер, еще сохраняют остатки достоинства. Но люди, попавшие в хищные когти пьянства, морфлинга или болезней, смотрятся более чем нелепо в нарядах, изображающих дойных коров, деревья или буханки хлеба. В прошлом сезоне мы без передышки обсуждали каждого из участников; сейчас отпускаем лишь редкие замечания. Неудивительно, что зрители сходят с ума при виде нас с Питом – сильных, юных, красивых, в сияющих облачениях, как и положено выглядеть настоящим трибутам.
Едва заканчивается сюжет, я встаю и, поблагодарив Цинну с Порцией за великолепную работу, иду к себе спать. Эффи напоминает: за завтраком будем обсуждать стратегию тренировок. Но даже в ее голосе звучат утомленные нотки. Бедняжка Эффи. В кои-то веки ей выдался более-менее приличный год, и вот как все обернулось. Даже она, представьте себе, не может найти в происходящем светлую сторону. Думаю, по капитолийским меркам это уже серьезная трагедия.
Немного погодя в дверь еле слышно стучат, но я не отвечаю. Сегодня мне Пит не нужен. Тем более когда поблизости Дарий. Это все равно, что сам Гейл. Гейл... Как я избавлюсь от мыслей о нем, пока живое, из плоти и крови, напоминание блуждает по здешним коридорам?
Сегодняшние кошмары связаны с языками. Сначала я, оледеневшая и беспомощная, наблюдаю, как руки в перчатках делают кровавый надрез по рту Дария. Потом оказываюсь на костюмированной вечеринке. За мной таскается кто-то – кажется, Финник – с торчащим из-под маски длинным и мокрым, подергивающимся языком. Потом он хватает меня, срывает свою личину – и я вижу перед собой президента Сноу, с пухлых губ которого капает красная слюна. И наконец я вновь на арене, во рту пересохло, язык – будто наждачная бумага. Впереди блестит водная гладь, но пруд удаляется каждый раз, когда я пытаюсь к нему прикоснуться.
Проснувшись, бреду в туалет и долго, до полного изнеможения, глотаю воду из-под крана. Затем избавляюсь от мокрой от пота пижамы, падаю голая на постель и забываюсь сном.
Наутро всеми силами оттягиваю минуту, когда придется спускаться к завтраку. Ну не хочется мне обсуждать тренировочную стратегию. О чем тут можно толковать? Каждый участник уже четко знает, на что способны другие. Или, по крайней мере, были способны. Мы с Питом продолжим играть в несчастную любовь, вот и все. Не говорить же об этом в присутствии безгласого Дария. Долго стою под душем, медленно надеваю оставленный Цинной тренировочный костюм, а потом заказываю еду из меню прямо в комнату, по телефону. Через минуту на столе появляется колбаса, яичница, хлеб, картошка, сок и чашка горячего шоколада. Набиваю живот, силясь растянуть время до тренировки, которая начинается в десять утра. В девять тридцать Хеймитч рассерженно барабанит в дверь, приказывая мне сейчас же идти в банкетный зал. После этого я отправляюсь чистить зубы и неспешно спускаюсь, убив на дорогу еще пять минут.
Зал совершенно пуст, если не считать Пита с Хеймитчем, чье лицо багровеет от алкоголя и злости. Кстати, на его руке сверкает литой золотой браслет с изображением пламени. Очень симпатичная вещица, но ментор крутит ее с таким несчастным видом, словно это не ювелирное украшение, а кольцо наручников, например.
– Ты опоздала! – рявкает он.
– Прошу прощения. Еле встала после целой ночи многоязычных кошмаров. – Я стараюсь говорить как можно враждебнее, но голос предательски вздрагивает.
Хеймитч мрачно хмурится, а потом сменяет гнев на милость.
– Ладно, забудем. Итак, во время сегодняшней тренировки перед вами стоит две задачи. Во-первых, продолжайте разыгрывать безумно влюбленных.
– Ясное дело, – бросаю я.
– И во-вторых, заведите друзей.
– Нет, – вырывается у меня. – Я никому не верю, большинство из них не выношу, и лучше уж нам остаться вдвоем.
– Я тоже так говорил, – начинает Пит, – но...
– Но этого недостаточно, – напирает ментор. – На сей раз вам потребуется куда больше союзников.
– Почему? – возмущаюсь я.
— Потому что преимущество – не за вами. Ваши соперники знают друг друга много лет. Думаете, кто станет их первой мишенью?
