Дмитрий Самохин - Война на пороге твоем
«Корабль, на котором находится твоя подруга, движется к Вершине. Так впервые эту звезду назвали мы, Ушедшие Из Мира, затем это название использовали и вы, Первопришедшие. Мы познакомились с этим уголком космоса задолго до того, как в Мир пришли вы. Тогда гуманоидов еще не было и в помине…»
«Где мне искать их?» — прервал я рииега.
«Следуй к Вершине. Если вы увеличите скорость, то сможете догнать „Подсолнух“, — так, кажется, называется ваш корабль?»
«Спасибо тебе».
Я разорвал мыслеконтакт и повернулся лицом к Крысобою, который замер в кресле, внимательно наблюдая за мной.
— И чем ты, позволь узнать, сейчас занимался? — спросил он настороженно.
— Общался с нашим гостем, — коротко ответил я, рассматривая Вершину на Экране Общего Обозрения.
— Ты имеешь в виду разумный булыжник, что статуей стоит при входе? — уточнил Марк.
— Да, именно его, — согласился я, увеличивая изображение. — Эту звезду называют Вершина. Вокруг нее вот уже несколько сотен тысяч лет существует замкнутая планетарная система. Есть и населенные миры. «Подсолнух» медленно движется к этой звезде. Думаю, в момент прыжка Ираклий Пай пленил Ренату и пытается уйти от нас.
Крысобой больше не спрашивал, откуда мне все это известно. Нахмурился, вернулся к панели управления, взял в руки штурвал, переключил несколько бесконтактных сенсоров, и я почувствовал, как «Арго» стремительно набирает скорость, устремляясь к загадочной Вершине.
Первые полчаса полета после ускорения «Арго» прошли в молчании. Я продолжал следить за окружающим корабль пространством, пытаясь найти хоть малейший намек на то, куда же скрылся «Подсолнух». Но какой след может оставить маленький корабль в безбрежном, величественном, вечном океане космоса? Если бы даже таковой и остался, все равно вероятность его обнаружения сводилась к нулю… Крысобой внимательно изучал сухие строчки отчетов, поступавших от различных систем корабля на центральный терминал, и скупо улыбался. Что-то нравилось ему.
Не наблюдая «Подсолнух», но продолжая безуспешно выискивать его, я мучался дилеммой. С одной стороны, я знал, куда мы летим, в отличие от Марка, и вроде следовало бы поделиться с ним информацией. Но что-то внутри меня предостерегало от этого. Часть сведений я ему сообщил, хотя знал куда больше.
— Кажется, я их вижу! — нарушил молчание Марк.
— Что значит «кажется»? — Увлекшись своими мыслями, я перестал следить за космосом.
— Вон там, посмотри… — Марк указал рукой.
Я проследил и увидел крошечное пятнышко, которое поспешно ускользало с экрана, направляясь к границе планетарной системы Вершины, очерченной облаком космической пыли.
— Какое у нас отставание? — поинтересовался я.
— Часов десять, — объявил Марк, сверившись с бортовыми данными.
— Хотел бы я знать, почему так получилось? В прокол-то входили друг за другом.
— Да, друг за другом, — согласился Марк. — А вот выходили по-разному. «Подсолнух», что называется, на гребне волны, через широкие ворота, а мы напролом лезли в угольное ушко, растягивая его.
— Что ты имеешь в виду?
— Прокол начал захлопываться прямо перед нами. На «Подсолнухе» очень хотели, чтобы мы остались в межгалактическом компоте.
— Полагаешь, что моя версия с захватом «Подсолнуха» верна?
— Похоже на то, — кивнул Марк. — Я записывал все параметры и вообще провел анализ прыжка — много интересных данных получил. Думаю, если над этими выкладками поработают ученые из ЗАКИ[2], то через некоторое время мы будем располагать приводами, позволяющими совершать проколы в иные Галактики.
— Осталось только до Земли добраться и передать всю информацию в надежные руки.
— На худой конец и Амбер сойдет.
— Меня настораживает другое… — Я решил поделиться с Марком своими сомнениями. — Если Давыдов захватил власть, то почему он, вместо того чтобы уйти от нас несколькими прыжками, стремится к Вершине?
— Ты же говорил, что система замкнута, вот и мечтает затеряться, — предположил Марк.
— Ответ слишком прост. За банальностью — не рассматривается, — не согласился я.
— Тогда не могу знать.
Я все же решился: Марк должен знать всю правду.
— По-мнению нашего безмолвного компаньона, — я скосил глаза на булыжник по имени Скарандаки, — на одной из планет системы Вершина может быть спрятана Библиотека Джантшун.
