"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26 - Арсентьев Александр Сергеевич

— Жить мы будем у тети в Подмосковье, — сообщил отец. — Или ты уже забыл, что у тебя здесь родная тетя живет? В общем, сейчас сюда подъедут и мама, и тетя, и мы все вместе отправимся к ней.

«Ну вот, блин», — с тоской подумал я. «Именно этого я и боялся все это время. Сейчас придется полторы недели изображать примерного родственника и каждую минуту угадывать, кто и что из родни имел в виду. Самый капец, если они начнут о чем-то расспрашивать — о вещах или людях, к которым был привязан бывший Миша, а я не имею ни малейшего понятия. Вот тут, конечно… Буду стараться сваливать все на то, что меня так захватил бокс, Москва и соревнования, что из головы все повылетало напрочь. В конце концов, подростки часто бывают рассеянными и забывчивыми, а уж когда их захватывает какое-то увлечение — так и подавно».

Свой тезис насчет рассеянности я подтвердил тут же, когда в самый разгар моих размышлений мои глаза закрыла рука кого-то, подкравшегося сзади.

— Мишенька, привет! — раздался незнакомый женский голос. Я обернулся. Внешность этой женщины мне ни о чем не говорила, а известия о приезде родственниц я, задумавшись, напрочь забыл. Поэтому выпалил:

— Женщина, вы чего это?

Глаза отца, как мне показалось, стали шире его лица. И тут я с ужасом вспомнил, что он рассказывал мне пару минут назад. К нам должны были присоединиться моя мать и тетя. Мать я уже знал, значит, это была моя тетка. А я ее вот так… По моей спине прошел холод. Как вот мне теперь выкручиваться?

На мое счастье, мне на выручку пришла сама тетя:

— Ой, Мишка, ну ты как всегда! — расхохоталась она и, крепко меня обняв, затараторила, обращаясь к отцу: — Вечно где-то там в своем мире витает, никого не замечает и не узнает! Хотя, знаешь, тебя сейчас тоже узнать стало трудновато! Когда мы с тобой виделись-то последний раз? Я уже и не помню… Слушай, говорят, ты стал серьезно боксом заниматься, да? Это ты молодец, в жизни обязательно пригодится… Мышцы-то хоть нарастил уже? Покажи! Ай, нет, ладно, потом, успеем еще. Нет, ну какой ты взрослый стал, а? Прям я не могу! Мужик уже, а не Мишка, ха-ха!

Тетя щебетала в таком духе еще несколько минут. Я с облегчением выдохнул: похоже, с ней проблем не будет. Такие хохотушки-щебетушки, даже если и произойдет какой-нибудь конфуз, сами все живо в шутку переведут. Я думал, что сейчас к нам подойдет и моя мать, но в процессе разговора выяснилось, что она уже ждет нас в теткином доме. А значит, пора и нам двигаться туда же.

— Только знаешь что, — тетя посмотрела на меня задумчиво. — Надо тебя чем-нибудь намазать.

— Это зачем еще? — я недоуменно вскинул бровь. — Я что, представление там какое-то играть буду?

— Это как раз чтобы этого представления не было, — со смехом объяснила тетя. — У тебя вон от твоего бокса полтуловища в синяках, ссадинах и ушибах. Сейчас сядем в машину — у меня с собой крем хороший есть, чехословацкий, мне из-за границы привезли, так он все замазывает так, что если с лупой не разглядывать, то и не заметишь. А то знаю я твою маму — она от легкой шишки-то в обморок готова упасть каждый раз.

«Ну если так, то пусть мажет», — подумал я. Своей работой в салоне автомобиля тетя осталась довольна.

— Ну вот, теперь твоя мама будет спокойна, — удовлетворенно сказала она.

Подмосковный дом тети оказался домом в самом прямом смысле этого слова. Выйдя из машины, я огляделся. Частный деревенский дом, хозяйство, огород — да, тут людям явно никогда не приходилось скучать. А воздух, какой же вкусный за городом воздух!

— Мишка! — услышал я голос матери, бегущей к нам навстречу, пока отец парковал машину поудобнее — чтобы было проще садиться в нее, выйдя из ворот. — Ну чего ты там застрял, проходи уже!

