Игорь Поль - Путешествие идиота
Когда мы выходим из кишки лифта, вокруг молча стоят люди в халатах. Смотрят на меня, раскрыв рты. Я не обращаю внимания на их необычное поведение. Я все еще там, на высоте 5 тысяч. Жутко хочется есть. Час полета сжигает столько энергии, сколько не сжечь десятью часами работы на силовых тренажерах. Это имитатор, поэтому внутривенной подпитки в нем нет. Мне суют в руку стакан с энергококтейлем. Я сажусь прямо тут, у лифта. На бетонный пол. Я глупо улыбаюсь и не боюсь, что меня сочтут дурачком. Зубы стучат о край стакана.
– Статус всех систем – зеленый. Ни одного сбоя,– доносится сверху усиленный динамиками голос. Это та самая рыженькая девушка из-за своего пульта.
И все будто отмерзли. Начали тормошить меня. Хлопать по плечам. Жать руку. Предлагать шоколад. Потом пришел мужчина в пиджаке стоимостью с мой дом на Джорджии. Глянул на меня внимательно. И на самолет надо мной. И все сразу уважительно замолчали. А Сэм его повел за стеклянную стену. И что-то увлеченно ему говорил. А мужчина в ответ солидно кивал. Мне не хотелось прислушиваться, о чем именно они разговаривают. Я и так понял: сегодня у них первый раз, когда имитационный полет прошел штатно, без единого сбоя.
Глава 35
ДЕЛОВЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
Васу поначалу обижался на меня. Я ведь перестал с ним пиццу развозить. И как только народ понял, что я больше не приношу коробки самолично, заказов сразу поубавилось. Наши доходы упали, так Васу мне сообщил. Но потом узнал, чем я теперь каждый день занимаюсь, и сразу повеселел. Летчикам круто башляют, так он сказал. И на билеты теперь нам заработать – раз плюнуть. Вот только с моим новым начальством ему надо потолковать. «Иначе обжулят, как два пальца». Привык я к его странным выражениям. Каждый имеет право на свои странности.
И вот Васу, одетый в свои самые лучшие джинсы и отпадную новую блестящую куртку, пришел со мной к Сэму. И еще он сделал себе крутую прическу у местного парикмахера. Высокий блестящий кок впереди и выстриженный почти налысо затылок. И длинные штуки перед ушами. Васу всегда говорит, что к переговорам надо готовиться. На переговоры надо являться во всем самом лучшем. Чтобы те, с кем мы переговариваемся, не думали, что мы какая-то там шпана. И нас с ним сразу пропустили. Меня ведь уже вся охрана знала. Охранники на входе уважительно говорили мне: «Доброе утро, мистер Уэллс». Я теперь каждый день летал на имитаторе, едва ли не больше, чем их штатные пилоты-испытатели, Алекс с Наилем. С каждым разом мне все больше летать хотелось. У меня даже пальцы на руках по утрам сводило от нетерпения. Наверное, я маньяк какой-то. Ничего не могу с собой поделать. И голос внутри меня подгоняет. Он сказал, что никогда раньше не летал, только на каком-то «десантном коптере». На «муле». И то в качестве груза. И непонятно, кто из нас больше в небо стремится, я или он.
Когда я сижу за стеклянной стеной, рядом с худенькой черноглазой девушкой – ее зовут Надира, и ожидаю своей очереди, пока другие летают, то пью кофе. И сок. И минералку. Бисквиты ем. И чипсы. И вообще, все подряд, что мне Надира предлагает, в рот сую. Потому что мне руки занять нечем. И парни в белых халатах, что вокруг по своим делам мельтешат и все время из-за своих пультов непонятными словами перебрасываются, они смотрят на меня странно. Но не обидно. Я это чувствую. Я для них – непонятное существо, которое не знает, откуда оно родом, но при этом умеющее летать, как никто другой. Я для них – соломинка, позволяющая успешно завершить очередной этап испытаний. И они готовы мириться с любыми моими странностями, лишь бы работу не потерять. Иногда мне кажется, если я голым приду, они не удивятся. Решат, что так и надо. Будто я лабораторное оборудование какое. Одна Надира мне иногда дружески улыбается, когда в пульт свой не смотрит. И когда кофе мне наливает. И еще второй пилот – Наиль. Он тоже капитан, как и я. Он из ПВО. Так его Сэм отрекомендовал. Сам Сэм со мной все больше по делу общаться норовит. Ну, там, задание обсудить, о впечатлениях рассказать. Они всё-всё, что я после полета говорю, записывают и потом анализируют. Даже если я просто хихикаю глупо. Знаете, как бывает – спустишься на лифте, еще боевой костюм на себе ощущаешь, и ты еще не здесь, ты все еще – большая боевая машина, у которой вдруг ноги выросли. И чувствуешь себя при этом странно, и ведешь тоже странно. И всякие глупости выделываешь. А они все это летучими жужжащими штуками снимают. Наиль, к примеру, просто садится на пол, спиной к лифту, и никого к себе не подпускает. И головой трясет. А потом встает и идет пить энергетический коктейль. А Алекс, наоборот, будто из душа выходит. Спокойно и буднично. Все ему нипочем. Тут же выпивает стакан коктейля и идет в свою комнату спать до следующего полета. Будто все равно ему.
