Константин Мзареулов - Клыки вселенной
— Кум, тебя старички зовут.
— Лучше бы ты меня позвала, — вздохнул он. — А где они?
— В курилке. И вообще я не привыкла предлагаться. Это должен делать мужчина.
Как же, подкатишь к такой! Кумран точно знал, что шикарная телка из предместий Магацитла считалась официальной любовницей Лабазина, но временами изменяла тому с Веприщевым, Айрапетоглу и другими руководителями фирмы. Причем с каждого сожителя драла подарки баснословной цены.
— Можно прямо сейчас, — предложил он. — Пока никто не видит.
— На халяву сношайся со своим дружком синтетом, — огрызнулась она. — Он тоже все норовит где-нибудь в уголке… А я, между прочим, порядочная девушка.
Впрочем, обиженная гримаса не долго держалась на ее кукольном личике. После недавних сделок с Мелькантой и «Волчьей стаей» рейтинг Кумрана круто рванул в гору. Наверняка расчетливая красотка имела его в виду. На всякий случай — вдруг выбьется в начальство.
Сопредседатели приветливо помахали ручками, предложили на выбор хасторские сигары, барсумское вино и зеленый кофе. Исключительно из вежливости Кумран попробовал всего понемножку и приготовился слушать.
— Твои друзья обещали появиться, — сообщил Айрапетоглу. — Собираются забрать партию «Кондоров». Кажется, «волки» уже на Эльдорадо.
— Я должен их встретить и привезти в офис?
— Они сами тебя найдут, — сказал Лабазин. — Вози их по Тувии, прокатись в Джеддак, хоть на южный полюс. Истребители будут готовы завтра к вечеру, так что тяни время.
Кумрану даже выписали чек — полторы тысячи на представительские расходы. «Полезное дело», — подумал он, потом вспомнил недавние опасения и сказал озабоченно:
— Может, стоило бы предупредить малые державы, что варвары закупили гору оружия и в любой момент могут двинуться на Пефит с Динбулсом или Клот-фы-Ом? Предложим более мощные средства, адаптируем под их ложно-подии и щупальца.
Сопредседатели просветили его, что такие предупреждения давно разосланы, но Кумрана все равно похвалили: дескать, мыслишь в правильном направлении. Боссы явно намекали, что ему пора идти, однако он все-таки задал вопрос, которым терзался уже неделю:
— Выгодно ли нашей фирме возвращение к власти Хосе Танталова?
— Безусловно! — воскликнул Айрапетоглу. — Он немедленно протащит через Сенат программу перевооружения армии, то есть мы получим с армейских складов много-много старого оружия.
Лабазин подхватил:
— А вся окружающая нас мелочь вроде Пефита или Клот-фы-Ома сразу наложит полные штаны, опасаясь, что Стальной Хосе лишит их девственности, то есть суверенитета. Десятки малых стран бросятся к нам в ноги и будут умолять продать хоть какое-нибудь оружие.
— Почему именно к нам? — не понял Кумран. — Они могут кинуться к Лендаванам или Тонхойра.
— Никогда. Покупая у нас оружие, они как бы подтвердят свои лояльность и дружелюбие.
— А почему ты интересуешься? — подозрительно спросил Айрапетоглу. — Есть какие-то признаки?
— "Волки" намекали, что вскоре старик может начать предвыборную кампанию. По-моему, они настроены решительно.
— Танталовцы по другому не могут, — глубокомысленно проговорил Лабазин. — Только решительно.
***
Он собирался вернуться на планету рейсовым кораблем, но синтет ждал возле собственного челнока.
— Мне поручили сопровождать и опекать тебя, — недовольным тоном поведал Полиархинт. — Присматривать, чтобы не распугал «волков».
— Скорей уж ты их отпугнешь. Без конца со стариками собачишься.
Синт поморщился, но дал слово не зарываться. Обсудив задание, они согласились, что надо держать «волков» подальше от складов и предприятий «Интарко», где сейчас спешно доводились до полной готовности снятые с консервации «Кондоры».
Оптимальным вариантом представлялся материк Кадабра. Там была весна, а в экваториальной зоне возле города Магацитл ждали пляжи Капурского океана.
— Опять много соленой воды, — брюзжал синтет. — От твоего пляжа одна польза — там всегда телок навалом…
Вскоре они загорали на пневматических лежаках, смакуя прохладительные напитки и любуясь отборными представительницами слабого пола. Полиархинт, по обыкновению, вещал на грани полного пессимизма:
— Всем нужна война. Нам — чтобы продать залежавшееся на складах оружие, генералам — чтобы избавиться от врага и заработать продвижение по службе. Политики надеются повысить рейтинг и получить побольше власти. Вдобавок благодаря истории с «Неотразимым ударом» резко окрепнут позиции маршала Танталова.
