Александр Лидин - Непрощенный
Троица имела все шансы «восстановить доброе имя» без особого риска для жизни. Длинные клинки, укрепленные на тиаровых древках длиной в полруки, и неплохая выучка не оставляли руканам никаких шансов даже при численном перевесе. Правителю было отнюдь не безразлично отношение подданных к гвардейцам. Победа над грозным противником, во-первых, окружала его воинов ореолом непобедимости, а во-вторых, вряд ли кто-то назовет его после этого тираном, посылающим неугодных на верную смерть. Другое дело, что по возвращении «доброго имени», а вместе с ним и восстановлении в звании, провинившихся могло ожидать немало сюрпризов, но это уже зависело от каждого конкретного случая.
Не исключено, что сюрпризов не будет. Барон не любил обдумывать такие вещи во время представлений. А вот кто его интересовал, — так это распорядитель Арран — тот самый буфонид, который стоял рядом, согнувшись, точно вопросительный знак.
— Скажи же мне, трабб, — промурлыкал барон, не меняясь в лице, — почему к завтраку мне не представили программу сегодняшних схваток? Почему я вынужден был расспрашивать младших офицеров?
Оливковая кожа распорядителя покрылась испариной.
— Проститс-се, мой госпотс-син… — пролепетал Арран. — Отс-син из ваших верных слуг выстс-савил нового бойтс-са… Ваши офитс-серы вам, наверно, об этом не сообщили, мой госпотс-син…
— И что дальше? — небрежно бросил барон.
— Мне пришлось лично проверитс-сь нового бойтс-са, мой госпотс-син…
Барон Пако улыбнулся чуть шире. Побоище подходило к концу. Последний из четырехруких убегал от стражников, а те, желая повеселить зрителей, не слишком старались его догнать.
— Что-то ты долго его проверял, — голос барона звучал ровно — слишком ровно. — Ты заставляешь меня сомневаться в твоем мастерстве. Скажи, как я могу держать при себе того, в ком сомневаюсь?
— Проститс-се, мой госпотс-син…
Тоар, барон Пако, повернулся к распорядителю. Короткая верхняя губа дрогнула, обнажая еще несколько миллиметров белоснежных клыков.
— Скажи мне, — продолжал он, — для чего мы ходим смотреть на гладиаторов? Не просто для того, чтобы полюбоваться, как они пускают друг другу кровь, верно? Не отворачивайся, гляр! Когда я спрашиваю, ты должен отвечать… потому что ты знаешь, что случается, когда я не получаю ответа на свой вопрос.
Несчастный распорядитель, похоже, был уже не в силах отвечать и только кивал.
— Вот видишь, ты со мной согласен… Так вот, напомню тебе, что мы приходим делать ставки. Это подогревает наш интерес к схватке. Подумай, какая тебе разница, кто победит: синекожий великан с Сериса или холот с Бир-Мелена. Какая тебе разница, если это не твои бойцы?
Барон выдержал паузу, достаточно длинную, чтобы распорядитель успел собраться с духом и вставить пару слов. На беду или на счастье, но Арран этой возможностью не воспользовался.
— Мне все равно! — правитель подался вперед. В его золотистых глазках горел неподдельный азарт, который охватывает во время выступления любого хорошего оратора. — Мне нет никакой разницы, если только… если только я не поставил на одного из них! И вот тогда я начинаю переживать. Ты хоть раз следил за трибунами во время боя? Могу поспорить, ты ни разу не выглянул за пределы своей каморки. Выгляни как-нибудь, не поленись. Какие там страсти кипят! Как все эти людишки вопят после каждого удачного удара! Словно их судьба зависит от того, кто победит… Дай список… Да, кто победит: Талун? Кой? Или этот… а, вот… Ван-Чот. Думаешь, они переживают за кусок мяса, именуемый Ван-Чотом? Да ничего подобного. Они переживают за свои деньги, которые поставили на него.
Он снова замолчал, бросив равнодушный взгляд на арену, потом покосился на одну из своих наложниц, шестигрудую красотку с копной полупрозрачных волос и талией такой тонкой, что ее можно было обхватить двумя пальцами.
— Так вот… Они все переживают, потому что рискуют своими деньгами. И я тоже рискую деньгами, когда делаю ставки. А теперь скажи мне на милость, Арран: когда мы имеем больше шансов принять верное решение: когда у нас есть время все взвесить, или когда мы принимаем его в спешке и наобум? Ответь мне на такой вопрос.
— С-само собой, мой госпотс-син… — прошепелявил распорядитель. — Вы приметс-се верное решение в любых обстс-соятельствах…
— Тьфу, обалдуй, — барон хлопнул по подлокотнику кресла.
