Макс Мах - Командир Браге (Авиатор – 2)
"Брат? Вот уж, прости господи, придет же такое в голову! Брат! Впрочем..."
Грине, как и Рощину в эту ночь выступать. Бог весть, где. И неизвестно еще, как оно все образуется. Ей самой тоже ведь эту ночь, скорее всего, не пережить. План командования прост, груб, но эффективен, однако догадалась она об этом только сейчас, когда Рощин спросил, как Лиза будет вести крейсер под огнем. Спросил не потому, что разгадал план командования, а потому что не видел другого варианта. Высаживать десант, значит идти под огнем. Вот только это и являлось планом. Три старых крейсера пойдут высаживать десант и между делом вскроют систему ПВО. Вот тогда на поляков и навалится 7-я дивизия. Всем весом, со всей дури. Пойдет по костям резервистов, развивая успех, на Ригу, Любаву, Мемель.
"Простенько и со вкусом! Ладно! Еще не вечер! Посмотрим... А отпевать себя перед боем - плохая идея".
***
- Командир в рубке!
- Вольно! - Лиза прошла к своему креслу. - Время?
Можно было и не спрашивать, подсвеченный циферблат часов находится прямо над панорамным окном. Однако таков порядок.
- Судовое время 23 часа 49 минут, - откликнулся вахтенный офицер.
- Запись в судовой журнал, - продиктовала Лиза. - Командование приняла, капитан 2-го ранга Браге.
- Есть запись в судовой журнал.
- Навигатор?
- Здесь, командир.
- Артиллеристы?
- Готовы, кэп!
- Машинное отделение?
- Все в норме, капитан! Под паром!
- Всем вахтам - готовность номер Один!
- Есть, готовность номер Один, - отрепетовал старпом.
- Пойдете со мной, в рубке? - спросила Лиза Рощина.
- Если позволите, командир.
- Хорошо, - кивнула Лиза. - Садитесь вон в то кресло, пристегнитесь и молчите. Говорить в рубке теперь могу одна я. Остальные повторяют или отвечают на вопросы. Все понятно?
- Так точно, командир! - кажется, ей удалось удивить Рощина. Впрочем, еще не вечер.
- Лейтенант! - повернулась она к командиру флотских стрелков. - Блокировать вход на мостик, в радиорубку, и машинное отделение. Двое остаются со мной на ходовом мостике.
- Так точно! - отдал честь лейтенант и вышел.
- Стрелки, - обратилась Лиза к двум сержантам, оставшимся в рубке, - займите посты согласно боевому расписанию! Любая попытка помешать управлению - бунт на корабле. Стрелять на поражение!
- Так точно! - козырнули стрелки и поспешили к своим местам.
- Время?
- Судовое время 23 часа 53 минуты.
- Запись в судовой журнал. Отходим в ноль часов ноль минут. Курс вест-зюйд-вест, ориентиры: северная оконечность озера Выртсьяр, Виланди, Пернов. Скорость пятьдесят узлов, высота 1700 метров. Второму пилоту, принять управление.
***
До Пернова "доехали с ветерком" и без болтанки. Пятьдесят три минуты полетного времени без турбулентностей и прочей фигни. Ветер слабый до умеренного и практически попутный. Слоисто-дождевые облака остались значительно ниже, и видимость была отличная. Навигаторы ориентировались по звездам и по своим вычислениям.
- Пернов справа по борту, расстояние одиннадцать кабельтовых, - доложил навигатор. - Высота тысяча пятьсот семьдесят метров, скорость пятьдесят два узла. Идем по графику.
- Отлично! - Лиза запила таблетку амфетамина глотком черного сладкого кофе, сделала еще одну затяжку и загасила окурок в пепельнице.
- Запись в судовой журнал, - скомандовала она, вставая из кресла. - Приказываю сразу после выхода в Рижский залив погасить огни, - Лиза открыла приготовленную загодя укладку и достала из нее кожаный комбинезон на меху, - соблюдать радиомолчание! Радиоискатель отключить. - Она сбросила ботинки и расстегнула китель. - Не для протокола. Мужчины могут отвернуться.
Лиза сняла китель, натянула шерстяной свитер с высокой горловиной и залезла в комбинезон.
- Все. Спасибо. Можно смотреть, - она надела на ноги унты, а на плечи куртку с меховым воротником-капюшоном.
Под взглядами озадаченных членов экипажа Лиза застегнула куртку, надела зимний летный шлем с гарнитурой внутренней связи и, засунув в карман перчатки с высокими крагами, направилась к трапу, ведущему на открытый мостик.
- Запись в журнал. Пилотирую лично. Командир Браге.
- Елизавета Аркадиевна, - встрепенулся старпом, - что вы собираетесь делать?