— И какое это имеет отношение к Давыдову? — вытаращился на меня Крысобой.
— Никакого, — сказал я, — если Ираклий Пай Давыдов действительно простой торговец, занимающийся поставками продуктов нашим врагам, что, впрочем, тоже не является законным, а не эмиссар Гоевина, который имеет четко поставленную задачу.
— Эмиссар, эмиссар… — посмаковал словечко Марк. — А почему на поиски этой загадочной Библиотеки отправили человека, а не джантшун? Или Давыдов — джантшун?
— Нет, Ираклий Пай не джантшун. Тут ты точно не ошибаешься. Но в деле появились новые действующие лица. Я называю их Измененными. Это люди, только они… — Я пытался найти верные слова. — В общем, многократно превосходят обыкновенных людей. Они сочетают в себе силу и возможности человека и джантшун.
Крысобой насторожился. Для него мои способности были верхом совершенства, и известие о появлении более могущественного противника не могло его обрадовать.
— Откуда ты про этих Измененных пронюхал? — спросил Марк.
— Столкнулся с одним на «Громовержце», что называется, рука к руке. Надо сказать, что встреча эта не пришлась мне по вкусу. Храни Господь от подобных типов!
— Интересно… — задумался Крысобой. — Гоевин объявил о начале войны, но она как бы застыла на пороге. Война на пороге твоем… Война на пороге каждого из нас… Он держит нас в неведении и не спешит нападать.
— Извини, поправлю… — перебил я Марка. — Официально война не была объявлена. Флот Джантшун перешел наши границы, а затем вернулся восвояси, повис на рубежах и не трогается с места.
— Да, конечно, а еще две федеральные республики в одностороннем порядке разорвали договор с Землей и вышли из-под ее протектората! — Марка переполнял едкий сарказм.
— Земля к войне не готова. Если бы война была с маленьким государством, то тут без проблем… С негуманами? У нас разные сферы интересов, и такое просто невозможно… А вот Джантшун…Прежние властители Галактики заявили о своих правах и показали, что они сильнее и лучше подготовлены к грядущей войне! Не ошибусь, если скажу, что Земля, а вместе с ней и мы, в глубокой и темной заднице. Мы тут носимся по Галактике, пытаясь найти союзников, а джантшун строят флот, копят силы и разыскивают таинственную Библиотеку Первопришедших, которая даст тому, кто ее найдет, огромное преимущество — как в технологическом смысле, так и в численном отношении…
— Это все мне ясно. Я вот другого понять не могу, если Библиотека до сих пор не найдена, то откуда у Давыдова технология прокола межгалактической ткани, откуда появились Измененные? — Крысобой умолк и вопросительно посмотрел на меня. Я молчал.
— Не кажется ли тебе, что Библиотека Первопришедших либо чистой воды вымысел, миф, легенда, либо ловушка, в которую мы и несемся на всех парах? — Крысобой вновь умолк, глядя на меня и стараясь понять, какой эффект произвели его слова.
Я молчал.
— Почему, избежав пленения, вынеся на своем хвосте нас из межгалактики, Давыдов необдуманно несется к планете, которая, по непроверенным данным булыжника, может скрывать в себе мифическую Библиотеку?
Я молчал. Но тут в моей голове, равно как и в голове Марка, зазвучал бесплотный голос:
«Мне кажется, я могу дать ответы на ряд вопросов. Если это, конечно, будет позволено булыжнику».
Крысобой от досады крякнул и заявил:
— Вот уж не думал, что негуманам доступен земной юмор!
«Моя специализация — земляне. Я долгие годы собираю всю информацию о вашей странной расе», — пояснил рииег Скарандаки.
— Мы слушаем тебя, Скарандаки. — сказал я.
«„Подсолнух“ и „Арго“ вышли из прыжка в разное время. Отставание „Арго“ — именно отсюда. В момент прыжка ваша подруга на „Подсолнухе“ уже была дезактивирована и не могла сопротивляться. Соответственно, Давыдов делал прокол в то место, куда ему было нужно. Он строил расчет на один корабль — чтобы вы не прошли. И вынырнул в полной убежденности, что вы погибли. Вот и отправился по своим делам. Как это у землян и бывает».
Объяснение Скарандаки не было лишено смысла. Правда, после него на душе у меня стало черным-черно — как в печной трубе. Я испытал жуткое беспокойство за Ренату. Даже помыслить не мог, что Давыдов ее убил. Если он совершил это, то лучшее, что ему остается, — добровольно упасть на раскаленную Вершину, поскольку в противном случае его смерть будет долгой и мучительной. Я испробую все пытки, которые только сможет придумать мой разум… Судя по напряженному выражению лица Крысобоя, им владели те же чувства.
