Василий Баранов - Хромой бог
— Не грусти, парень. У тебя все впереди. Иногда вспоминай старую Тару. Это будет согревать меня темными холодными вечерами. Я буду радоваться тому, что ты, мой мальчик, помнишь меня.
— Я никогда, никогда не забуду твоей доброты. — Флор сжал ее руки в своих ладонях. Склонился и поцеловал эти старческие руки.
— Я тебя не за этим позвала. Пред тем, как уйду, мне надо кое-что рассказать тебе. Рассказать о твоей маме. — Она хранила эту тайну много лет. Пришел час, пора все рассказать.
— Ты знала мою маму? — Флор и не подозревал, что может хоть что-то узнать о своей маме.
— Знала. — Тара кивнула головой.
— Ты мне никогда не говорила о ней.
— Такова была ее воля. Она не хотела, что б ты рано узнал об этом. Срок пришел. Я должна рассказать. — Гадалка прикрыла глаза, возвращаясь к событиям прошлого.
Тара начала рассказ.
— Твоя мать была красавицей. Настоящей красавицей. Ее сердце хотело большой и настоящей любви. Одной на всю жизнь. Сердце позвало ее в полнолуние на берег реки. Там она встретила твоего отца. Он сошел по лучу лунного света. Был молод и красив. Они полюбили друг друга, полюбили со всей страстью юных сердец. Он был издалека. Очень далеко его родина. Он пришел из другого мира. От туда, где плывут звезды. Он был из очень славного рода. В тот мир, откуда родом твой отец, однажды пришли сыновья богов. Они увидели прекрасных женщин, полюбили их, а те полюбили небесных сынов. У них родились прекрасные дети. Те, кто пришел со звезд, ушли, а поколение их детей владели той землей. Им подчинялось все. Моря, горы, земли. У них были корабли, способные плавать по небу. Казалось, нет предела их могуществу. Они возгордились. Решили, что равны Древним. Они единственные властелины всего сущего. Среди них было не много тех, кто не соглашался с этим. Их прозвали Знающими. Они заглядывали в будущее своим разумом. Они пытались остановить зазнавшихся. Но те не хотели слушать. Они соперничали и воевали друг с другом. Знающие не хотели братоубийственной войны. Им было велено покинуть родину навсегда. Они сели на один из своих кораблей, который мог совершить прыжок. У них был только один шанс совершить этот прыжок. Они прилетели к нам. В мир пригодный для жизни. Они не хотели. Что бы люди, гномы или эльфы знали о их существовании. Они скрывались. Но однажды твой отец увидел твою мать и полюбил ее. Он забыл обо всех запретах. Но скрыть от Знающих что-то невозможно. Они узнали об этой любви. Они приняли решение. Все Знающие должны взойти на корабль, а корабль должен навеки погрузиться на дно океана. Там все Знающие будут спать в ожидании новых времен. Твоя мать очень любила твоего отца. Она последовала за ним. Единственное, что удалось скрыть, твое рождение. Иначе они забрали бы тебя с собой. Твоя мать попросила, что бы я приглядывала за тобой. Я пыталась выполнить ее волю. Не знаю, как получилось, хорошо или плохо. Но я старалась. Прости меня. — Если б она могла что-то изменить в прошлом или будущем. Нет у нее на это власти.
— Тетушка, не надо просить у меня прощения. Ты сделала все, что могла. Я это знаю. — Флор был ей благодарен за любовь и терпение. Она единственный родной ему человек.
— Так что, Флор, в твоих жилах течет кровь Древних. Не знаю, что это, благо или проклятие. Никто об этом не знает. Ты не должен ни стыдится этого, и не дай одолеть себя гордыне. Ты словно королевский бастард. В тебе течет древняя кровь, кровь тех, кто владел миром, но тебя должен признать кто-то из Древних. Перворожденных. Чистая кровь. Иначе, ты просто бастард. Не держи зла на свою мать и отца. Они хотели сделать, как лучше. Твой отец сказал, когда-нибудь один из Древних придет в наш мир. Вот тогда тебе и понадобится твой фарт. Твоя удача. Ты встретишь его. Встретишь и узнаешь Древнего. — Камни рассказали ей это. Пока она жива, они будут верно служить ей, приносить ей весточку о родном мальчике.
— А как я его узнаю? — Кто эти незнакомые его родственники.
— Погоди. Твои родители оставили этот талисман. На цепочке пластинка. На ней несколько точек. В центре большая. Солнце того мира, откуда пришел твой отец. Другие точки — планеты. Одна окружена кольцом. Но только к третьей, к Земле, протянулся луч от солнца. Это родина твоего отца. Твоя отчизна. Когда встретишь, покажешь этот талисман и скажешь: прекрасная Гея полюбила лучезарного Гелиоса. Она родила ему детей. Они назвали себя детьми Земли. Запомнил?
— Да, тетушка, запомнил. Но ты не сказала, как я его узнаю.
