Александр Воробьев - Огненная бездна
Группа не заставила себя упрашивать, поодиночке и парами разойдясь по радиальным улицам, что выходили на площадь перед гостиницей. Когда Эстефания злилась, находиться поблизости означало в лучшем случае нарваться на грубость. Звезда слыла скорой на расправу.
Но Энди спешить не стал, любопытство перевесило страх, и, скрывшись за ближайшей припаркованной машиной, он напряг слух.
Подождав, пока Дон флегматично подойдет поближе, Эстефания чуть сбавила тон:
– А ты, дорогой, организуй мне канал связи с издательством. Понадобятся деньги – не скупись, уж поверь моему чутью, здесь заваривается что-то очень важное.
Стараясь не пропустить ни единого слова, Энди едва не вывалился из-за укрывшей его машины. Ух ты, похоже слухи об интимной связи Дона и Эстефании и в самом деле имеют основания! Как она с ним – «дорогой»!
– Не получится, Жаки, – Дон подошел совсем близко и понизил голос так, что Энди с трудом различал слова. – Весь гражданский трафик к внутренним планетам идет через единый сервер, а его отключили.
– А если через военных? – предположила Эстефания.
– Исключено, – помотал головой техник, – у меня нет на них выхода, я просто не знаю, кому тут можно сунуть на лапу.
– Дон! – все-таки сорвалась на крик журналистка. – Мне нужен канал связи, организуй его! Найди мне передатчик!
Техник воровато огляделся и, не заметив притаившегося Энди, за талию притянул к себе возмущенную матрону.
– Не кричи, Жаки, я сделаю все, как ты хочешь.
Энди хихикнул и, вытянув из баула первую попавшуюся камеру, запечатлел страстный поцелуй простого техника и главной звезды новостного канала. Теперь на руках у него появился козырь в будущих переговорах, и если его разыграть правильно, Эстефания будет молчать. Куда охотнее в кулуарах станут обсуждать ее служебный роман с подчиненным, чем застуканного с проституткой оператора. Еще раз хихикнув, Энди спрятал камеру обратно в баул и крадучись покинул стоянку.
Прожив на Ганимеде полторы недели, он успел немного изучить подземный город и сейчас шел проверенным маршрутом. Мимо жилых кварталов, к восточному краю пещеры, где вдоль высокой ледяной стены кучковались ночные клубы и бордели, замаскированные под массажные салоны. Пусть Эстефания подавится своим заданием, терять вечер из-за ее капризов Энди не собирался.
Насвистывая веселый мотивчик, Энди топал под высоченными раскидистыми кленами, которыми так славился Ганимед. Если не смотреть вверх, где переливался огнями потолок, то создавалось полное впечатление, что он шагает по своему родному городку на северо-восточной оконечности Великих озер. Низкую гравитацию Энди старался не замечать, двигаясь наработанными еще в юности длинными шаркающими шагами. Единственное, чему он научился за два года учебы в Лунном Технологическом.
Город молчал, погруженный в странную тягучую тишину. Уже вечерело, на потолке пещеры начали угасать имитирующие солнечный свет лампы, но Энди не видел привычных, стекающихся к злачным местам толп рабочего люда. Редкие прохожие жались поближе к тротуарам, держась в тени деревьев, и Энди снова поежился от недоброго предчувствия. Неужели он пропустил что-то важное?
Очередное потрясение ожидало его у городской черты, когда, подойдя к стене пещеры, он вывернул на радиальный проспект и совсем близко от себя увидел расположившийся возле запертого шлюза армейский патруль. Энди присвистнул и машинально потянул из баула камеру. Похоже, Эстефания все-таки получит свое видео, пройти мимо такого сюжета он не мог.
Высокую арку шлюза сейчас перекрывала металлическая стена, а трое десантников в полной броне стояли возле будки управления. Опущенные забрала не позволяли разглядеть выражения их лиц, но развернувшиеся в сторону Энди стволы говорили сами за себя.
– Сэр, это запретная территория! – громыхнули динамики стоящего посередине десантника. – Пожалуйста, прекратите съемку и следуйте по своим делам!
Вместо того чтобы подчиниться приказу, Энди описал камерой большой полукруг, запечатлевая и запертый шлюз, и блокировавших его десантников.
– Сэр, – повторил десантник, – немедленно прекратите съемку!
Не отвечая, Энди активировал журналистский бейдж, но, увидев вспыхнувшую над головой оператора надпись «Пресса», главный десантник не заткнулся, а угрожающе пошел навстречу. Энди попятился.
– Эй, вы чего? Я оператор канала «Все Новости Солнечной», у меня есть аккредитация!
