"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин

Место для привала Иван выбрал под скалой – она образовывала естественный козырек и создавала укрытие на случай дождя. В углублении под скалой еще сохранялись остатки снега. Видно, что здесь уже останавливались и до Ивана, – чернело кострище, вокруг него стояли несколько чурбаков. Небо затянуло низкими плотными облаками, как-то очень быстро опустились сумерки. Иван прикинул: с дороги это место не видно, можно развести костерок. Он собрал дровишки, чиркнул зажигалкой – вспыхнула береста, язычки огня побежали по сложенным в шалашик тонким сосновым веткам. Иван снял рюкзак и присел на чурбак. Пламя набирало силу, разрасталось, поднималось вверх, захватывало все больше пищи. Через две минуты костер уже давал тепло. И сразу стало как-то веселее… Иван закурил, спросил сам себя: что, Ваня, весело тебе? – Ага. – А вот веселиться-то у тебя нет никаких оснований. Положение у тебя, в сущности, говенное, дорогой товарищ. До сих пор тебе везло. Как нынче говорят, тупо везло. В данном случае абсолютно правильное определение: тупо… Тебе повезло на рынке… Повезло?! Как раз на рынке-то и начались все проблемы! Из-за этого деда-ветерана я вляпался по уши в говно… Не надо! Не надо валить на деда. Дед не заставлял тебя вписываться в схватку с «Терминатором». Сам влез, и не надо теперь искать виноватых… Ладно, давай думать, как жить дальше.

Итак, задача номер один: добраться до Сортавалы, до Слона. А это семнадцать километров. Как минимум, три с половиной часа пешего хода. Реально никак не меньше четырех, а учитывая необходимость привалов, нужно рассчитывать на все пять… А чтобы хорошо идти, нужны силы. Иван расстегнул клапан своего «рабочего» рюкзака. После одного случая, когда дежурство растянулось почти на двое суток, он стал носить с собой НЗ – пачку печенья, плитку шоколада, пару пакетиков чая, сигареты и спички. Он вытащил жестяную банку, в которой хранил НЗ, снял крышку, достал печенье.

Раненый закричал от боли, и второй олень наконец-то понял, что находится в опасности. Охотник ждал, какие шаги он предпримет. Олени ведут себя по-разному. Кто-то пытается убежать, кто-то – спрятаться, а бывают такие, кого просто парализует от страха. Это очень скучно. Идеальным вариантом была бы дуэль. То есть ситуация, когда олень достанет припрятанный ствол (Андрей говорил, что тут у многих есть оружие, – браконьерят потихонечку) и вступит в перестрелку… Однако в реальной жизни такого пока не происходило.

Охотник терпеливо ждал. Второй олень повел себя неразумно – он встал на колени рядом с раненым и попытался вырвать стрелу… Идиот! Охотник прицелился в раненого. На этот раз в сердце. Негромко хлопнула тетива, болт сорвался с направляющей. Через секунду он пробил грудину раненого, разорвал аорту, пробил лопатку и вонзился в сосну. Первый олень судорожно дернулся и замолчал. Второй не сразу понял, что произошло. А когда увидел оперение болта рядом со своей рукой, замер. Потом стремительно метнулся в темноту… Начал что-то понимать, подумал Охотник.

Он вновь зарядил арбалет и двинулся в сторону костра. Он шел легко и почти бесшумно. Взведенный арбалет нес вертикально, упирая приклад в согнутую в локте правую руку. Охотник шагал к костру, немного забирая в сторону. Спустя полторы минуты он был в семи метрах от костра. Он хорошо видел обоих оленей – курносого, насмерть прибитого к сосне, и второго – еще живого, но уже фактически мертвого. Он стоял в нескольких метрах от костра, прячась в тени, сжимал в руке маленький топорик и, кажется, готовился к схватке. Охотник одобрительно подумал: молодец… Молодец, но глупо. Твой топорик тебе не поможет. Смерть уже пришла за тобой… Несколько секунд Охотник наблюдал, как озирается мужественный, но глупый олень. Если бы он попытался убежать, то шанс – пусть и небольшой – у него был бы. А теперь… Охотник негромко окликнул: «Эй!..»

Олень замер, а Охотник повторил:

– Эй, ты, мужик!

Олень медленно повернул голову и наконец-то увидел убийцу.

