Алексей Ефимов - Шаг за грань
– Что дальше делать будем? – неожиданно спокойным голосом спросил Витька, и Борис удивленно посмотрел на него – во нервы у старого друга! Его только что на корм дождевым червям чуть не пустили, а он…
– Дальше потопаем, – так же спокойно ответил Олег. – Эти, – он презрительно ткнул в бегущих, – к нам больше не полезут.
– И? – убедившись в тщетности всех усилий врагов, спросил Витька. – Что дальше-то делать? Все пятьсот кэмэ своим ходом топать?
– Правильно мыслишь, отрок, – Олег вскинул на плечи изрядно полегчавший за последние минуты рюкзак. – Топать и топать.
– А дойдем? – с сомнением спросил Витька, проверяя, легко ли выходит из ножен полевка. – Тут твари всякие бродят, а патронов мало, и вообще…
– Дойдем, – усмехнулся Олег. – Теперь – дойдем.
* * *Но дойти не получилось. Все произошло внезапно и до обидного глупо – мальчишки уже слышали гул канонады с земных передовых позиций, когда их накрыл накатившийся сзади вой плазменных двигателей. Над головой пронеслась тень, дохнуло огнем – и всего метрах в пятидесяти перед замершими мальчишками опустился сторкадский штурмовой челнок, похожий на громадную хищную птицу. Аппарели сразу же откинулись, с них горохом посыпались десантники – все в глухой броне, с мертво-зеркальными забралами шлемов. И… это было, собственно, все – мальчишки даже опомниться не успели, как их уже взяли на прицел. Шансов справиться с дюжиной сторков – да еще и с их штурмовым челноком, нижняя турель которого недвусмысленно смотрела на землян – не было.
Глупо все вышло, подумал Борька. Донельзя глупо. И сами ведь виноваты – расслабились, защелкали клювами и забыли, что среди Чужих есть не только придурки-джаго, но и эти вот – с бездушностью механических роботов и грацией прирожденных убийц.
Стрелять сторки не стали – в их культуре высшей честью для воина был захват врага в плен. Земляне тоже – плен, это еще не конец, а раньше смерти помирать незачем.
– Бросайте оружие, – одними губами сказал Олег. – Они выиграли раунд.
* * *Эрси[9] Джерду Кину кен ло Кину повезло – хотя бы потому, что так кстати попавшиеся на пути земляне дали ему отличный повод досрочно завершить этот дурацкий разведывательный рейд, не долетая до укрепленных позиций противника, где его, вполне возможно, бы сбили. Эрси уже был знаком с земными зенитными ракетами, и продолжать это знакомство ему ну совершенно не хотелось. Сейчас он благословлял свой зоркий глаз – заметить крохотную группу землян было невероятной удачей, а взять их в плен – тем более. Земляне попадали в плен… редко. Чаще всего – в бессознательном состоянии или так тяжело раненные, что уже не могли сопротивляться. Пользы от них было мало – работать на захватчиков они отказывались, на допросах молчали, как мертвые, но сам факт ЗАХВАТА значил многое. Он благоприятно отразится на личной карьере эрси и на репутации его, к сожалению, не слишком известного Рода. Особенно на фоне того, что вторжение на Китеж, говоря откровенно, провалилось. Приказ об эвакуации экспедиционных сил был уже отдан, и все их действия, все эти налеты и рейды, представляли собой, в сущности, конвульсии. Нет, потом они, разумеется, вернутся – вооруженные лучше, знающие больше – и неизбежно вобьют в грязь этих возомнивших о себе дикарей – но сейчас… сейчас чутье подсказывало Джерду, что с этой проклятой планеты нужно убираться побыстрее. А своему чутью Джерд доверял. Чутье у них было семейное. Отец его был капитаном рейдера – грабил и джаго, и нэйкельцев, и дайрисов – и ни разу не был подбит или пойман с поличным, именно благодаря чутью.
И когда он увидел глаза пленных землян, это самое чутье буквально завопило. Земляне были очень молоды – сколько им весен, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать? – их оружие лежало у их ног, но они не выглядели ПЛЕННЫМИ. Их глаза были жесткими, как сталь, – особенно у того, кто стоял в центре.
Джерд поймал себя на том, что боится – не этих вот мальчишек, он может стереть их в порошок одним только словом, – боится за судьбу своего народа, вступившего в войну с этими одержимыми. Земляне казались легкой добычей – со всей своей мягкостью и болтовней о Чести, странной, распространяемой на всех без разбора, – но, когда на них напали, они обернулись настоящими сурти, демонами войны. Такого еще никогда не случалось – доселе все встреченные сторками расы были или такими же, как они, хищниками, или добычей – и необычность землян пугала и тревожила.