Материнские объятия пронесли меня с крыльца прямо в комнату, где уже был накрыт обильный деревенский стол с салатами и закусками. На кухонной плите дымились кастрюля с борщом и еще пара кастрюль с каким-то вторым блюдом. Для взрослых на столе возвышался традиционный графинчик, для меня — банка с вишневым соком. У меня заурчало в животе — как тогда, в гостях у Аллы. Все-таки на фоне постоянного питания в столовых домашняя еда производит магическое впечатление.

— Ну что же, — провозгласил папа, разливая деревенскую настойку по рюмкам, в то время как тетя наливала мне в чашку сок. — Я предлагаю поздравить нашего чемпиона…

— Я еще не чемпион, — с улыбкой напомнил я.

— Неважно! Будешь чемпионом, а пока — победитель турнира, что уже, должен вам сказать, весьма и весьма солидно! В общем! Молодец, сынок, мы тобой гордимся и желаем тебе дальнейших успехов!

Я с благодарностью выслушал эти слова (за этот день, наверное, раз в четвертый или пятый — но я понимал, что отец сильно взбудоражен моей победой) и пригубил сок, который был сказочно вкусным и совсем не похожим на то, чем мне приходилось угощаться во время полдников в нашей столовой. Вдруг я заметил, что мама как-то странно на меня косится. А конкретнее — на те места на моем теле, которые были заботливо замазаны теткиным кремом.

— Миш, а что это у тебя такое? — наконец спросила она, подозрительно сощурив глаза.

«Ну все, Штирлиц», — подумал я. «Твоя явка провалена».

Глава 2

Да, наверное, гримёр из моей тетки получился бы не очень. А может быть, из меня актер… Так или иначе, но нашу с ней хитрость мама раскусил довольно быстро.

— Боже мой, боже мой, — запричитала она, разглядывая мои синяки и ища по моему телу другие свидетельства моих ужаснейших, а может, и смертельных, травм. — Я так и знала!

— Чего ты так и знала-то? — внезапно подал голос отец. — Что в боксе дерутся? Ну да, так и есть!

Уж не знаю, может быть, сыграли свою роль уже прошедшие пара тостов, а может, с тех пор, как отец начал меня поддерживать, он и сам стал немного увереннее, но его голос сейчас звучал твёрже и решительнее, чем раньше. Я даже успел подумать, что вряд ли у матери теперь получится настоять на каком-нибудь своем решении, если отец будет против.

— Тебе лишь бы свои хохмочки травить! — раздражённо махнула рукой мать. — А я там ночей не сплю, все думаю, как бы вместо цветов на соревнования не пришлось лекарства в травматологии возить!

— Вечно ты вс драматизируешь, — поморщился отец. — Ты бы видела, как наш парень выступал! Это же было… — он поднял вверх руки, пытаясь подобрать слова. — Он уже мастер, понимаешь? Ты бы слышала, как ему рукоплескал весь зал. А что мне потом про него сказал тренер?

— Григорий Семенович? А что он сказал? — вырвалось у меня.

— Смотри не зазнайся только, — улыбнулся отец. — Но он сказал, что такого быстрого прогресса за все годы своей тренерской работы не встречал. А, насколько я понял, он очень опытный человек, так что это многое значит!

— Прямо так и сказал? — мать с надеждой взглянула на отца, и, кажется, в этот момент у нее проступили слезы гордости.

— Так и сказал! — кивнул отец. — Да я и сам видел, как наш Мишка там рубился! Ты представляешь, выходит против него такой здоровенный бугай — ну явно сильнее его, и опытнее наверняка. А Мишаня его раз! Тут сбоку подошел, там защитился, тут не подпустил, и все — тому ничего не оставалось, как сдаться! Нет, я, конечно, не боксер — и то понимаю, что по уровню наш парень там на две головы выше большинства. И это еще при том. что он занимается недавно! В общем, мне, конечно, грустно было летом узнать, что он решил забросить шахматы, но… теперь я увидел, что бокс — и вправду его призвание. Да чего там говорить, ты посмотри вон, как у него глаза горят!

— Да ладно тебе меня уговаривать-то, — мать с улыбкой смахнула слезу. — Чего же я, слепая, что ли. На самом деле, Миша, я тобой очень горжусь. Мне папа как рассказал о твоих успехах — я сначала даже не поверила. Думала, приукрашивает. Но уж судьи-то не будут приукрашивать, верно? Я тобой тоже очень горжусь, мой сыночек. Просто боязно мне за тебя.

— Ох, те судьи… — протянул отец, которому, видимо, наступили на его больную мозоль. — Ты бы видела, как они там одного протаскивали!