– Беги! – приказал ему Охотник по-русски. – Беги. Это есть твой шанс.

Эту фразу он выучил одной из первых. Произнес ее относительно чисто… И по-английски добавил: хотя шансов у тебя нет.

Олень оскалил зубы, зло произнес:

– Ах ты, сука!

Слово «сука» Охотник понял.

– Беги! – уверенно повторил Охотник. Олень сделал шаг навстречу… сказал что-то. Охотник не понял, но догадался, что это никак не просьба о пощаде. Нетрудно догадаться. Олень сделал еще пару шагов. Теперь он был в свете костра, в азиатских глазах его читалась такая отчаянная решимость, что Охотник невольно остановился.

– Беги, – в третий раз произнес он, указывая арбалетом в сторону озера. Олень снова что-то произнес и замахнулся топориком. Охотник выругался по-русски и нажал на спуск. Стрела попала в горло, олень мгновенно уронил голову – наконечник перебил позвонки. Топорик вывалился из руки, упал на гранит, высек искру. Олень упал.

Охотник перешагнул через мертвеца, присел рядом с молодым, прибитым болтами к сосне, некоторое время сидел, смотрел на языки огня. Думал: ну вот и открыл сезон… Он улыбнулся и потрепал мертвеца по щеке.

Иван сидел у костра, жевал безвкусное печенье. Показалось, что кто-то кричит… Иван насторожился, прислушался, но ничего не услышал. Он подумал: кричали или показалось? А черт его знает. Может, кричали. А может, нет… Он сжевал все печенье, сунул руку в карман за сигаретами и вытащил бутылку со спиртом, которую реквизировал у Рыжего и забыл отдать. Подумал: Валера сейчас меня «ласковым матерным словом», поди, вспоминает… Он бросил бутылку в рюкзак, подумал: чайку бы сейчас. Чай есть, вода, то есть снег, есть, чайника нет… Взгляд упал на банку, в которой хранился НЗ. Вот и «чайник». Иван достал складной нож «Сталкер», прорезал два отверстия в боковинах банки и пропустил через них прутик. Потом зачерпнул в расщелине серого ноздреватого снега с хвоинками и пристроил «чайник» над костром.

Глядя, как языки огня лижут дно импровизированного котелка, со злой иронией подумал: ну что, Ваня, – жизнь, кажется, налаживается?

Охотник достал из кармана камуфляжа плоскую флягу, отвинтил колпачок и сделал маленький глоток виски: поздравляю с открытием нового сезона. Надеюсь, он будет удачным.

Он завернул колпачок фляги, убрал ее в карман. Теперь настало время подумать о ночлеге. Охотник поднялся с бревна и двинулся в сторону озера. Он шел неторопливо, наслаждался красотой этого замечательного края. Он ощущал себя сильным и свободным, молодым хищником, от одного присутствия которого трепещет все живое в лесу… Он вспомнил, как Андрей спросил: а как же культурная программа?.. Извини, дружище, у меня своя программа. Моралистам она покажется дикой, но именно она дает мне ощущение полноты жизни.

Охотник поднялся на вершину скалы. Отсюда открылся великолепный вид на Ладогу. Несколько минут Охотник любовался широким водным пространством и островами. Потом перевел взгляд на север… и увидел костер. Он достал бинокль, навел его на огонек вдали. Разглядел одинокого оленя у костра. Кажется, он тоже что-то варил на костре. Вполне возможно, что, как и те двое, он варит рыбный суп. Андрей называет такой суп «уха».

Охотник засек направление, убрал бинокль и спустился со скалы. До костра было около семисот ярдов.

Иван снял котелок с огня, поставил его на чурбан и бросил в кипящую воду два пакетика с чаем. Подумал: может, замастрячить пунш по рецепту Слона? А пунш Слон делал так: прогревал кружку и наливал полкружки очень крепкого чаю. Желательно с лимоном. И доливал доверху водкой… Пить это атомное пойло было почти невозможно. Сначала. А потом – ничего, многим даже нравилось. Иван достал из рюкзака бутылку со спиртом… и услышал тихий голос шамана в голове.

Охотник подошел на расстояние выстрела и рассматривал оленя. Собственно, он рассматривал не столько самого оленя, сколько его «бивак» – высматривал оружие. Но оружия и у этого оленя не было… Охотник снял с плеча арбалет. Пошел мелкий дождь.