Андрей Дьяков - К свету
Дым победно заревел, воздев огромные руки к небу, и тут ржавый баркас под ним дрогнул, начав стремительно погружаться в воду. Со всех сторон на бойца ринулись уродливые твари. Сталкеры открыли шквальный огонь, но все было тщетно. Погребенный под клубком скользких тел, мутант в считанные секунды ушел под воду. Глеб до боли сжал кулаки и орал вместе со всеми. Стрельба прекратилась. Сталкеры в ужасе таращились на бурлящую поверхность и выли от бессилия.
Над обрывом показалась голова Тарана. Проводник ухватился за край плиты, подтянулся и выполз наверх. На его спине, обхватив сталкера руками и ногами, висела Ната. Скатившись на шершавый бетон, девушка разрыдалась.
— Ну все, все… Уже ничего не изменишь… Не надо… — Кондор обнял ее, пытаясь успокоить, хотя и сам чувствовал себя не лучше.
Ксива грубо выругался. Вниз полетела граната. Под грохот взрыва в воздух взметнулся огромный водяной фонтан.
— Отставить!!! — Кондор вскочил, окидывая отряд суровым взглядом. — Подобрать сопли. Поднимайте Фарида, мы идем дальше. Таран, веди.
* * *Ровная линия дороги тянулась вдаль, решительным росчерком рассекая акваторию Невской губы. Отряд шагал по дамбе, растянувшись в неровную цепочку. Пронизывающий ветер трепал одежду. Пенистые волны непрерывно штурмовали рукотворную преграду, вгрызаясь в насыпь из прибрежных валунов. Стихия салютовала пенистыми брызгами, приветствуя щедрых гостей. Подношение было принято.
Глава 11. Рубикон
Существует ли что-то более мотивирующее, чем страх? Что-то, способное так же сильно влиять на наши поступки? Чем страх является для каждого из нас? Он изменчив и многолик. Изобретателен и хитер. Зачастую творит с нами странные вещи. Заставляет плакать и смеяться, покоряться и предавать, ненавидеть и стыдиться. Огульно называть окружающих паникерами, а свои собственные эмоции выдавать за разумную предосторожность. Стоит ли стыдиться страха? Бороться с ним? Или, может, потворствовать ему? Страх обладает поистине потрясающей силой. Без него — чересчур спокойно, а иногда и скучно, но с ним зачастую невыносимо. Он может сделать жизнь блеклой и неполноценной и, наоборот, яркой и насыщенной. В какой ипостаси ему явиться — зависит только от него самого. Но есть правило, одинаково верное для всех, — страх не должен становиться частым гостем. Лучше его не приманивать. Не впускать в душу. Потому что игры со страхом опасны. А ставки в таких играх иногда непомерно высоки.
* * *— Долго еще?
— Почти пришли. За тем изгибом дорога в туннель уходит. Если не затоплен, считай, добрались до острова. — Таран заглянул в карту.
— А сверху что? — Ксива недоверчиво рассматривал замысловатые постройки.
— Сверху судопропускное сооружение С1. А вон те дуги здоровые, что над землей торчат, — плавучие батопорты. Ими канал перекрывали на время наводнений.
— Да… Инженерная мысль была на высоте. — Механик завороженно смотрел на выраставшее перед ними технологическое чудо. — Я думаю, стоит осмотреть постройки. Возможно, с них светили.
Кондор покосился на Фарида. Боец держался молодцом, хотя было видно, что это ему с трудом дается. Нужна была передышка.
— Сделаем так. Шаман, мы с тобой сейчас прошвырнемся по верхам, остальным — осмотреть туннель. Если чисто все, встанем на привал.
— Это что же, прямо под водой ночевать будем? — Ксива напрягся.
— А ты ноги промочить боишься? — резанул вдруг Таран. — Вот кореш твой не испугался.
— Не испугался! — передразнил Ксива. — Потому что думал не тем местом. Романтик деланый…
Ната развернулась на каблуках, ударила зло, наотмашь. Боец повалился на землю, схватился за разбитую губу. Зыркнул на девушку исподлобья.
— Пасть. Свою. Заткни. — Девушка побледнела. Ноздри ее гневно раздувались.
— Ну знаешь ли… Нет дыма без огня!
Кондор оторвал взгляд от бинокля, посмотрел на бойца как-то отстраненно, убрал прибор в подсумок. Ксива вдруг съежился под взглядом командира и отвернулся.
— Тут ты прав. Нет Дыма… И не будет больше.
Сталкеры разошлись. Шаман с Кондором скрылись за оградой. Таран повел свою группу к бывшему автомобильному туннелю. Плавный спуск подъездного пандуса закончился двумя широкими проемами. Дорога здесь ныряла внутрь, исчезая в темноте туннелей. У границы света и тьмы проводник притормозил.
— Проверить оружие. Фонари включить.
Ишкарий вдруг упал на колени, задрожал всем телом и принялся истово бормотать свою тарабарщину. Ната попыталась поднять сектанта, но тот лишь отмахнулся, посмотрев на нее возмущенно.
— Загляни к себе в душу, дева, и узнай, готова ли ты перейти Рубикон? Задайте себе вопрос, братья, нет ли в сердцах ваших скверны мирской, ибо только сильный духом и разумом обрящет спасение, а слабых забвение ждет…
Сталкеры неуверенно переглядывались, косясь на сгустившийся впереди сумрак.
— Кончай трепаться, болезный. — Недолго думая, Таран указал на правый проем. — Здесь войдем.
— Что, сталкер, до сих пор по «встречке» не ездить? — Таджик улыбнулся сквозь стиснутые от боли зубы.
— Привычка — страшная вещь, Фарид. — Проводник ухмыльнулся в ответ. — За рулем тысячу лет не сидел, а гайцы до сих пор мерещатся.
Они двинулись внутрь, настороженно прислушиваясь. Сзади семенил Ишкарий — страх остаться одному пересилил. Звуки шагов гулким эхом прокатились вдоль бетонных сводов туннеля, исчезая во мраке перехода. Под ногами захрустел песок. Из темноты выплыла обуглившаяся детская коляска. Чуть дальше на боку лежал остов джипа с распахнутыми дверьми. Тут же были раскиданы кости. Человеческие, судя по всему. Сталкеры осторожно продвигались вперед. Чем глубже они забирались, тем больше полуистлевших автомобилей им попадалось. Глеб представил, как люди в панике съезжались сюда, завидев яркий свет в небе. Как набивались внутрь этого бетонного рукава в надежде на спасение. Разглядывая унылые детали ушедшего времени, Глеб ощутил тоску. От этого места веяло запустением и могильным холодом.
— Склеп какой-то… — Ксива словно мысли его прочитал. — Мертвое место. Валить отсюда надо.
— Не мельтеши. — Таран продолжал спуск, поглядывая по сторонам.
Уклон тем временем сошел на нет. Глеб догадался, что они достигли средней части туннеля. И где-то там, над бетонным сводом — толща воды. Мальчик поежился. В голову лезли нехорошие мысли. Стены вокруг перестали внушать доверие. Теперь Глеб понимал Ксиву, поднявшего вой из-за места ночлега.
Проводник остановился напротив прямоугольных ниш боковых ответвлений.
