Александр Зорич - Пилот на войне
Сводная эскадра Европейской Директории готовилась нанести левый крюк в скулу конкордианских ашвантов.
Апрель, 2622 г.
Планета Бартель 2–4, система Бартель Два
— Господин контр-адмирал, с «Вещего Олега» докладывают: вскрыто минное заграждение на орбите. До полусотни дрейфующих мин и до двух десятков торпед в спящем режиме. Еще одна минная постановка — на орбите первого спутника. До полусотни мин.
— Высылайте тральщики, Рихард. Все к планете. Спутник — потом, дистанция для мин великовата. Но потом — обязательно! Не хочется получить мину в дюзы!
— Слушаюсь, господин контр-адмирал.
Глава сводной эскадры контр-адмирал Дитрих Клеве поднял свой командирский вымпел на «Лотарингии». Капитан первого ранга (или, как говорят немцы, капитан цур вельтраум) Рихард фон Лауниц вынужденно потеснился на своем ГКП, смирившись с тем, что он временно не является первым заместителем Господа Бога. Только вторым.
Флотоводец водил флот посредством специальной «адмиральской» консоли в центральном отсеке, которая располагалась по левую руку от «капитанского органа» — возвышения с многофункциональным пультом, который позволял опрашивать все без исключения системы дредноута.
Кроме того, с возвышения был виден весь ГКП, что для командира очень важно.
Субординация, правда, страдала — капитан общался с адмиралом сверху вниз, ибо тот помещался на одном уровне с пилотами, штурманами, связистами и так далее. Но в Еврофлоте на подобные мелочи не обращали внимания.
— Что с эскадрой клонов? Нас уже засекли? — Герр Клеве заворочался в своем ложементе, обратив на капитана забрало — все были облачены в легкие скафандры «Саламандра» на случай разгерметизации.
— Не могу знать. — Шлем фон Лауница отрицательно качнулся. — Но сейчас точно обнаружат — тральщики выдвигаются.
Линкор и авианосец шли в строю фронта, схваченные «коробочкой» из четырех фрегатов.
На удалении двести рейдер «Кельн» резал вакуум уродливыми латками на носу. Этот «танцующий утюг» мыслился подвижным резервом и не нуждался в сопровождении благодаря своим выдающимся маневренным качествам.
Далеко позади в режиме полного радиомолчания двигалась пара десантных авианосцев, которые несли бригаду штурмовой пехоты, бронеполк и роту осназа.
Всю картину простреливали зоркие станции обнаружения и контроля с разведывательных звездолетов. А вперед, к планете, устремились эскадренные тральщики, раскрывшие свои громоздкие панели КОМ — комплексов обнаружения мин.
Четвертая планета надвигалась навстречу, исполняя свой вечный вальс вокруг светила — желтого карлика. Местная звезда была не столь благосклонна к планете, как Солнце к Земле, но и не столь невнимательна, как Солнце к Марсу.
Сама же планета, бледно-голубой шар в полтора земных радиуса, успела захватить в эпоху юности целых восемь лун. За второй луной таилась эскадра Еврофлота, а за первой — Конкордии.
Отряд тральщиков приступил к работе.
На удалении двести тысяч от «четверки» по геосинхрону полз минный рой. Темные и смертоносные подарки были в состоянии испортить любой праздник воинской доблести подлыми уколами исподтишка. Их требовалось вычистить — и тральщики занялись своими прямыми обязанностями.
Экипаж каждого кораблика отвалил в сторону на модуле дистанционного управления, а к минам же ушла шестерка космических беспилотников, БПКА. Да, очень больших — но все-таки беспилотников.
Первая пара тральщиков растворила исполинские километровые пленочные панели, прошитые излучающими кабелями. Во всех диапазонах приключилось настоящее буйство, шторм демаскировки. Электромагнитные волны, инфракрасное излучение, сигнатуры защитных полей — всё, чтобы свести с ума терпеливые минные парсеры.
Космос ожил. В черноте сверкнули десятки огней, ознаменовав пробуждение мин к недолгой их жизни.
Авангард тралящих БПКА был обречен.
Взрывы мин пробивали в пленке огромные бреши, но не сразу, совсем не сразу им удалось найти сердца беспилотных ловушек-тралов. Когда одна за другой погасли метки тралов, вся кубатура оказалась буквально прошита всевидящими станциями локации, каждая уцелевшая мина засечена и уверенно сопровождалась ожившими радарами наведения.
Дистанционно управляемые лазеры ПКО принялись кромсать атакующий рой, точнее, его остатки. Парсеры мин и «сонных» торпед слишком поздно сориентировались по настоящим целям — по тральщикам.
Зато их очень даже засекла эскадра клонов.
