Мертвый космос. Падение (СИ) - "Red Lotus Alchemist"
Страшно было осознавать, что существует какая-то инопланетная дрянь, которая сделает все, чтобы убить тебя, только потому, что ты жив. За то, что ты дышишь и твое сердце бьется. Даже не для пропитания — просто для того, чтобы создать новые машины смерти. Если это, как говорил Хэммонд, инопланетная форма жизни, то представить себе что-то еще более чужеродное просто невозможно. А еще некроморфы, может, и не слишком сообразительны поодиночке, но вместе действуют очень организованно, будто их что-то направляет. Коллективный разум, вроде муравьиного? Черт их знает, но эти твари прекрасно понимали, что где заработали механизмы, там, скорее всего, и живые…
Ход наконец-то кончился, и Айзек с опаской выглянул в шахту лифта. Повезло, что кабина находилась примерно в метре внизу. Выбравшись, почти вывалившись из инженерного туннеля, Кларк через люк спустился в сам лифт. Двери открылись, и Айзек в четвертый раз за последние полтора часа оказался в диспетчерской.
«Знал бы заранее, что здесь есть короткий путь… Хотя, наверно, Кендра не смогла его сразу разблокировать».
Несмотря на то, что «Ишимура» по-прежнему находился под угрозой, Айзек был рад. Во-первых, машинное отделение, благодаря ему, работало, и одной проблемой у выживших стало меньше. А во-вторых, Николь сумела выжить, и теперь он получил неопровержимые доказательства этого. Если бы еще голова перестала болеть…
Оглядевшись в поисках возможной опасности, Айзек тихо выругался: убитых им некроморфов здесь уже не было. Грязные следы на полу, словно от волочения, вели в сторону открытой двери мастерской.
Глава 4. Смерть неизбежна
Однажды мир взорвался диким штормом,
Девятый вал нам смертью угрожал,
Но капитан царил над бездной водной,
Железною рукой держа штурвал.
Желал он биться с бурей хоть столетья,
На абордаж брал буйный океан,
Господь проклятьем гордеца отметил,
Ударом молний выжег души нам.
(Ария — Проклятье морей)
Человек привыкает ко всему. Даже к ожившим и искореженным не то инопланетной инфекцией, не то какими-то паразитами трупам. На деле, конечно, приспособиться удается все-таки не каждому, и лежащие в отсеках «Ишимуры» тела членов экипажа, и сами некроморфы — яркий тому пример. Но те, кто выжил, адаптируются даже к подобному безумию.
Учись быстро — или так же быстро умри. Этот простой урок Айзек отлично усвоил за время своего пребывания на борту. Потому, наверно, он и оставался все еще в живых.
Притворщика на транспортной станции Кларк заметил сразу, как только вышел из вагонетки. Инженер криво, немного безумно усмехнулся, вспомнив первую встречу с хитрой тварью. Тогда он от страха едва соображал, что делать, пока злость и жажда жизни не взяли верх. Сейчас же Айзек и не думал подходить к обманщику.
«И он считает, что я куплюсь на это? Наивный ублюдок».
Инженер стоял у вагонетки, не спеша идти дальше, но плазменный резак держал наготове. На какое-то мгновение возникло дурацкое желание демонстративно скрестить руки на груди, разглядывая потолок. Нет, до такой глупости Айзек пока еще не дошел. Во-первых, относиться к опасности легкомысленно точно не стоило, а во-вторых, некроморфы все равно не оценят.
Расчленитель притворялся. Айзек продолжал буравить его внимательным взглядом.
— Может, все-таки оторвешь от пола свою ленивую задницу? — не без легкого надрыва съязвил инженер. — А то лежачих бить не принято.
«Как будто я это правило соблюдаю!»
Некроморф не реагировал — видимо, он до последнего решил прикидываться безобидным покойником. Ну да — с обеими парами рук и ногами на месте.
— Ну, как знаешь, — деланно пожал плечами Айзек, отворачиваясь.
Притворщик тут же с воплем вскочил — но Кларк только этого и ждал. Первые же выстрелы лишили некроморфа ног, за ним последовали и руки лезвия. Убедившись, что расчленитель уже неспособен причинить вреда, Айзек осмотрелся. Инженер почувствовал прилив раздражения — не из-за ситуации и монстров, а из-за своего дурацкого позерства секундной давности. Вот и зачем, спрашивается? К чему была эта ребяческая выходка? Не мальчишка ведь. Да и за время, что прошло с крушения «Келлиона», он успел насмотреться здесь… всякого. Должен же понимать, что нельзя поворачиваться к этим тварям спиной! И что вообще дразнить некроморфов — очень плохая идея.
