Ричард Лупофф - Гибель солнца
— Послушайте, — она опять включила автоматику и повернулась к ДэниеЛу, держа в руке маленький сверток. — Это передали у лифта в Эль Триумфо. Для вас.
Дэниел протянул руку.
— Чего же вы ждали?
— Просто выполняла инструкции, мистер Китаяма.
Он вопросительно посмотрел на нее, держа сверток перед собой.
— Когда мистер Мгоабе передал его, то распорядился вручить его вам за час до прибытия на Медицинский Остров. Сейчас как раз настало время.
Дэниел сел, положив сверток себе на колени. Почему Мгоабе, приехавший в Эль Триумфо, чтобы передать сверток, не повидался с ним? И даже прислал сообщение, что слишком занят?
— Наверное, это коробка конфет, — предложила Товак и рассмеялась своим словам.
Дэниел распечатал сверток и приподнял крышку, она легко открылась. Он осторожно откинул ее в сторону.
Сама коробка была сделана из какого-то очень легкого металла, гладкого и белого, как алюминий, только гораздо более легкого, и заполнена зеленой папиросной бумагой, в которой лежала крошечная изящная ваза с единственным цветком, великолепной, наполовину распустившейся мускусной розой, чья крепкая зеленая чашечка немного отставала от лепестков. Весь цветок был белый, а самая его середина кроваво-красная.
Размерами роза была не больше ногтя его большого пальца. Ваза с цветком, стоявшая на его ладони, не превышала шести сантиметров в высоту.
Когда он извлёк вазу из коробки, то увидел под ней кассету с видеозаписью.
— Поставить ее? — спросила лейтенант.
Дэниел пожал плечами.
— Если бы это было личное послание, то он оставил бы записку.
Пилот протянула руку.
— В этом случае в начале записи будет предупреждение.
Дэниел передал ей коробку. Она установила кассету и нажала клавишу. Задняя Часть кабины превратилась в сад с цветущими розами. В сад вошел Мгоабе, посмотрел на Дэниела и улыбнулся.
— Надеюсь, вам понравился мой маленький подарок, — сказал он. — Смотрите, вот он со мной, здесь, в Лилонгве.
Мгоабе достал сверкающую вазу с миниатюрной розой. Дэниел испытывал странное чувство дезориентации, держа на ладони вазу с крошечной розой и видя в руке Мгоабе ту же самую вазу с той же розой в саду, рядом со зданием МГО в Замбии.
— Я надеялся присоединиться к вам, — сказал Мгоабе, — но обстоятельства помешали мне. Поэтому… Мне бы хотелось, друг Дэниел, чтобы вы лучше познакомились с культурой разведения роз. Это очень древняя традиция, корнями уходящая к Цезарям и китайской династии Танг. Это маленькое чудо, — он протянул вазу к Дэниелу, — я создал сам. Миниатюрная мускусная роза. Вы знаете, как выводят новые сорта роз? Скрещиванием. Сейчас я покажу вам.
Мгоабе подошел к низким кустам и опустился коленями на мягкую черную почву. Он поставил вазу рядом с собой, взял пару маленьких ножниц и срезал распустившуюся розу с несколькими сантиметрами Стебля. Лепестки цветка были полностью раскрыты, но он оторвал их и бросил возле себя на землю.
— Смотрите, — сказал он. Изображение цветка стало увеличиваться, пока не заняло половину кабины скиттера. — Роза является гермафродитом. Вот эти маленькие стебельки с утолщенными верхушками — тычинки. Мужские органы цветка. Они содержат тончайшую пыльцу. А эти маленькие столбики с открытыми кончиками — вы видите крошечные отверстия? Они называются рыльцем пестика, и по ним пыльца попадает к семенам, вот сюда, несколькими миллиметрами ниже.
Мгоабе поднял голову и улыбнулся. Его лицо находилось на одном уровне с лицом Дэниела. Он отвел руку назад, и она, казалось, прошла сквозь переборку скиттера и очутилась в открытом космосе. Затем рука вернулась на место, опять как бы пройдя сквозь переборку, с зажатым в черных пальцах маленьким пинцетом.
— Если мы предоставим цветок самому себе, то тычинки уронят пыльцу прямо в рыльца. В результате получится следующее поколение роз, генетически идентичных своему родителю. Но…
Он поднялся на ноги, и его изображение уменьшилось до нормальных размеров.
— Если мы удалим тычинки, — он осторожно выдернул крошечные стебельки из сердцевины розы, то получим все еще способную к воспроизведению, но выхолощенную розу. Очень печально. Бесполезный цветок, правда? Поэтому мы просто прикрываем цветок, чтобы защитить от случайного попадания переносимой ветром пыльцы, пока бедные маленькие рыльца не станут влажными и клейкими. Затем мы берем розу другого сорта, тычинки которой созрели и дрожат от нетерпения и обилия пыльцы.