Таков сценарий классического, правильного сражения на орбите.
Из-за первого спутника вынырнули конкордианские фрегаты.
Тройка фрегатов атаковала тральщики, удирающие из кубатуры грядущего сражения. Тральщики пыжились, выжимали из своих двигателей последние килоньютоны тяги, маневрировали, сыпали ловушки. Им приходилось рассчитывать только на себя, поскольку эскадра была слишком далеко, чтобы сразу прийти на помощь. Да и нельзя было раскрывать ее реальный состав, пока враг не втянулся в бой, задействовав основные силы.
Именно поэтому минных офицеров считают смертниками, без пяти минут камикадзе.
Именно поэтому космические саперы носят на левом запястье браслеты из титанира, навечно запаянные молекулярной сваркой.
Именно поэтому в пьяном угаре офицерской кантины с ними стараются не связываться даже бойцы десанта, на всю Галактику славные забияки.
Прежде чем на шахматной доске сражения появились европейские фрегаты, клоны подстрелили два тральщика.
И тогда началось сражение.
— Не могу поверить! — воскликнул капитан фон Лауниц, глядя на боевую панораму, которую транслировали всевидящие «Такеда» и «Вещий Олег». — Это же «Аббас»! Это от него мы улепетывали на Кларе!
На фоне планеты из-за терминатора на дневную сторону в самом деле выплывал силуэт «Аббаса» — одного из серии лучших конкордианских линкоров. За ним следовал эскортный авианосец «Сардар» — тяжеловес в своем классе.
Трудно было не узнать обводы его девятисотметрового тела. V-образные пилоны с вынесенными по сторонам кормовой надстройки орбитальными двигателями и акульим плавником поста дальнего обнаружения, что возвышался над парным жерлом посадочных палуб.
— Шестьдесят флуггеров… мда-а-а… — протянул тогда Дитрих Клеве.
— С вашего позволения, господин контр-адмирал, шестьдесят пять. — Капитан фон Лауниц был точен, как всегда. — И еще три фрегата. Вот они. Тип «Шиватир II».
— А, черт с ними! Приказ по ордеру: в огонь! — Адмирал повелительно потряс кулаком, пронзив голограмму над своей консолью. — Рейдеру «Кельн» X-переходом занять позицию в тылу вражеского построения! Дайте мне сеанс с «Кельном»!
— Слушаюсь, — откликнулся дежурный связист.
Через полминуты на адмиральском пульте ожил экран, над которым поплыл трехмерный бюст капитана Байера.
— Камрад Байер, мы атакуем, — сообщил герр Клеве.
За прозрачным забралом встопорщились соломенные усы, что было видно, невзирая даже на искажения связи.
— Превосходно, господин контр-адмирал.
— Зная вашу горячность, Байер, напоминаю план. Вы вступаете в игру в самом конце и только по моей команде.
— Как можно, герр Клеве?! Я помню диспозицию…
— Прошу извинить! — прервал их диалог голос в трансляции. — Говорит командир БЧ-7, Браух. Фрегаты опознаны как модификация «Асмарот»!
— Да-да, это «Асмароты»! — вклинился фон Лауниц. — У них на борту сверхтяжелые плазменные пушки. Учтите, Байер, в ближний бой с ними лучше не вступать — защитное поле такого потока плазмы долго не выдержит!
— Я обучен танцевать с сатаной, камрад, — ответил капитан «Кельна».
БЧ-1, штурманская боевая часть, выдала прокладку курса на X-переход.
«Лотарингия» и «Жоффр» подернулись желтым маревом, их силуэты потеряли глубину, будто злой шалун украл одно измерение, а потом пропали из эвклидовости, чтобы возникнуть вновь, среди невидимой волны дираковских монополей на орбите Бартеля 2–4.
Конкордианская эскадра поначалу была в выгодном положении — она встретила бой, построившись. В то время как «Жоффр» и «Лотарингия» материализовались на расстоянии полутора тысяч друг от друга и более чем в десяти тысячах от фрегатов.
«Сардар» поднял флуггеры, которые устремились к линкору, а его «одноклассник» «Аббас» пошел на сближение, одновременно отрабатывая маневровыми, чтобы прийти в точку синхронного выстрела развернутым по ходу движения бортом.
До эскадры клонов оставалось порядка пятнадцати тысяч километров, и фрегаты обеих сторон спешили занять места подле подопечных вымпелов первого ранга.
«Аббас»… Новейший звездолет Конкордии. Дитя «Программы 12–12». Вооруженный восемью 747-мм орудиями в трех башнях, простреливающих всю сферу вокруг корабля. Многоцелевые ракеты «Аждат» в двух пусковых установках, защищенных главным бронепоясом.