- Забыли устав, Сергей Мартынович?
- Никак нет! - сдал назад Монастырев.
- Вот и отлично! - улыбнулась Лиза. - Закрыть бронеставни! Открыть кокпит на верхнем мостике. Пилотам быть готовыми передать управление.
Зажужжали электромоторы, опуская на остекление рубки броневые плиты, а Лиза споро вскарабкалась наверх. Здесь, на открытом мостике было прохладно, но Лиза к этому была готова. Она надела на лицо маску из меха фенеков, опустила на глаза летные очки и подняла капюшон.
Ноль часов 59 минут.
Кокпит открытого мостика - кресло пилота, спартанского вида пульт управления, щит, прикрывающий ноги пилота, педали, рычаги и скошенную панель пульта от встречного ветра, и козырек над головой, - и все это на самом краю командной башни. Выше только дальномер и антенны.
- Готова принять управление, - сказала она в микрофон, подключив кабель связи к разъему на кресле пилота.
Выслушала рапорт, застегнула страховочные ремни, и надела перчатки.
- Управление приняла!
Ноль один час, две минуты.
- Поехали! - Лиза начала плавно снижать скорость и высоту, одновременно совершая маневр выхода на новый курс.
Прошли насквозь сизо-черную облачную толщу. Снизились еще больше, и перед Лизой возник слабо фосфоресцирующий морской простор. Балтику штормило, и по Рижскому заливу шла неровная, рваная волна. Белые барашки волн делали воду и воздух еще темнее.
- Прогноз погоды? - запросила Лиза метеорологический пост.
- Ветер северо-восточный, умеренный, 15 узлов. Температура у поверхности плюс пять градусов по Цельсию. Высота волн до 1,5 метров.
- Снижаемся, - сообщила Лиза по громкой связи. - Пойдем над водой. У кого головокружение или несварение желудка наружу не выглядывать! Снизить скорость до тридцати узлов. Так держать!
- Есть, так держать! Скорость тридцать узлов, - старпом "звучал" обнадеживающе.
"Может быть, и не трус..."
Еще через десять минут "Вологда" снизилась до высоты десять метров, имея в виду расстояние от поверхности моря до нижней оконечности крейсера.
- Выдвинуть бортовые плавники! Выдвинуть крылья стабилизатора!
- Есть выдвинуть бортовые плавники! - отрепетовал старпом. - Есть выдвинуть крылья стабилизатора.
- Снизить скорость до двадцати пяти узлов.
"Побегаем!" - ощутив, как снижается скорость, она решительно сократила расстояние до воды еще на пять метров.
Теперь махина крейсера неслась над самой водой, поднимая бурун не хуже морского транспорта. Вода буквально кипела под днищем "Вологды", и крейсер оставлял за собой отчетливый кильватерный след. Если сейчас кто-нибудь находится над ними - под нижней кромкой облачного слоя, - Лизе от него не скрыться, но вероятность такого события ничтожно мала, а вот радиометрические станции в Роя и на мысе Колка засечь крейсер теперь не могли. Радиоискатель, заточенный под высотные цели, не видит ничего, что находится ниже отметки пятьдесят метров. Да, в общем-то, им и не нужно, ночью, на такой скорости и на такой высоте, никто в здравом уме пилотировать крейсер не станет. Одно дело, плавно опустить многотонную махину, скажем, для забора воды. В ясный день, на хорошо просматриваемом участке. И совсем другое - гнать двадцать тысяч тон "живого веса" на скорости пятьдесят километров в час над штормовым морем. Ночью. Без прожекторов и луны...
"Вот же я дура стоеросовая!"
Вот когда ей мог пригодиться афаэр. Но, памятуя, что отправляется на войну, Лиза оставила артефакт в банковской ячейке, а вместо него надела на шею крестик. Верила она в Бога или нет, это не тот предмет, который она бы стала теперь исследовать. А la guerre comme а la guerre. На войне, как на войне. А вот то, что не взяла с собой афаэр, большая глупость. Вдруг бы, и помог?
Но никаких чудес не предвиделось, одна сплошная ловкость рук. Лиза вела крейсер так, как делала это уже не раз за свою короткую практику - по наитию, пытаясь почувствовать и совместить пространство и скорость, массу и размерность, габариты и погодные условия. От напряжения свело челюсти, и струйка горячего пота стекла вдруг с шеи и плеч вдоль позвоночника вниз.
"Твою ж мать!" - во рту стало сухо, и Лизу начало ощутимо потрясывать.
"Озноб? Ну, да! Это же амфетамин".
В голове возникла кристальная ясность зимнего утра. Снег, солнце, бодрящий морозец и голубое небо. Думалось легко и быстро, и чертовски обострилось зрение. Ночь выцвела и превратилась в сумрачный вечер.