Он срезал розу с другого куста, оторвал лепестки, открыв множество тычинок и осторожно провел переполненными пыльцой тычинками по пестикам выхолощенной розы, оставляя на них хорошо различимую полоску пыльцы, а затем отбросил использованный цветок.
— Вот и все!
Мгоабе поклонился.
— Теперь, — он выбросил срезанную розу, положил на землю инструменты и взял в руки вазу. — Из двух сортов миниатюрных роз — «Розмарина» и «Прекрасной Незнакомки» — я вывел эту чудесную мускусную розу. А создатель сорта, мой друг Дэниел, имеет право дать ему название.
Он держал вазу перед собой. Мгоабе и цветок казались Дэниелу не менее реальными, чем точно такая же ваза в его Ладонях.
— С вашего разрешения, мой друг, я дал этому новому гибриду имя в честь нашего знакомства. А поскольку цветок получился миниатюрным, я назвал его «Маленькая страсть Дэниела» Чистота и целомудрие — вот что она показывает миру, — Мгоабе поднес крошечную розу к лицу и осторожно раздвинул лепестки, — но сердце у нее цвета пламени.
Он улыбнулся и наклонился вперед. Ваза и рука Мгоабе исчезли, приблизившись к Дэниелу. Дэниел посмотрел на цветок в своей руке. Мгоабе сделал шаг назад.
— А запах… — продолжал он, — запах, мой дорогой друг, просто потрясающий. Теперь вы и сами знаете.
Мгоабе вместе с садом роз стал уменьшаться, превращаясь в маленький шар, в сверкающий диск, а затем исчез.
Пилот скиттера протянула Дэниелу кассету. Он положил ее в карман, все еще продолжая держать в руке вазу. Посмотрев на кроваво-красную, сердцевину розы, он поднес цветок к носу и попытался вдохнуть, а затем, нахмурился и отставил вазу в сторону.
— Далеко еще, лейтенант? — спросил он.
— Мы уже почти на месте.
* * *Дэниел вместе с Лидией и Товак шел по парку, окружавшему госпиталь. Отойдя подальше, они остановились и присели у ручья. До этого момента они не обсуждали подарок Мгоабе и содержание видеокассеты. Теперь Товак заговорила об этом.
— Я думала, что с МГО вас связывают чисто деловые отношения, Дэн. Очень странная сцена. Мгоабе специально спланировал, чтобы мы все увидели запись. Что все это значит? Почему он считает, что вы интересуетесь разведением роз?
— Меня совершенно не интересует цветоводство. Не думаете ли вы, что здесь есть какая-то двусмысленность?
Лидия хмыкнула.
— Конечно. Только к чему все это? Зачем он проделал неблизкий путь до Эль Триумфо, чтобы передать сверток, а не послал его по почте?
Дэниел пожал плечами.
Вы были любовниками? — спросила Лидия.
— Нет.
— Он хотел вас? Мгоабе приставал к вам? Он выглядел немного расстроенным. Ну, не то чтобы расстроенным, а скорее взволнованным, так?
— Да.
— И..?
Последовало долгое молчание. Наконец, Дэниел не выдержал.
— И что, Лидия?
— Послушай, Дэниел, — она положила руку ему на грудь. — Мы играем в какую-то странную игру. Я не знаю, что произошло между вами в Лилонгве. И меня не волнует…
— Ничего не произошло, — перебил он. — Ничего такого.
— Меня это действительно не волнует. Но ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Освальдо Мгоабе…
— Руководит МГО, — предположил Дэниел, — Он чиновник. Высокопоставленный. И мне не нравится многое из того, что он делает. Использует свое положение и ведет жизнь колониального «бваны» старых времен. Все эти розы, старое вино, в то время как люди умирают от голода. Он просто заевшийся чиновник.
— Ты ошибаешься. Именно чиновники имеют реальную власть, Дэн. Я все время забываю, что ты из другой эпохи. Возможно, тогда правили избранные политики или генералы. А сейчас — чиновники, и Освальдо Мгоабе самый влиятельный из них. Он щелкнет пальцами, и заводы будут построены в Тасмании или закрыты в Швеции, поля засеяны в Исландии, а все жители Непала переселены в Ассам. Он контролирует большую часть бюджета, промышленность, — она покачала головой, — Очень плохо, что вы не стали любовниками. Если бы…
— Что его может привлекать во мне? — спросил Дэниел. — Полагаешь, в этом есть особая изюминка, переспать с механическим человеком? У каждого свои слабости?
Лидия покраснела.
— Извини, — спохватился Дэниел. — Я не имел в виду тебя и Товак… и я…
Он замолчал, не зная, что сказать.
— О чем ты, Дэниел? Считаешь себя соблазнительной приманкой и презираешь всех, кто поддался искушению?
