Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

– Это как раз понятно, – отмахнулся майор. – Но боюсь, что начальство меня за эскапады подобные по головке не погладит. Это ж не разрешенное расходование денег.

– У вас в силовой поддержке кто? – подумав, уточнил Руслан. – Нам вот казаков придали, а у вас?

– Линейная рота пехоты, – вздохнул майор. – Пробовали казаков звать, так их постоянно менять приходится. Это у вас там они, почитай, дома. А тут… – майор обреченно махнул рукой.

– Да уж. Солдаты, это сложнее, – задумался Руслан. – А офицеры в той роте ваши или тоже линейные?

– Линейные, – снова вздохнул майор. – Начальство посчитало, что регулярная рота здесь, на самой границе, будет надежнее, чем что-то другое.

– Глупость несусветная, – презрительно фыркнул Шатун. – У контрразведки задачи совсем не армейские, а значит, при каждом таком отделе должна своя команда быть. Под наши дела обученные.

– Ваши бы слова да богу в уши, – устало усмехнулся майор. – Только боюсь, мы с вами до такого не доживем.

– Вернусь, напишу доклад генералу, пусть думает, – решительно отрезал Руслан.

– Думаете, я их не писал? – фыркнул майор.

– Ну, когда пишет один, это одно, а когда несколько, это другое, – пожал Шатун плечами. – Менять это положение вещей нужно.

– Бог вам в помощь, – кивнул майор. – Но давайте пока вернемся к делам нашим скорбным. Когда ваши люди смогут отправиться к границе?

– Думаю, завтра с утра уже будут в пути. Сегодня вечер на сборы и подготовку.

– Уж простите великодушно, это у вас последние мины? – осторожно осведомился контрразведчик.

– Да. Я и сделать их успел не много. Основную часть потратили, когда тропы обрушали. Часть оставили, когда от границы уходили. Это последние.

– Жаль. Очень жаль, – в очередной раз вздохнул майор. – А как долго вам те мины делать?

– Если все под рукой имеется, то за два дня с одной управлюсь. А так неделю на каждую отдай и не греши, – грустно усмехнулся Руслан.

– Чего ж так долго-то? – изумился майор.

– А как вы хотели? – в свою очередь возмутился Шатун. – Корпус отлей, гвоздей наруби, взрыватель собери, взрывчатку сделай. А после все это в одну кучу сложи. Да так, чтоб работало. И осмелюсь напомнить, что своей мануфактуры у меня не имеется. Кузня с кузнецом добрым есть да сарай под мастерскую, вот и вся мануфактура. А еще и служебные задачи решать приходится.

– Так, может, вам и вправду такую мануфактуру поставить? – осторожно предложил контрразведчик.

– А чем прикажете жалованье рабочим платить? – тут же пошел Руслан в атаку. – Наше богоспасаемое ГАУ ни оружие, ни мины, ни мортиру мою принимать на вооружение не желает.

– Да уж, – скривился майор.

– Ладно. Чего тут воду в ступе толочь, – закруглил Руслан разговор. – Пойду минеров своих готовить.

– Сделайте милость, Руслан Владимирович, – активно закивал майор.

Попрощавшись, Шатун вышел из кабинета на крыльцо и с ходу увидел неприглядную картину. Пятеро крепко подвыпивших офицеров, увидев его Беса, не смогли пройти мимо и теперь активно пытались отобрать коня у казаков, чтобы прокатиться на нем. Казаки, не желая вступать в спор с дворянами, аккуратно оттирали офицеров от жеребца, терпеливо объясняя им, что конь этот принадлежит серьезному человеку. Но пьяным было уже море по колено.

– Что тут происходит? – громко спросил Руслан, сбежав с крыльца и перехватывая повод своего коня из рук казака.

– А ты еще кто такой? – с пьяным изумлением спросил расхристанный поручик, с грехом пополам разглядев Шатуна.

– Штабс-капитан, князь Ростовцев, – представился Руслан. – Офицер контрразведки. С кем имею честь, сударь?

– Поручик Шевелев, Владислав Сергеевич, – взяв себя в руки, представился офицер.

– Примите добрый совет, поручик, ступайте домой. Вас слишком развезло на этой жаре, – предложил Руслан, надеясь разойтись с пьяной компанией миром.

– Я как-нибудь сам решу, что мне делать, – неожиданно полез в бутылку поручик. – Это ваша лошадь?

– Это конь, если вы до сих пор не поняли, – фыркнул Шатун в ответ. – И да, это мой конь.