* * *Борька сразу понял, что упорно смотревший на них сторк – командир. Это подтверждали и его яркие оплечья, и расступившиеся перед ним десантники. Закованная в броню его фигура смотрелась, надо сказать, страшновато. Но что-то в его виде было… напыщенное, так не похожее на суровый и лаконичный дизайн земных доспехов – что-то, почти незаметное, но это «что-то» и убивало весь эффект, – сторк выглядел как типичный Инопланетный Злодей из детского стерео.
– Скажите, господин урод, у вас трусы тоже бронированные? – вдруг вежливо обратился к нему Витька.
Сторк кивнул – должно быть, принял фразу за мольбу о пощаде, – и Борька, не удержавшись, заржал.
Как видно, столь явное презрение разозлило командира. Он вытащил из кобуры хищно выглядевший бластер, по бокам которого пульсировали два зеленых огонька. Ясно было, что шуток он не любит. Чуть раздутый («Будто в трубку запихнули яйцо», – вдруг подумал Борька) срез ствола качался перед мальчишками, словно сторк выбирал, в кого выстрелить. Да, наверное, так оно и было…
– Давай, стреляй, – презрительно сказал Олег. – Только быстрей решай, герой зассанный, а то вон – удрать не успеешь! – и он мотнул головой в ту сторону, откуда доносилась канонада.
Сторк дернулся, и в его движении был настолько человеческий испуг, что мальчишки рассмеялись.
На этом терпение командира иссякло – он что-то коротко пролаял, и десантники набросились на мальчишек, скрутили им руки и потащили к челноку.
* * *Нет, ну ее, эту войну, вдруг решил Джерд, глядя на прижатых к полу пленников. То, что они посмеялись над ним, испортило все ощущение от победы. Но даже тогда эрси не было бы так мерзко. Во всем, что он тут делал, было что-то… неправильное. Пусть дураки пытаются обрести Честь там, где ее нет и быть не может. С него – довольно. Если ему повезет вернуться на Сторкад, он уволится из Флота и станет, как отец, вольным рейдером. И пусть за его спиной шипят о предательстве и трусости. Пусть. Он, Джерд Кин кен ло Кин, знает, когда отойти в сторону и когда вернуться. В конце концов, последним смеется всегда тот, кто остается в живых.
* * *Борька быстро устал бояться. Они летели, наверное, всего несколько минут, но мальчишка мечтал лишь об одном – чтобы полет побыстрее закончился. В конце концов, он – весьма неудобно! – лежал на заплеванном стальном полу, а какой-то десантник-сторк небрежно прижимал бронированным сапогом его загривок. Сердце Борьки – землянина и пионера – кипело от такого обращения, но поделать пока что он ничего не мог, разве что строить всевозможные планы отмщения. Витька, правда, произнес возмущенную речь, пытаясь доказать, что добровольное освобождение землян зачтется сторкам в срок исправительных работ. Увы, его никто уже не слушал. Приказ был отдан, ему дали по шее, прервав словоизвержение, а потом тоже засунули в этот вот трижды проклятый челнок.
Десантники болтали на каком-то совершенно незнакомом языке – должно быть, на сторкадском, – и Борька мог понять лишь интонации, полные не вполне приличного облегчения. Но голоса эти один за другим стихли, а полет тянулся минута за минутой. Челнок, очевидно, мчался на предельно малой высоте, скрываясь от земных радаров. Его немилосердно швыряло в воздушных ямах, стальной корпус грохотал, а через открытые люки внутрь то и дело врывалась клубами едкая пыль. Острые шипы на подошве сторка при каждом рывке впивались в спину – это было очень больно, но Борька был даже благодарен за это, иначе его ребра превратились бы в один сплошной синяк – трясло челнок немилосердно. К тому же его, придавленного, не бросало из стороны в стороны – по крайней мере, не слишком.
От постоянных рывков и грохота мальчишка впал в какой-то транс – он потерял ощущение времени, казалось, что все это тянется уже целую вечность. Когда челнок, наконец, завис, он не сразу осознал это. Двигатели взвыли громче, вновь несколько голосов сразу заговорили с неприличной радостью, потом челнок буквально провалился вниз. Его упруго поддало снизу, подбросило, вновь кинуло вниз, и Борька понял, что они, наконец, сели. Сторки, толкаясь, полезли к выходу, его грубо подняли и как куклу опустили на землю. Борьку обдала волна очень жаркого воздуха – во время этого, явно нештатного полета двигатели челнока раскалились едва ли не докрасна. Потом его повели, крепко придерживая за плечи. Но то, что он увидел, почти примирило его с пленом. Почти.
