Александр Конторович - Второй шанс для человечества
— Вождь говорит, воины так не сражаются!
— А как они сражаются? Он чего хотел, чтобы я свой лоб подставил?
— Он говорит, недостойно воина уклонятся от схватки.
— А-а-а… вот ему чего не понравилось… Ну, ладно, пущай еще раз попробует, только это он сам напросился…
Воин снова вышел в круг. На этот раз острие его копья было чистым. Всерьез махаться решил? Ну-ну… нашему бы теляти… да волка съесть… А вот, представим себе, что у него в руках винтовка со штыком… да так и сработаем…
Выпад!
Не попал…
Я не такой медленный, как кажусь… это я так, дурака валял…
Выпад!
Снова не попал, впритирочку прошло. Не знают у вас тут рубящих ударов древковым оружием, не Япония тут… там бы меня уже нашинковали…
Не ухожу, только чуть поворачиваюсь. Вот он и мажет. Все, разозлился. То, что надо!
Выпад!
Оп!
Правая рука захватывает древко.
Шаг вперед, поворот боком…
Н-н-на!
Удар открытой ладонью прямо в лоб!
Если кто думает, что кулаком это эффективнее выглядит, то он не совсем прав. Открытой ладонью и попадать удобнее, да и костяшки пальцев не так травмируешь…
Летящий-как-ветер пошатнулся. Ну да, во мне семьдесят кило весу, да на ходу и всем весом в лоб… Мало не показалось. Однако, родной, и это еще не все…
Перехват левой рукой древка, проворот…
Оп!
Теперь копье у меня в руках.
Поворот вокруг!
И древко копья подсекает воина под колени…
Здоровый шкаф… громко упал…
Копье перевернулась у меня в руке и его острие недвусмысленно коснулась лба лежащего воина…
— Лопа, спроси вождя — ему этого достаточно? Или мне этому бугаю крестик на лбу нарисовать?
— Достаточно…
— Ты переведи, что это ему достаточно, а я только в раж вошел. Пускай еще двоих дает…
Воины снова зашумели, но на этот раз уважительно.
В круг ступили двое. Один с ножом и один с копьем. Ростом пониже и статью пожиже. Ну да, у индейцев богатыри не часто встречаются, кормежка не способствует…
— Это что? Других нету, что ли?
— Это храбрые воины…
— Я вижу. И уважаю их за отвагу. Но, мне мало чести их побить. Пусть с ними дерется… Котенок, иди сюда.
Из трофейного холодняка ей отковали подобие любимого китайского меча. Не супер, но вертела она им по часу ежедневно, откуда, только силы брались…
— Котена, до смерти никого не резать! Копье можешь ему обстрогать, чуток попятнать обоих, но не более! Лопа, это можешь не переводить!
Воткнув оружие в землю, Котенок подошла к воинам. Они с изумлением смотрели сверху вниз. Ростом каждый из них превосходил ее, как минимум, на полголовы. А то и больше. В руках у нее было несколько веточек.
— Вождь спрашивает, что хочет делать эта женщина?
— Пусть он наберется терпения…
Котенок аккуратно закрепила веточки на одежде обоих воинов, так, что они слегка выступали в стороны. Отошла в сторону, взяла меч в руку и поклонилась.
— Ну!
Я хлопнул в ладоши.
И на площадке завертелась каша…
Блеск широкого клинка, свист разрезаемого им воздуха. Казалось ее невысокую фигурку окружила сверкающая завеса.
Бзынь!
Срубленный наконечник копья отлетел в сторону…
Бзынь!
Косо воткнулся в песок, выбитый плоской стороной клинка нож…
Рука воина повисла плетью, удар был все же очень резким.
Ш-ш-ш!
Древко копья укоротилось наполовину…
Все!
Отскочив в сторону она, часто дыша, присела на ногу. Поднятый вверх для удара меч чуть подрагивал… выставленная вперед рука сжимала кусок чьей-то одежды…
— Хорош!
Я снова хлопнул в ладоши.
Веточки на одежде воинов были обрублены… какие-то у конца, какие-то почти у тела.
— Лопа, спроси вождя — хватит? А то, у меня вон, сколько жеребцов копытами топчут в нетерпении.
Вокруг действительно набралось зевак из числа нашей братии (не зря же я им всем перерыв на пару часов организовал…). И каждый держал в руках что-то смертоубойное или выглядящее таковым.
— Хитрый Лис спрашивает, ты можешь научить его воинов так сражаться?
— Это уж как будут учиться… Да и оружия у них такого нет…
— А где взять?
— Ну… — краем глаза я заметил активную жестикуляцию Империалиста, он вовсю кивал мне головой. — Если только трофеи перековать…(жестикуляция стала еще активнее) Но у нас народу в кузнице мало, все на работах заняты… Да и учить кому-то надо…А народу свободного у вождя больше для нас нет…
— Народ будет! Вождь пришлет всех свободных от дела воинов! Пусть помогают вам, а вы за это будете их учить!