Никак обстановка дурно на него влияет. Вот и отколол такую глупость… Закончив с самокритикой, Айзек вызвал Хэммонда.
— Я на мостике, — коротко отчитался он, тут же поправившись: — То есть, на транспортной станции.
Капитан откликнулся сразу же:
— Хорошо, Айзек. Давай сразу в рубку. Кендра права, защита не работает. Ты мне нужен, чтобы ее починить, — вот так, сразу в лоб. Впрочем, в этом весь Хэммонд. — Кендра, если ты меня слышишь, похоже, у тебя более полный доступ к информации. Просмотри корабельные отчеты.
Кендра слышала — и, похоже, просто без вопросов приниматься за работу не собиралась.
— А ты не хочешь рассказать нам об артефакте, Хэммонд? — тоном обвинителя поинтересовалась она. — Про «Обелиск».
— Я ничего о нем не знаю, — отрезал офицер, — кроме того, что юнитологи поклоняются ему как святыне. Он упоминается в записях капитана. Эту шутку притащили с планеты…
— Ну и где он?!
Требовательных ноток в голосе Кендры только прибавилось. Словно они трое не застряли на кишащем ожившей мертвечиной космическом корабле, который вот-вот разнесет в клочья астероидами. Айзек прикрыл ладонью лицевой щиток шлема. Нет, Кендре когда-нибудь надоест спорить с Хэммондом? Видимо, не одного инженера творящийся на борту бедлам толкал на свершение глупостей…
— Он в трюме, — удивительно терпеливо ответил капитан. — Они считают, что Обелиск инопланетного происхождения, но я не знаю, что это.
— Серьезно? — Ядом в голосе Кендры можно было уморить, по меньшей мере, три экипажа «Ишимуры». — Айз, Хэммонд что-то скрывает. Не верь ему.
От такого заявления Айзек попросту опешил. Может, Хэммонд и не был самым приятным собеседником, но сейчас они трое оказались в одной лодке, и офицер пытался хоть как-то организовать то, что осталось от команды. Слова же Кендры выглядели не меньшим ребячеством, чем недавний поступок Айзека с попыткой подразнить некроморфа. Или походили на какой-то дешевый спектакль.
— Полегче! — повысил голос Хэммонд. — Не я тут плохой парень.
— Кендра, ты серьезно? — не выдержал и инженер. — Мы тут застряли в капитальной заднице, а ты нашла время для игры в подозрения!
Специалистка чуть сбавила тон, но отступать не собиралась:
— Только не говори, что сам ничего не подозреваешь!
— Раз ты так ставишь вопрос — знаешь, кто громче всех призывает ловить вора?
— Как ты… Ты!.. — Похоже, Кендра ненадолго лишилась дара речи. Айзек огрызнулся:
— Неправильный ответ, это не я тут всех подозреваю.
— Так, вы оба, отставить! — прервал начинающуюся перепалку между техниками командирский рык Хэммонда. — Сейчас мы все на нервах, поэтому попрошу, просто поверьте, что я ничего не знаю, — последние слова сложно было разобрать из-за помех. — Мы вошли в поле обломков. Айзек, быстро в рубку! Позже поговорим. Конец связи.
«Или мы тоже начали сходить с ума, как экипаж, или я не знаю, что на нас нашло», — решил инженер, обходя расчлененного некроморфа. И все же слова Кендры заронили в его душу семена сомнения. Ведь кто-то из них наверняка что-то не договаривал, Хэммонд или Кендра, а может, и оба. Тем не менее, Айзек пресек подобные мысли: они должны быть командой, не время подозревать друг друга! Если уж на то пошло — Хэммонд не сделал ничего действительно подозрительного. Он просто пытается понять, что произошло, и вытащить отсюда тех, кто остался. Кендра, которая, похоже, просто не может не демонстрировать характер, должно быть, сильно нервничает — учитывая, что она, скорее всего, даже безоружна. Да и сам Айзек хорош — не сдержался, начал перепалку! Вот кто его за язык тянул? По-хорошему, нужно будет извиниться… потом, когда они, наконец, наладят защиту.