– Мы. И как ни крути, старой дружбы нам не пересилить, – роняю я. – Для чего и стараться?
– Но вы – настоящие бойцы. Любимцы публики. А значит, можете стать желанными союзниками. Если только сами дадите понять, что готовы работать в команде, – поясняет ментор.
– То есть ты предлагаешь связаться с профи? – с отвращением выпаливаю я.
По традиции трибуты из Первого, Второго и Четвертого дистриктов объединяются во время Игры, иногда привлекая в компанию еще нескольких отборных бойцов, и охотятся вместе на более слабых соперников.
– А разве мы не стремились к этому с самого начала? Сделаться профи? – парирует Хеймитч. – Но команду сколачивают еще перед Играми. В прошлый раз Пит чудом пробился туда.
Я вспоминаю, как возненавидела его, когда узнала об этом.
– Другими словами, ты предлагаешь объединиться с Брутом и Финником, я не ослышалась?
– Необязательно, – пожимает плечами ментор. – Пожалуйста, выбирай сама. Нынче все – победители. Лично я предложил бы Рубаку и Сидер. Финника тоже не стоит сбрасывать со счетов. В общем, найдите кого-нибудь, кто может вам пригодиться. Помните, перед вами уже не кучка дрожащих от страха детишек. Эти люди – опытные убийцы, как бы плохо ни выглядели некоторые из них.
Возможно, он прав. Но кому я могу довериться? Разве что Сидер. Вот только хочу ли я заключать с ней союз – чтобы потом убить ее своими руками? Не думаю. Хотя с Рутой мы же как-то объединились, а обстоятельства были такие же. Я обещаю Хеймитчу постараться, но в глубине души понимаю: вряд ли из этой затеи выйдет что-нибудь путное.
Эффи приходит за нами довольно рано: в прошлом сезоне мы вышли вовремя, и все равно явились на смотр последними. Тут вмешивается Хеймитч и не разрешает ей проводить нас до зала. Не хватало еще нам, самым юным участникам, заявиться в компании няньки, когда важно, напротив, показать всем, как мы уверены в себе. Приходится Эффи ограничиться проводами до лифта. Поправив наши прически, она сама нажимает на кнопку вызова.
Поездка слишком короткая для разговоров, однако, когда Пит находит мою ладонь, я ее не отдергиваю. Мало ли что между нами происходит наедине: на тренировку нужно явиться рука в руке.
Зря Эффи волновалась, что мы прибудем последними. Раньше нас пришли только Брут с Энорабией. Судя по виду, ей около тридцати. Однажды, сойдясь в рукопашной схватке с противником, она убила его, вцепившись зубами прямо в шею, – вот и все, что мне удается припомнить, Зато сколько славы это принесло победительнице! Уже после Голодных игр она искусственно изменила зубы – позолотила и заострила их, точно клыки. В Капитолии от поклонников и поклонниц отбоя не было.
К десяти утра появляется лишь половина участников. Атала, главный тренер, открывает зал точно в срок, даже не обратив внимания на отсутствие множества игроков. Возможно, она ожидала чего-то подобного. Мне становится чуточку легче. По крайней мере, людей, перед которыми придется изображать дружелюбие, оказалось на целую дюжину меньше. Прочитав список секций, в каждой из которых можно развить либо бойцовские приемы, либо навыки выживания, Атала дает добро начинать тренировки.
Я предлагаю нам с Питом разделиться, чтобы как можно больше успеть поодиночке, и он идет метать копья вместе с Рубакой и Брутом. А меня больше привлекает вязание узлов – самая непопулярная секция. Мне нравится инструктор, и он с теплотой вспоминает меня: в прошлом году мы провели вместе достаточно времени. К его вящей радости, я показываю, что не разучилась плести ловушки, запутавшись в которых противник через мгновение повисает на дереве вниз головой. Тренер явно видел мои силки в действии на арене и держит меня за продвинутую ученицу, но я прошу повторить все виды узлов, какие только могут пригодиться, и еще несколько тех, что наверняка не понадобятся. Я готова пробыть с ним все утро, но часа через полтора кто-то обвивает меня руками сзади и ловко заканчивает хитроумную удавку, над которой я билась. Разумеется, это Финник. Кажется, этот парень всю свою жизнь только и делал, что потрясал трезубцами да вязал затейливые узлы. Минуту спустя, смастерив петлю, он делает вид, будто вешается – мне на потеху.
