Сергей Недоруб - Признаки жизни
— Нет. О том, стоит ли продолжать.
— Да это само собой разумеется!
— Не так, мой друг. Ты закончил проект и теперь должен хорошенько обдумать, стоит ли возвращаться к нему.
— Не хочу. — Шептун пошел к убежищу.
— Почему же?
— Боюсь, я приму не то решение, которое принял бы ранее.
— Так, может, его и стоит принять?
— Не искушай, Сенатор, — попросил сталкер. — Я и так нахожусь в замешательстве. И вообще сегодня я хотел бы побыть один. Наверное, я заночую в вагоне.
— Как тебе будет угодно. Только я не уверен, что ты сам себе хорошая компания.
Быстро спустившись по ступенькам, Шептун прошел под низким потолком, почти не снижая скорости, и швырнул охапку сучьев рядом с матрасом.
— Огня теперь хватит на три дня, — доложил он, присаживаясь рядом. — Воды тоже припасено. Можно накипятить на завтра, тогда мы получим полностью свободные сутки.
Сенатор как раз закончил расщеплять ножом мелкие веточки, получив готовую растопку.
— Как погода наверху? — спросил он.
— Лучше, чем обычно, — ответил Шептун. — Аномальная активность крайне низкая, почти вернулась на уровень, соответствующий прошлому выбросу.
— Хорошо.
Шептун глубоко вздохнул, постучал пальцами по полу.
— Некуда себя деть? — спросил Сенатор.
— Так точно, — сказал сталкер, стараясь дышать низом живота. — После этого кабана что-то поменялось. Энергии столько, словно тонну угля слопал. И рана почти зажила. Признайся, ты мне чего-то подсыпал в похлебку? Каких-нибудь своих диковинных трав?
— Нет, — невозмутимо ответил Сенатор, вытирая нож краем плаща. — Просто дал информацию к размышлению.
— И все это из-за новой походки, осанки, улыбки?! Из-за прогонки эмоций через кровь?!
— Неужели тебе этого мало? Ты полностью обновил свое физическое поведение, и это не могло не сказаться на тонких настройках душевного баланса. Твой иммунитет разогнался и воспрянул. Все наши оболочки тесно связаны и вложены одна в другую. Физический слой — самый простой и примитивный из них, он легче всего подчиняется нашей воле. Поэтому воздействовать на дух и сознание надо только через тело. Ни в коем случае не наоборот. Не в этой жизни, если быть точным.
Шептун продолжал дышать, радуясь самому процессу.
— Время растянулось, — сказал он. — Никогда бы не подумал, что одна секунда — это так много. Я ловлю наслаждение от того, что проживаю ее так, как хочу. Вот сейчас я затратил несколько мгновений на устную речь и наслаждаюсь этой речью. Почему, не знаю, однако мне не хочется искать лишние ответы.
— Ну, ответы лишними точно не бывают, — уточнил Сенатор. — А вот вопросы — вполне. Кстати, где твоя корона?
— Ой, точно. Совсем забыл.
Шептун поводил руками в воздухе, поймал воображаемую корону и напялил на голову.
— Так? — спросил он.
— Да. Вот теперь похож.
Сталкер сидел, радуясь невидимой короне на голове, представляя, что бы на его поведение сказали Чихуахуа или Сандора. Собственно, вряд ли бы в «Набате» нашлись бродяги, которые поняли бы, чего хочет добиться Шептун. Записать в психи всегда проще, чем понять. Что в Зоне, что на Большой земле. Хотя вообразить себя повелителем мира и тащиться от этого ничуть не хуже, чем радоваться мороженому или бутылке водки. Вопрос лишь в том, хочется ли зависеть от чужого мнения или же формировать его самому.
— Думается мне, что нет смысла вербовать тебя в «Набат», — признался Шептун.
— Почему же? — улыбнулся Сенатор.
— На тебя не сможет повлиять идеология клана. Все, что у нас принято делать по приказу, ты делаешь добровольно.
— Добро по приказу — это любопытно, — сказал шаман. — По этой схеме работают многие виды власти.
— Сенатор, я говорил и говорю, что «Набат» не является злом. Прикрывать спину другу — это разве плохая установка?
— Не плохая, но установка. И всегда есть нюансы. Например, насколько можно считать дружеской ту спину, которую ты прикрываешь, и не требуют ли от тебя взвалить на свои плечи ответственность за чужие промахи.
Маркус прошел мимо мужчин, подняв пушистый хвост. Шептуну показалось, что кот немного располнел.
— Засиделся я у тебя в гостях, — сказал сталкер. — Пора и мне помочь клану. На этот раз не по приказу.
— Не хочешь отказаться от преследования Самопала? — спросил Сенатор.
— Нет, — мотнул головой Шептун. — Сдается мне, ему тоже нужна помощь. И я окажу ее, будь то спасение или пуля в голову.