В ложе стало тихо. Назвать эту тишину предгрозовой было бы, конечно, преувеличением, но ничего хорошего она не предвещала. Арран моргал выпученными слезящимися глазками, но не мог придумать, как выкрутиться из неприятной ситуации. И помощи ждать было неоткуда.
— Конеч-чно, мой госпотс-син…
Барон отцепил от списка — тонкой пластинки из ультраплекса — пластиковое стило, взял его двумя пальцами, будто боялся оставить на нем отпечатки, и с интересом посмотрел на распорядителя.
— Конеч-чно, вам проще принятс-сь реш-шение… взвешенно…
Казалось что от удара барона, который обрушился на подлокотник кресла, вздрогнула вся ложа. Один из служителей бросился подбирать упавшее на пол стило.
— Вот именно! — рявкнул барон Пако. — Вот именно! И что мне для этого нужно? Правильно, получить список бойцов не в тот момент, когда я сажусь в это кресло, а утром. Утром! Заметь, я не требую, чтобы ты отпечатал его в ультраплексе. Я не собираюсь делать ставки, сидя за чашкой кофе. Я просто должен знать, кто будет драться сегодня на арене. Это понятно?
Барон приподнялся и посмотрел на своих охранников, словно вопрос предназначался не только опальному Аррану, но и им. Охранники — все как на подбор рослые, в золотистой кавероновой броне, напыленной прямо на кожу, — переглянулись и дружно кивнули.
— А ты понимаешь, тупой иблан, к чему меня вынуждаешь?
Барон больше не улыбался. Он в упор смотрел на распорядителя, и его губа подергивалась.
— Ты вынуждаешь меня, своего хозяина, рисковать собственным имуществом! Хотя должен заботиться, чтобы оно приумножалось!
Он снова замолчал, словно не находил слов от гнева. Впрочем, ни Аррана, ни остальных присутствующих в ложе не интересовало, гневается барон или только делает вид. Помимо всего прочего, Тоар Гемельсоирский, барон Пако, прославился непредсказуемостью своих поступков. Случалось, что он бросал подданных хищникам и за меньшие провинности, нежели несвоевременно поданный список гладиаторов… и миловал преступников, которые на помилование даже не рассчитывали.
— Сегодня я делаю ставку на твое месячное жалованье, — произнес он. — Надеюсь, это тебя кое-чему научит. Как ты понимаешь, если я поставлю удачно, выигрыш достанется мне. Думаю, это справедливо. Ведь я плачу тебе из своего кармана, верно? Ты, по крайней мере, ничего не потеряешь.
Барон фыркнул и с видом заговорщика подмигнул охранникам, приглашая оценить шутку. Кое-кто засмеялся в ответ, но облегчения никто не почувствовал. Повелитель вполне мог поставить на самого слабого из гладиаторов, чтобы заставить распорядителя в течение месяца ощущать тяжесть совершенного проступка.
Но тут на арену вышли глашатаи в длинных белых одеждах, и цирк огласила пронзительная многоголосая трель. На мгновение все стихло, лишь ее эхо трепетало в воздухе… а потом трибуны снова взревели. Под восторженные вопли зрителей глашатаи поднялись на пандус, и служители распахнули ворота. Начиналось настоящее веселье.
Барон снова хмыкнул, посмотрел на полупрозрачную пластинку со списком бойцов, словно в руки ему попала чрезвычайно забавная и занимательная головоломка… и несколько раз ткнул стилом, делая ставки.
Отлично понимая, чем рискует, распорядитель решил поставить новичка с диким именем «Мехмед Каты» в пару с лучшим бойцом барона — Белым Скерром, двукратным победителем Всегалактического турнира, который проводился в Столице Империи. Старший смотритель Отто Чаруш утверждал, что его воин в одиночку расправился с отрядом палачей и в считанные секунды уложил двух гладиаторов голыми руками, однако в это верилось с трудом. Возможно, этот щуплый бородатый коротышка смог бы справиться с самим Арраном, но выдержать хоть один поединок… Сейчас он убедился, что поступил мудро. Если новый поединщик Отто Чаруша и вправду силен, их ожидает захватывающая схватка. Если нет — барон и зрители вдоволь повеселятся, глядя, как Скерр размажет «непобедимого воина» по песку. В любом случае, он действительно ничего не теряет.
Бои шли полным ходом. Барон успел выиграть несколько сотен мегакусов и был этим чрезвычайно доволен. Тем временем в ложу поднялся Старший смотритель.
— Откуда ты берешь воинов, Отто? — осведомился Тоар, глядя сверху вниз на коленопреклоненного толстяка. — Может, поделишься секретом? Наверно, их тебе дарят в благодарность за добросовестную службу и ревностное исполнение обязанностей…
