Антон Грановский - Мастер гнева
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Терехов, облизнув губы от вина и пристально глядя на Егора.
– Терпимо, – ответил тот. – Сколько времени я плавал в ванне?
– Около двадцати часов.
– Там, где я был, прошло несколько дней.
– Да, я в курсе.
Егор отпил горячего сладкого кофе и снова передернул плечами. Потом рассеянно посмотрел на профессора и спросил:
– А Рогов сказал, что пробыл там двенадцать лет. Как такое возможно?
– На разных уровнях реальности время течет по-разному, – ответил седовласый профессор.
Егор молчал, ожидая дальнейших объяснений, но их не последовало. Тогда он спросил снова:
– Где его тело?
– Ты про Рогова? Я отнес его. В его собственную квартиру. Знал бы ты, каких усилий мне это стоило.
– Он все еще там?
Терехов покачал головой:
– Нет. Я оставил дверь в квартиру приоткрытой, и сегодня утром его тело обнаружила уборщица. Милиция ходила по квартирам, но я не открыл им дверь.
– Не открыли?
– Не мог же я позволить им увидеть машину. А заодно и твое тело, плавающее в маслянистом составе.
Пару минут, пока профессор раскуривал трубку, Егор молча пил кофе из огромной чашки. Глядя на эту трубку – с золотым мундштуком, с костяной чашей, сделанной в виде ухмыляющейся головы дьявола, – Егор вспомнил, как барон Рогге держал ее в руке. Как давно это было?.. Час тому назад? Или пятьсот лет?
Сердце Егора сдавила тоска. Он поставил чашку на стол, посмотрел Терехову в глаза и спросил:
– Я на самом деле был в прошлом?
Профессор вскинул седые брови.
– Что за вопрос! Конечно, ты там был.
– Разве то, что мое сознание путешествует во времени и в пространстве отдельно от тела, не доказывает наличие у человека бессмертной души?
Терехов прищурил морщинистые веки.
– Душа здесь ни при чем, Егор. Твое тело – это всего лишь носитель информации. Как мини-диск или флеш-карта. И так же, как мы можем перебросить информацию с одного электронного носителя на другой, мы можем перенести твой личностный код из одного тела в другое.
– Личностный код? Но ведь это и есть бессмертная душа, просто вы называете ее иначе.
Старик-профессор вынул изо рта трубку, посмотрел на нее рассеянным взглядом, потом снова сунул трубку в рот, нахмурил морщинистый лоб и назидательно изрек:
– Запомни, Егор, в мире нет ничего вечного и бессмертного. Любую информацию можно стереть безвозвратно. Достаточно уничтожить жесткий диск или сжечь флеш-карту. Так же и с телами. Личностный код не может жить без тела, Волчок.
Закончив свой маленький спич, профессор достал из кармана халата зажигалку, чтобы разжечь потухшую трубку, и выщелкнул огонь. Пока он раскуривал, причмокивая губами, его крашеные черные усики слегка подрагивали, как подрагивают усики какого-нибудь насекомого.
Егор молча поднялся со стула. Так же молча повернулся и зашагал в прихожую.
– Что ты делаешь? – услышал он за спиной голос профессора.
– Ухожу.
– Но почему?
Егор остановился на полпути, повернул голову и сказал:
– Меня мутит от вашей физиономии, профессор. Вы ничуть не лучше тех ночных разбойников, которые называли себя черными псами и подкарауливали купцов, проезжавших через Эльстарский лес.
– Ты не должен уходить, Егор.
– Да ну?
– Твоя миссия не закончена. У нас в руках только очки и трубка. А предметов должно быть…
– Найдите себе другого траппера, – перебил Егор. – Я выхожу из игры.
– Ты должен благодарить меня! – с обидой и раздражением в голосе воскликнул Терехов. – Ни одному человеку на свете не удалось испытать того, что испытал ты! Ты – путешественник во времени. И ты должен завершить свою миссию.
– Должен? – Егор быстро подошел к профессору, сгреб его за грудки, рывком поднял на ноги и притянул к себе. Он не знал, что в этот момент у него в глазах, на самой их глубине, заполыхал желтоватый огонек. – Я ничего вам не должен, профессор. И молите Бога, чтобы не задолжать мне.
Егор оттолкнул Терехова, натянул на голову капюшон и зашагал к двери.
– Слишком поздно, – бросил ему вслед профессор. – Это твоя судьба, вервольф. И тебе от нее не уйти.
На этот раз Егор не обернулся.
2
На улице шел дождь. Егор минут двадцать рассеянно, словно в тумане, брел по тротуару, потом остановился и, не вынимая рук из карманов, поднял лицо к вечернему небу. Оно было затянуто тучами.
Егор двинулся дальше. Когда он переходил через дорогу, его едва не сбил черный джип. Егору было не по себе от неоновых огней вывесок и всех этих автомобилей с их звериным ревом и жуткими фарами, освещающими мокрую дорогу. Несколько раз он поймал себя на остром желании перекреститься и едва удержался от этого. Окружающий мир был полон «демонов», но эти «демоны» были безвредны.