– Я его покупаю, – кивнув, заявил Шевелев.

– Боюсь, этот конь вам не по карману, – хмыкнул князь. – А самое главное, этот конь не продается.

– Чушь! Все продается. Даю пятьсот рублей, – заорал поручик, выхватывая из кармана пачку ассигнаций.

– Я же сказал, не продается, – отрезал Руслан, вскакивая в седло. – Едем, – скомандовал он казакам, начиная разворачивать коня.

– Что, мало?! – выкрикнул поручик, хватая Беса за повод и повисая на нем всем телом. – Тысячу даю!

– Проспись, пьянь, – рявкнул Руслан в ответ, дав жеребцу шенкелей.

Всхрапнув, Бес для начала вцепился поручику в руку, а после, встав на дыбы, одним движением головы отбросил его в сторону шагов на пять. Копыта размером с суповую тарелку просвистели в опасной близости от голов толпившихся за спиной поручика офицеров, и те с руганью шарахнулись в стороны. Опустившись на передние ноги, жеребец презрительно фыркнул и взял с места размашистой рысью, двигаясь с неумолимостью паровоза.

– Стоять! – послышалось за спиной, и следом раздался выстрел.

Пуля ударила одного из казаков в плечо. Тихо вскрикнув, боец выругался, хватаясь за пострадавшую часть тела. Кто-то из пьяной компании охнул, а Руслан, жестко натянув поводья, ударил Беса каблуками, разворачивая его в обратную сторону. Зло заржав, жеребец в три прыжка разогнался в галоп и понесся прямо на пьяную компанию. Стрелявший поручик возился со своим пистолетом, когда широкая грудь коня отшвырнула его на ступени штаба.

Присев на задние ноги, Бес всхрапнул и тут же ударил крупом. Попавшие под удар копыт офицеры разлетелись, словно кегли. Руслан в очередной раз развернул коня, и жеребец, двумя прыжками налетев на растерянно замерших, оставшихся на ногах пьянчуг, плечами разбросал их в разные стороны. Осадив его, Руслан спрыгнул с седла и, подойдя к стонавшему на ступенях поручику, одним движением вздернул его за шиворот на ноги.

– Ты в кого стрелять посмел, пьянь?! – прошипел Шатун, ударом кулака отправляя его в очередной полет.

– Оставь его, княже. Зашибешь еще дурака. Рана пустяшная. Царапина, – вмешался пострадавший казак, которому сослуживцы уже накладывали повязку.

Взяв себя в руки, Руслан пошел к лежащему в пыли поручику и, толкнув его носком сапога в бедро, мрачно проворчал:

– Тебе только дерьмо через тряпочку сосать, а не водку пить.

На всякий случай, присев на корточки, он приложил пальцы к шее буяна и, убедившись, что сердце бьется, отправился осматривать коня. Убедившись, что Бес не пострадал, Шатун ласково потрепал его по морде и, глядя, как жеребец воинственно бьет копытом, дугой выгнув мощную шею, тихо проворчал:

– Да ты, приятель, и сам по себе настоящее оружие. Вот уж не думал, что ты таким фокусам обучен.

– А чему тут дивиться, княже? – усмехнулся, подойдя, раненый казак. – Сам говорил, коней таких только для воев и растили. Так что драться у него в крови. Добрый конь.

В Пятигорск они въехали через три недели после тех странных событий. Казаки сразу от заставы были отправлены по домам, а Руслан со своим сопровождением отправился к Рязанову, на доклад. Ввалившись в кабинет, парень крепко обнялся с выскочившим из-за стола графом и, присев за стол, устало проворчал:

– И когда только это все кончится? Как тут дела, Миша?

– Ни шатко ни валко, – вздохнул Рязанов. – Было несколько нападений горцев, но ничего серьезного. Соседи наши, похоже, уговорам твоим вняли, и едва только абреки появились, сразу гонцов присылали. В общем, отбились.

– Уже легче, – хмыкнул Руслан.

– А у тебя что? Неужто уже всех османов побил? – беззлобно поддел его граф.

– Ну, всех, не всех, а две сотни без малого положили, – хищно усмехнулся Шатун.

– Шутишь! – ахнул майор. – Одним десятком, две сотни?! Не знай я тебя, сказал бы, что цену себе набиваешь.

– Скорее, своим придумкам, – тихо рассмеялся Руслан. – И тем не менее это правда, от первого до последнего слова. Оружие с османов, что трофеем взяли, местному ополчению продали. Так что, сам понимаешь, в горах его взять иначе просто негде.