— Это твой путь и только твой, друг мой. Решай, какой дорогой ты пойдешь дальше. Только не торопись выполнять непоправимые действия.
— Постараюсь, — серьезно ответил «набатовец». — Если хочешь, я позже найду тебя и скажу, чем все закончилось.
— Я буду тебе очень благодарен за это. — Лицо Сенатора прояснилось. — Хотя ты и не обязан отчитываться передо мной.
— Может, я не отчитаться захочу, — проговорил Шептун. — Может, я просто захочу узнать…
— Был ли ты прав в своем решении?
— Да.
— Конечно, ты сможешь прийти, — ответил шаман.
Шептун ожидал именно этих слов. Хотя знал, что никогда не задаст Сенатору такого вопроса.
Ответы лишними точно не бывают, а вопросы — вполне.
Глава 16
Пленник
Сталкер проверил, как крепится мешок за плечами. Сам мешок был из-под сахара — порванный кусок характерной белой сетки с полиэтиленом, найденный в катакомбах, — и потому смотрелся дико. Однако Шептуну уже было наплевать на внешний вид. Он лишь жалел, что самого сахара в мешке не осталось. Там были лишь аптечка Сенатора, моток веревки и небольшие запасы еды.
Ключ лежал в кармане штанов, как положено. Маркус устроился в кольце из порванной майки сталкера, заново связанной и перекинутой через плечо.
— Удачи тебе в предстоящем пути, — пожелал Сенатор.
— Спасибо, дружище!
— Ты знаешь, куда идти?
— Заброшенный ангар на радиоактивных кучах, — ответил Шептун. — Рядом с кладбищем транспорта. Самопал говорил, что будет ждать там. Вряд ли он сидит на одном месте так долго, но должны остаться следы.
— Понятно, — кивнул шаман. — Старайся не спешить.
— Не буду. За две недели многое могло поменяться.
— Все могло поменяться. Будь осторожен.
— Постараюсь.
Сенатор сунул руку за пазуху. На момент Шептуну показалось, что шаман изменит своим привычкам и распахнет плащ, но тот лишь достал знакомый по виду предмет.
— Да не может быть, — удивился сталкер. — Подствольник Пупера! Ты где его достал?
— При обыске его комнаты.
— Ну надо же. — Шептун взял подствольник, осмотрел. — Значит, эта фиговина существует. Стало быть, не обманывал мужик, да отпустит Зона ему грехи…
— Возьми его себе, — посоветовал Сенатор.
— Зачем мне теперь это нужно? У меня больше нет автомата, не говоря уже о гранатах.
— Возьми, — настоял Сенатор. — Я не люблю такие вещи и не найду им применения. Если начну выменивать их у сталкеров, то моя репутация обогатится слухами о том, что я тоже таскаю огнестрельное оружие. А это не та слава, которую я бы желал для себя.
Сталкер не стал возражать. Он закинул подствольник в мешок, не снимая его.
— Мне нечего дать тебе взамен, — сказал он. — Но я уже не тот человек, который искал оправданий своим слабостям. Давать пустых обещаний тоже не буду. Просто… ты сам все знаешь.
— Да, — усмехнулся шаман. — Ступай с миром, сталкер Шептун, боец «Набата».
— Всех благ тебе, Сенатор.
Маркус мяукнул.
Крепко пожав Сенатору ладонь, Шептун умеренным шагом направился к холмам. За две недели он привык к здешней местности, как к родной. Даже Коготь не был ему таким близким и уютным местом, каким стали сырые катакомбы с болотистой равниной Агропрома.
— Дом там, где твое сердце, — сказал Шептун. — Ты не возражаешь, усатый?
Усатый не возражал. Ему был дом везде.
Надо уйти с исхоженной тропы. И на этот раз не искать якобы непреодолимых преград, мешающих это сделать.
Пройдя мимо стен института, сталкер разбежался и залез за один из холмов. Подумать только, что совсем недавно его страшила необходимость ползти. Чего он испугался-то? Испачкать потрепанный донельзя свитер?
Шептун полз раза в полтора быстрее, чем в свои лучшие моменты. И это с учетом долгого отсутствия практики и недавнего ранения. Сталкер не гадал, чем это было обусловлено. Просто пользовался тем, что умел.
Кот заворочался, и в этот же момент слева послышался лай — не то собачий, не то какой еще. Сталкер среагировал моментально — прижал голову Маркуса к земле, повернулся на звук, застыл, подобно куску гранита. Вдалеке показались силуэты четвероногих хищников. Чернобыльские псы. Как всегда, целая стая. Совсем нехорошо. Маркус не боялся ни ментальных монстров, которые порою попадались в Зоне, ни снорков, но против природы бедный кот попереть никак не мог. Собаки есть собаки, как ни назови. Кот страшился их, как огня.