Бесцельно блуждая по городу, Волчок сам не заметил, как ноги принесли его к клубу «Догилефф». Он остановился у бордюра, рассеянно глядя на неоновую вывеску, и в это время рядом с ним, выбив из-под колес веер брызг, притормозил белый «Лексус». Тонированное стекло автомобиля опустилось, и молодой женский голос небрежно осведомился:
– Парень, есть закурить?
Егор полез в карман куртки за сигаретами, но встретился взглядом с девушкой и замер.
– Вы Ника Голубева? – спросил он.
– Да. – Она прищурилась. – А мы что, знакомы?
– Почти. Виделись позавчера вечером. На этом же месте.
Девушка пригляделась к нему внимательнее.
– А, мой спаситель! – узнала она, и улыбка озарила ее красивое лицо. – Рада тебя видеть!
– Я вас тоже, – сказал Егор.
Ника поморщилась:
– Слушай, давай на «ты», ладно?
– Ладно.
Егор вытащил наконец из кармана пачку «Кэмэла», вытряхнул одну сигарету и протянул ее блондинке. Потом поднес к ее лицу горящую зажигалку. Пальцы девушки подрагивали, когда она прикуривала, а глаза смотрели рассеянно и игриво. Было видно, что она немного пьяна.
– Водить машину в пьяном виде – большой риск, – заметил Егор.
Девушка выпустила изо рта облачко дыма и усмехнулась.
– А ты что, мой папочка? Или гаишник?
Егор нахмурился. Девушка затянулась сигаретой, потом махнула рукой и примирительно проговорила:
– Ладно, прости. Ты прав, я немного перебрала. Черт… мне даже не хочется самой вести машину. – Внезапно глаза Ники блеснули, словно в голову ей пришла отличная идея. Она посмотрела на Волчка и спросила: – Слушай, а ты сейчас никуда не торопишься?
Он покачал головой.
– Нет.
– Ты вроде приличный парень. Как насчет того, чтобы сесть за руль и отвезти меня домой?
Егор немного растерялся. Он не был готов к такому повороту событий. (Да и кто на его месте был бы готов?)
– Не уверен, что это хорошая идея, – пробормотал он.
– Отчего же? По-моему, идея отличная. Если ты боишься, что я буду к тебе приставать, могу сразу пообещать…
– Я не боюсь, – поспешно заверил Егор.
Ника улыбнулась:
– Ну, тогда какие вопросы. Прыгай в машину, смельчак!
Она открыла дверцу и перебралась на соседнее сиденье. Волчок забрался в салон. Положив руки на руль, он спросил:
– Куда везти?
– В «Соколиное гнездо». Знаешь, где это?
– Знаю. Ты там живешь?
– Угу.
– Одна?
– Конечно. Это ведь моя квартира.
Егор кивнул и тронул «Лексус» с места. Ход у машины был мягкий и плавный, не то что у старенькой «Мазды» Егора, простаивающей сутками во дворе и в жару, и в дождь, и в снег.
– Где твой жених? – спросил Егор, стараясь унять в груди сердцебиение от обилия огней, каждый из которых напоминал ему Адскую расселину.
– Я от него сбежала, – просто ответила Ника.
– Почему?
Девушка посмотрела на него лукавым взглядом.
– Ты всегда задаешь так много вопросов?
Егор пожал плечами:
– Не хочешь – не говори.
Ника немного помолчала, потом вздохнула и заявила:
– Он слишком часто распускал руки.
– Бил тебя?
– Случалось. Не смотри на меня такими глазами. Можно подумать, ты никогда не видел, как мужики бьют баб.
Пока Волчок соображал, что на это сказать, девушка повернулась и стала что-то разглядывать за окном. Потом снова покосилась на Егора и спросила:
– Ты, кажется, сказал, что никуда не торопишься?
– Не тороплюсь.
– Слушай, давай заедем куда-нибудь и выпьем по чашке крепкого кофе? Не хочу возвращаться домой с мутной головой.
Егор пожал плечами:
– Я всего лишь твой шофер. Где прикажешь, там и остановлюсь.
Ника засмеялась.
– Ты прелесть! – Она нагнулась и чмокнула Егора в щеку. – Останови возле вон той кофейни! На правах хозяйки угощу тебя сладким капучино!
– Я предпочитаю горький эспрессо, – сказал, не отрывая глаз от дороги, Волчок.
Ника снова засмеялась, взъерошила ему ладонью волосы и пообещала:
– Будет тебе и эспрессо!
3
В кофейне царил полумрак. Играла тихая музыка, и все было бы хорошо, если бы не компания коротко стриженных парней за соседним столиком. Они оживленно о чем-то переговаривались, щедро засоряя свою речь матерными словечками. Егор чувствовал из-за этого неловкость, хотя Нике, похоже, было на них совершенно наплевать.