— Он молод. Темные глаза. В них лучше не заглядывать. В них бездна и смерть. Он придет на костыле. Хромой. Через плечо у него тесьма, на которой висит сума. Он словно хочет сказать нам, что мы убогие и нищие. Так он выглядит. И только он может решить, достоин ли ты называться потомком Древних. Тех, что старше и гномов и эльфов. Старше драконов. Только он властен судить тебя. Человек — это сосуд, но не во всяком сосуде есть драгоценная вода. Некоторые сосуды пусты и лишь в немногих горит древнее пламя. Возможно, и в тебе оно разгорится. — Она верила в это.
— Спасибо, тетушка.
— Не за что. Пойду домой, парень. Пора готовить ужин. Наш с тобой последний совместный ужин.
Они пошли. Флор думал о том, что всю жизнь он был одинок. Одинок в этом мире. И особенно ярко чувствовал одиночество в толпе людей. И только сердце этой пожилой женщины было родным. А сейчас он должен отпустить ее.
Они провели свой последний ужин почти в полном молчании. Обменивались редкими словами. Все было сказано. Они обменивались этим молчанием, взглядами. Улыбками и легкими ласковыми прикосновениями. На утро Флор до городских ворот провожал Тару. Она ушла по своей одинокой дороге, а Флор долго глядел в след.
Часть 18
Дорога не знала конца. Павел Павлович и Роман все шли и шли. Наконец, Палыч не выдержал и сказал:
— Ну, что Рома. Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах.
— Ты на что намекаешь? Про суму? Отобедать захотел. — Роман и сам думал, пора передохнуть. Место выбрать хорошее, посидеть.
— А ты как сам думаешь? — Ноги устали, настойчиво требовали передышки.
— Мысль мне нравится. Давай выберем местечко поуютнее и поедим.
Он стал осматриваться. Посмотрел вперед на дорогу.
— Ой, Палыч, смотри. Мужик валяется. — Впереди на самой дороге лежал человек. Вот тебе и подтверждение слухов, дорога через рощу опасная.
— Точно, прилег отдохнуть, до дома не добрался. — Попытался пошутить Павел.
— Палыч, тут поблизости водкой не торгуют. Не от этого он на ногах не удержался.
— Может с собой прихватил. В дорогу, да не утерпел. — Гнул свое Паша, не хотел верить в настоящую беду.
— Пойдем, посмотрим. Тут дело другое. — Роман чувствовал, смерть тут ходила, да не завершила своего дела.
Они быстро подошли к телу. Молодой парень, светловолосый, лежал, закрыв глаза. Бледный. Грудь тяжело вздымалась при вздохе. На нем была кожаная куртка. Скорее всего, она выполняла роль кольчуги. Должна защитить от стрелы или слабого удара меча. Грубая толстая кожа. Она была пробита. Из раны торчал арбалетный болт. Куртка спасла жизнь своего хозяина. Парень был бос. Его разули. На кожаной броне остался след от перевязи, на которой должен висеть меч.
— Палыч, парня пытались убить. И обобрать. Забрали что получше. Обувь, меч. Деньги, если были, то же выгребли. Сколько не мотайся по Вселенной, люди везде одинаковые: ворье и жулье. — Роман сидел на корточках и осматривал раненного.
— Да, печально. — Трудно возразить этим словам друга. Хотелось верить, в глубинах вселенной живут люди, пример для подражания.
— Только не захотели добивать. Или не поняли, что он еще жив, или сил не стали тратить. И так богу душу отдаст. Что будем делать, Палыч?
— Попробуем помочь. Только где. Не на дороге же. — Придется повозиться с парнем. Болт вытащить, рану внимательно осмотреть. Вдруг задеты жизненно важные органы.
— Сейчас, Палыч. Я тебе госпиталь сооружу.
Роман взмахнул костылем, как косой. Срезал низкорослые кусты, подготовил поляну.
— Здесь расположимся. С помощью мяча воздвиг палатку. Тащим его туда. — Предложил Роман.
Пока они его тащили, парень застонал. Они уложили его на кровать.
— Давай, Айболит, снимай с него доспехи, рану осмотрим. Я позову нашего ребенка и поставлю защиту.
Роман вышел. Доктор осторожно снимал доспехи с раненного. Рубашку. Обнажил рану. Вошел Роман. В след за ним заглянула голова Флая, который с любопытством наблюдал за происходящим.
— Что такое у него в груди торчит. Не знакомое. — Доктор был знаком с ранами, полученными от стрелкового оружия, от взрыва гранаты или снаряда. Иметь дело с такой ему еще не приходилось.
— Доктор, тут стрелковое оружие иное. Лук и арбалет. Это арбалетный болт. Считай пуля. Огнестрел.
— Название какое. Болт. Сразу думаешь о заражении крови. — Павел порой возился со своей машиной. Мог сам провести небольшой ремонт. И там эти железяки не блистали стерильностью.