— Так, — прошептал я на ухо Кобре. — а про оружие он позабыл… Это уже отдельная статья договора будет. Да и насчет военного союза уже потолковать можно…
Дядя Саша— Сергеич!
— Какого рожна? — пробурчал я, не отрываясь от работы. Всеми доступными тут способами я начал пополнять наш боезапас. И вот передо мной уже лежало полтора десятка стрел для «Блесны». Наконечники ребята отковали из гвоздей, которых у нас был изрядный запас. Древки я вырезал сам. Пришлось их в темпе подсушить на костре и слегка после этого подправить. Не айс, конечно, но для обучения сойдут. Да и для охоты или боя метров на пятьдесят — шестьдесят тоже вполне себе подойдет. Мощи у арбалета хватит, а сантиметром левее или правее, уже не так существенно.
— Тут этот… дядя пришел. — Кобра присел на обрубок бревна, заменявший мне в мастерской табуретку.
— Чей?
— Ну…. из миссии, от испанцев. И Лола с ним.
— Чего хочет?
— Тебя хочет видеть. Говорит — есть дело.
— Ну, как говорили в старом кино, требует — примем. Сейчас, только руки ополосну.
Дядя, как назвал его Кобра, выхаживал по песку. Видно было, что он взволнован и не скрывает этого. Черт… что стряслось-то? Мы где-то напортачили или прокололись? Да нет, пока вроде бы все тихо… Или это я себе льстить пытаюсь?
— Добрый день, дон Хосе! Вы разрешите вас так называть?
Лола перевела. Все же испанским языком я пока не владею, так что такой качественный переводчик здорово облегчал нашу жизнь.
— Здравствуйте, дон Алехандро! Я смотрю, ваши люди не теряют времени даром! — Он указал рукой на строящиеся стены форта.
— Во многом это стало возможным, благодаря вашей неоценимой помощи, Дон Хосе! Ваши индейцы оказались очень смышлеными учениками. Без них нам было бы трудно.
— Всегда приятно оказать помощь доброму соседу! Мы ведь с вами добрые соседи, не так ли?
— Ну, разумеется, Дон Хосе! По-моему, между нами нет никаких разногласий? Мы, в свою очередь, также готовы помочь вам всеми доступными нам силами и средствами. Увы, пока наши ресурсы не столь велики, как этого хотелось бы…
— Да… помощь… это вы правильно отметили… У меня есть к вам несколько вопросов, вы позволите?
— Да ради Бога! Только, что это мы стоим на берегу? Может быть, вы соблаговолите пройти в мой дом? Тут ветрено… Это, конечно, тоже пока не очень комфортное жилище, но все же лучше продуваемого ветром берега. Да и сеньорите Долорес будет там гораздо удобнее.
— Возможно, позже, дон Алехандро. Сейчас у меня есть несколько вопросов.
— К вашим услугам.
— Скажите, — падре на секунду задумался. — В каких отношениях вы находитесь с британской короной?
— Ни в каких. Соседи — и не более того.
— Сколько у вас пушек в форте?
— Семь.
— А что делает в вашем лагере мистер Годдард? И его супруга?
— Мистер Годдард, как разумный человек, при встрече с нами, сделал свой выбор. Он предпочел остаться в нашем лагере и не иметь более дел со своими прежними… нанимателями.
— А эта шхуна? Это ведь «Мэри-Энн»?
— Мы называем ее…(черт возьми, а как мы ее называем?!) «Ласточкой». Как она называлась ранее, мне неизвестно. По морскому праву, бесхозное брошенное судно принадлежит лицу, ее спасшему и первому взошедшему на борт. Прежний хозяин, буде таковой и объявится, может лишь претендовать на часть ее стоимости. Да и то… это вопрос спорный… Во всяком случае, мистер Годдард таковых претензий не выдвигал.
— А какое положение он занимает в вашем… обществе?
— Один из колонистов. И все. Не более и не менее. В качестве такового он обладает всеми, принадлежащими нам, правами. И, соответственно, обязанностями.
Падре, сцепив руки за спиной, зашагал по песку. Туда-сюда. Остановился передо мной и внимательно посмотрел.
— У вас ведь еще вопросы есть, дон Хосе? Спрашивайте, не стесняйтесь…
— Поймите меня правильно, дон Алехандро. Я в ответе не только за души своих прихожан. На мне лежит тяжкий груз ответственности за их жизнь и дальнейшее благосостояние.
— Аналогично. Только вот, за души своих товарищей я не в ответе. Так уж вышло, что моя жизнь протекала несколько в иной сфере, чем служение Господу нашему. Так что, эту часть ответственности на меня никто не возлагал. Каждый из нас сам ответит за свои деяния на Страшном Суде.