– Ваша аккредитация аннулирована по распоряжению командующего Фримантля.
Пока Энди переваривал услышанное, десантник подошел вплотную и одним быстрым неуловимым движением вырвал у него камеру.
– Вы что себе позволяете?! – от ярости Энди сорвался на фальцет.
Не обращая внимания на его крики, десантник развернулся и пошел обратно к будке.
– А ну отдай камеру, скотина! – в два прыжка догнав уходящего десантника, Ястребов схватил его за плечо.
Точнее, попытался схватить – в том месте, куда он прыгнул, десантника не оказалось, а в следующую секунду Энди уже лежал на земле с сильной болью в груди. Судорожно закашлявшись, он перевернулся на бок и уткнулся носом в бронированные десантные ботинки. Их обладатель стоял над ним, задумчиво помахивая отобранной камерой и явно размышляя, не пнуть ли еще разок.
– Да хватит с него, Брюс! – пророкотал второй десантник, и, к великому облегчению оператора, ботинки стали удаляться.
Продолжая кашлять, Энди с трудом сел, подтянув к груди ноги. Это быдло ударило его прикладом! Его, журналиста ведущего новостного канала!
– Я буду жаловаться! Нападение на представителя прессы вам так просто не сойдет, лейтенант! – Энди наконец-то вспомнил значение двух золотистых звездочек на правом наплечнике скафандра.
Его выпад лейтенант Брюс проигнорировал, и Энди, кряхтя, поднялся на ноги. Грудь после удара прикладом болела до темноты в глазах, и если бы не низкая гравитация спутника, он еще долго не смог бы встать. Физическая агрессия шокировала его, обычно с журналистами обращались куда почтительнее, и только теперь до него стала доходить серьезность ситуации. Военные никогда не станут бить журналистов, если только не надвигается что-то ужасное, что-то, о чем Энди не хотелось даже думать.
Кряхтя, он смерил троицу ненавидящим взглядом и захромал подальше от агрессивных придурков. Конечно, ему влетит за утерянную камеру, но нарываться дальше было бы глупо. Военные явно дали ему понять, что правила изменились. Один удар прикладом перевернул весь привычный мир.
Отдышался он, лишь пройдя пару кварталов, – чертов лейтенант огрел его от души. Здесь уже начинался район увеселений, баров и стриптиз-клубов. Самое то, чтобы забыть о перенесенном унижении.
Большинство баров были вырублены в ледяной стене, наружу торчали только украшенные рекламой витрины. Поначалу Энди привлекла такая экзотика, выпивка в темных ледяных гротах будоражила кровь, напоминала о прошлых веках, когда суровые бородатые первопоселенцы коротали вечера за кружкой дрянного пива. Впрочем, большинство предлагаемых сортов пива и поныне оставались редкостной дрянью. Чего-то не хватало в местной воде или в гидропонных чанах, где созревал идущий на пиво солод. За эту неделю Энди перепробовал множество сортов, пока наконец не остановился на более-менее приемлемом – темном, густом, словно смола, стауте с ярко выраженным карамельным привкусом. Подавали этот сорт только в одном баре, в «Килте», куда и направился Энди.
В отличие от большинства местных забегаловок, «Килт» был отстроен в стиле классического ирландского паба. Утопающий в зелени высоченных кленов двухэтажный дом из нарочито грубо обработанных валунов стоял чуть в стороне от стены. Энди поднялся на просторную веранду и, поправив баул с камерами, вошел в полутемный зал.
Народу на первом этаже было мало, лишь пара угрюмых бородатых мужиков методично надиралась у горящего камина пивом. Еще в первый вечер Энди с удивлением заметил большой процент бородачей среди населения Ганимеда. Обычно люди, много времени проводившие в скафандрах, предпочитали удалять растительность на лице – борода мешалась в шлеме, но, как он позже прочитал в проспекте, ношение бороды вошло в традицию еще во времена первопоселенцев. В те годы еще не существовали современные средства эпиляции, а возить с Земли примитивные бритвенные принадлежности было слишком дорого.
Приглядевшись к мужикам, в полном молчании хлещущим пиво, он разочарованно сплюнул под ноги и сделал было шаг обратно к дверям. Похоже, что в барах сегодня царит такая же пустота, как и на улицах Джекпота. Правда, оставался второй этаж, где вместо бармена за стойкой по залу сновали симпатичные официантки в коротких юбках. Решившись, Энди пересек первый этаж и, подойдя к лестнице, услышал доносящиеся сверху голоса шумной компании. Пожалуй, даже чересчур шумной, но, памятуя наставления Эстефании, Энди пересилил себя и вступил на выложенную черным гранитом ступеньку.