— Почему именно Танталова? — машинально переспросил Кумран.
— Не будь идиотом! Берданов и есть Хосе Танталов.
Кумран принялся возражать: мол, старик Инвар совсем не похож на бывшего президента. Довольный случаем победить хотя бы в мелком споре, синтет достал видеофон, нашел в долговременной памяти фотографию Берданова и, загрузив графический редактор, убрал со снимка усы и бороду.
— Одно лицо! — признал ошеломленный Кумран. — Вот он, значит, где скрывается…
— Все было тонко рассчитано, — самодовольно ухмыляясь, заявил Полиархинт. — Я подозреваю, что крейсер разнесли земляне. Слишком уж быстро Круль нашел развалину, словно точно знал, где окажется «Неотразимый удар». К тому же на борту оказался маршал Танталов, которому не помешает такая реклама накануне парламентских выборов. Герой войны летает простым пилотом — подобные глупости всегда нравились электорату. И последнее — по данным «Военного баланса», ни Тонхойра, ни сами Кендако не разрабатывают систем оружия, способных произвести подобные разрушения.
— Разве что-то похожее разрабатывает Земля?
— Никто не знает, что именно разрабатывает Земля. Лишь изредка появляются слухи о модернизации гравитационного жгута, но это ничего не значит.
Прервав взволнованную речь, он встал, играя мускулатурой, и подошел к парочке девиц. Те замлели, готовые немедленно повеситься на шикарного мужчину. Кумран насупился, но сигнал видеофона заставил забыть о мелочах. Звонил Мах, которого интересовало, где и когда они могут встретиться.
— Пляж — это хорошо, — сказал капитан «Янычара». — Погреем старые скелеты. Жди.
Прикидывая, какую бы программу предложить гостям, Кумран окликнул синтета. Тот с сожалением оставил девиц и спросил:
— Куда летим?
— Они сами сюда прилетят.
На лице Полиархинта появилась гримаса искреннего отвращения.
— Скользкие существа, — пробрюзжал синтет. — Эмигранты, экстремисты…
От неожиданности Кумран сбился с мысли и непонимающе уставился на синтета. Тот молчал с миной недовольства на физиономии. Помотав головой, Кумран заметил, усмехаясь:
— У тебя извращенная форма ксенофобии. Я еще могу понять, когда у кого-то вызывают непрязнь негуманоиды — самому не по душе Тонхойра и Лендаваны. Но если человек ненавидит себе подобного только за то, что тот родился на другой планете, — это уже патология.
— Я не ксенофоб, — возмутился синт. — Я прагматик. Эти мигранты социально опасны. Они привыкли спокойно жить в сверхдержаве, которую сами же развалили, а теперь тусуются на наших планетах в надежде, что Земля восстановит империю. Они проникли во многие ведомства, в бизнес, в спецслужбы, в прессу и ведут исподтишка свою разрушительную работу. Прикидываются горячими патриотами, напоминают о былом величии, стенают о страданиях людей, прозябающих в нечеловеческих или карликовых государствах. А сами пытаются спровоцировать войну, чтобы земные солдаты погибали, возвращая их планеты, которые они бросили, бежав в сытые и безопасные миры человечества!
Не менее свирепо синтет говорил и про политиков из имперской оппозиции. По его словам, Танталов — реликт прошлого, за которым электорат никогда не пойдет, а потому Стальной Хосе собирает вокруг себя недобитых вояк и шпионов, пиратов из «Волчьей стаи», тех же политэмигрантов и прочий сброд, опираясь на который маршал в отставке надеется вернуться к власти.
— Не так резко, — посоветовал Кумран. — Мотаясь по Галактике, я встречал немало людей, живущих в Восьмой Республике, в мирах Тонхойра, в Лендаване и Кендако. Им на самом деле несладко. Кроме того, возвращение двух десятков планет с генетически родственным населением не повредит интересам Земли. Скорее наоборот. И вообще порой кажется, что эпоха Танталова была лучшим периодом последних столетий.
Синт презрительно ответил, что пресловутые два десятка миров неизбежно превратятся в обузу для земной экономики, а их обитатели давно и прочно оторвались от земной культуры и, по существу, стали чужаками. Аннексия этих миров, вещал Полиархинт, будет самой большой глупостью, которую могут совершить наши политики, ибо бессмысленно сажать себе на шею орду нахлебников, которые принесут много хлопот, но мало пользы.