Когда мы с Васу в зал вошли, все на нас посмотрели. Особенно на Васу. А тот, молодец, делает вид, что ему все равно. Хотя я-то чувствовал, как ему не по себе было. Ведь все тут такое огромное. И необычное. Но потом все снова отвернулись и начали работать. Я же говорю: даже если я голым приду, никто не удивится.
А потом мы пошли к Сэму. И Васу ему сказал, что он мой «менеджер». И что надо бы им «кое-какие темы тет-на-тет перетереть». Сэм глянул на него и рот от удивления раскрыл. Наверное, это оттого, что на моем компаньоне была блестящая куртка, которая глаза слепила. И еще новая прическа. В общем, Васу не зря старался. Таким удивленным я Сэма еще не видел. И Сэм кашлянул, глаза отвел и на часы посмотрел. И сказал: «Ну что ж, прошу в мой офис, господа». И мы пошли. Впереди Васу, за ним Сэм и я замыкающим.
В офисе Сэм предложил Васу виски. А мне минералки. Мне спиртное перед полетом ни-ни. И Васу чинно сказал: «Благодарю». И виски чуть-чуть отхлебнул. И стакан на столик поставил. А потом достал и закурил здоровущую черную сигару. Мы по визору видели – во всех переговорах люди такие сигары курят. И виски пьют. Так что начало прошло как надо. По всем правилам. И стали они про свои дела тереть. Сначала Васу говорил. Про то, что, типа, «негоже башли правильному пацану зажимать». И что «гондурасить за халявное спасибо есть кидалово по всем понятиям». И что «у деловых так не принято». А потом Сэм. Про то, что случай нестандартный. И про то, что у него, у меня, то есть, «нет допуска». И что он и так рискует карьерой, оказывая ему, в смысле мне, услугу, допуская к полетам на имитаторе. И что, если нам не нравится, то ему, Сэму, остается с сожалением запретить мистеру Уэллсу вход на территорию компании. Тогда Васу сигару в пепельницу положил и встал. И мне знак сделал. И я тоже поднялся. «Очень жаль, что мы не смогли договориться, Сэм». Так он сказал. И еще что-то вроде того, что такие пилоты, как Юджин, на дороге не валяются и что у них, у нас то есть, уже «куча выгодных предложений». И мы пошли на выход. Я только немного встревожился – вдруг мне и вправду больше летать не позволят. Но тут Сэм встал и поспешно сказал, что «господа его неверно поняли». И что он имел в виду только то, что согласование всех необходимых разрешений займет довольно длительное время. Тогда Васу снова уселся в кресло. И я вслед за ним. И начали они снова «про дела тереть». И все быстренько утрясли. Кроме одного.
Сэм сказал, что по показаниям медицинской диагностики я недееспособен. «Умственно неполноценен», так он выразился. И виновато на меня посмотрел. Типа – «это не я сказал. Это медики. Я что – я-то не прочь». И что никто, включая врачей и его самого, не понимает, как ему, то есть мистеру Уэллсу, удается не то что летать, а вообще действовать логично. На что Васу резонно возразил, что какая разница, кто рулить будет, пусть даже дитя несмышленое, лишь бы дело шло. «Вы ведь тут дело делаете или инструкции соблюдаете?» – так он спросил. И Сэм глаза в сторону отвел и плечами пожал. Очень уж он растерян был. А потом попытался возразить на тему того, где он возьмет «фонды». Пилотов по штату два, и зарплату третьему платить не с чего. Про какой-то «бюджет» напомнил. А Васу ему: «Фигня, парень. Оплатишь из премиального фонда». И Сэм сдался. Стал кому-то важному звонить. И этот кто-то сказал ему, что пусть даже у ваших пилотов не то что мозгов не будет, а и даже головы, и если у них рога с хвостом вдруг вырастут, ему, важному мистеру, начхать, потому как до начала конкурса месяц, и они в глубокой заднице. Ей-ей, так и сказал. Я даже покраснел. А Васу высказался уважительно: «Вот это я понимаю, деловой бобер». И они с Сэмом руки друг другу пожали. И мы пошли в зал. Все вместе.
Когда мы по лесенке спускались, вдруг отовсюду завыли сирены, самолет над головой перестал на своих кишках шевелиться и вбежали люди с носилками и какими-то штуками, опутанными трубками. И из лифта достали бесчувственного Алекса. Прямо в компенсирующем костюме. Ей-богу, как мешок с овсом, у него голова болталась, как неживая. И на носилки уложили. Начали к нему всякие трубки прилаживать и кнопки нажимать. А Надира доложила Сэму: «Отказ гравикомпенсаторов кабины во время скоростных горизонтальных маневров. Тяжелый шок». А начальник инженерной бригады сказал: «Тесты проходят, оборудование исправно». И все расстроены были. И Сэм стал мрачнее тучи. А мой компаньон его назад в контору пальцем поманил.
![Айзек Азимов - Робот, который видел сны [Сны роботов]](/uploads/posts/books/56487/56487.jpg)
