Эдуард Иноземцев - Слипперы
– Как мне поступить, а, Багира? – поинтересовался я у котенка.
Багира подняла голову от блюдца с кормом и своим проникновенным взором посмотрела на меня. Облизнулась, взглянула на блюдце, снова посмотрела на меня, на этот раз мельком, и окончательно вернулась к завтраку. Или она не знала, как поступить, или завтрак для нее был дороже, чем проблемы хозяина.
Я вздохнул и сверился с часами. Восемь часов. Пора было будить Маргариту. Встав, я двинулся было в холл, но тут во входной двери щелкнул ключ, дверь распахнулась, и на пороге возник Параманис. Снаружи, видимо, шел снег. Шапка и воротник пальто были запорошены снегом, и перчаткой он стряхивал его, одновременно оглядывая меня. Закончив отряхиваться, он вошел и закрыл дверь. Я молча стоял в холле. Теперь уж при всем желании отрицать наши отношения с Маргаритой было бы невозможно.
– Доброе утро, Максим, – поздоровался шеф. – Вижу, вы уже прибыли. Или спали тут?
– Спал тут, – признался я.
Он кивнул, снял пальто и шапку, аккуратно повесил их на вешалку.
– Один?
– Нет.
– С Маргаритой?
– Да.
Он снова кивнул, по-моему одобрительно, вытащил из кармана расческу и быстро провел ею по своим длинным поэтическим волосам.
– Ну что ж. Я не против любви. Если она не мешает работе, – усмехнулся он.
– Правда? Удивительно любезно с вашей стороны, Владислав Павлович. Может, пойдем на кухню? Я угощу вас чаем. И изложу кое-какие мысли. В связи с кое-какими событиями…
– Какими такими событиями? – насторожился Параманис.
– Вы идите на кухню. Я сейчас разбужу свою даму и приду.
Он сунул расческу себе в карман, как всегда предварительно дунув на нее, и, помедлив секунду, все же подчинился моей просьбе. Я же скользнул в спальню, плотно закрыл за собой дверь и потряс Маргариту за плечо:
– Проснись, милая… К нам приехал ревизор.
Она застонала, махнула на меня рукой и перевернулась на другой бок. Плечо соблазнительно оголилось, но я переборол искушение.
– Марго, Параманис явился. Он на кухне. И он знает о нас с тобой. Так что вставай, тихо сделай свои дела и минут через двадцать заходи к нам. Твой завтрак я приготовил. А я пойду отвлекать его умными разговорами.
Я поцеловал ее в макушку и выскользнул из спальни. Она меня явно слышала. В этом я был уверен. Марго и так просыпалась примерно в это время. Появившись на кухне, я с удивлением констатировал, что Параманис гладит Багиру, щекочет ей подбородок, а та кокетливо жмурится. И мурлычет. Это было то еще зрелище.
– Любите кошек, Владислав Павлович? – поинтересовался я самым любезным тоном.
– А чем я хуже Канариса? Он кошек обожал, – усмехнулся в ответ Параманис. – Хороший котенок. Разбирается в людях.
Этим он, видимо, хотел дать понять, что он сам тоже человек хороший. Ведь общеизвестно, что кошки разбираются в людях. По крайней мере, в их энергетике.
Я не стал спорить с этим. Вынув конверт из кармана джинсов, я протянул ему.
– Что это? – Он взял конверт и повертел его в руках. Багира принюхалась к конверту и, не найдя его привлекательным, спрыгнула с его колен и ушла бродить по квартире.
– Подбросили вчера вечером. Точнее – просунули в дверь, – объяснил я. – Там внутри – записка интересного содержания. И с интересным знаком вместо подписи.
Тонкие пальцы Параманиса, похожие на пальцы пианиста, раскрыли конверт и вытащили записку. Он развернул ее, прочел один раз, второй. Перечитал в третий раз и положил записку с конвертом на стол.
– И что вы думаете по этому поводу, Максим?
Я пожал плечами, набрал в чайник воду из крана и поставил на плиту.
– Наверно, уже успели покопаться в Интернете? – предположил он.
Что ни говори, а мы имели дело с профессионалом.
– Да. Немного покопался. Этот знак имеет столько разных значений, что мне трудно сделать однозначные выводы. Но думаю, это те люди, которых мы ищем.
– Почему вы так думаете?
– Потому что один раз кто-то уже проникал в эту квартиру. Ночью. Правда, мы с Маргаритой ничего не слышали. Это было после того, как за нами следили. Если помните, я вам рассказывал…
Параманис пристально взглянул на меня:
– О слежке помню. О том, что кто-то проник в квартиру, – нет.
– Я решил, что не стоит об этом рассказывать.
– Боялись, что я поинтересуюсь, что вы тут делали ночью с Маргаритой?
– Примерно так.
Чайник вскипел вовремя. Я отвернулся, снимая его с плиты. Вытащил из шкафа две чашки. Коробку с чаем. И сахарницу. И все это время чувствовал взгляд нашего куратора на своей спине.
– О том, что вы живете вместе, я узнал сразу же. В первый же ваш вечер, – проговорил он, как только я обернулся.
– Правда? – вздохнул я. – Значит, жучки были в рабочем состоянии?
– Жучки? Какие жучки?
Я тупо уставился на него:
– Значит, о жучках вы ничего не знаете?
Он поднял правую бровь. Это у него обозначало высшую степень удивления.
– Ладно. Погодите секунду.
Я быстро вышел в туалет. Марго плескалась в душе. Я не стал заводить разговоров. Встав на стульчак, полез рукой в вентиляционную шахту, вытащил целлофановый пакет с завернутыми в нем жучками, спрыгнул со стульчака и вернулся в кухню, нимало не заботясь о том, что чья-то задница может подхватить грязь с подошв моих кроссовок.
– Вот. Это я нашел в гостиной, на кухне и в ванной, – сказал я, положив пакет перед ним.
Параманис развернул его и достал три жучка. Ему хватило одного взгляда мельком, чтобы вынести свой вердикт.
– Это старье, Макс. Такими уже давно не пользуются.
– Значит, нас не прослушивали?
– Насколько я знаю, нет, – дипломатично ответил он.
– Тогда откуда вы узнали о нас с Маргаритой?
Параманис двусмысленно усмехнулся.
– А вы пораскиньте мозгами, молодой человек, – предложил он.
У меня не было никакого желания раскидывать мозгами. По крайней мере, в эту минуту и по этому поводу.
– Не Маргарита же вам сказала, – буркнул я.
– Именно Маргарита мне и сказала, – усмехнулся он шире.
Да… Это была новость. Я потянулся к пачке сигарет, достал одну, сунул в рот и некоторое время так и стоял с незажженной сигаретой в губах. Потом вспомнил про чай и налил ему и себе. На автопилоте вложил пакетики, всыпал сахар. Пододвинул его чашку ему. Свою придвинул себе. Потом вспомнил о сигарете, вытащил зажигалку и прикурил.
Все это время он наблюдал за мной почти с отеческим беспокойством.
– Значит, она на вас работает? – спросил я наконец.
– Вы тоже на нас работаете, – поправил он.
– Ну… Я имею в виду – давно работает… То есть она – агент?
– В каком-то смысле – да. Она кадровый офицер спецслужб, дорогой Максим. Так как вы скоро поженитесь, вам можно открыть эту информацию.
Господи ты боже мой. Час от часу не легче. Связаться с ведьмой, да еще кадровым офицером спецслужб, да еще узнать, что она собирается за тебя замуж. Было отчего сойти с ума…
– Должен сказать, что у вас удивительно глупый вид в данную минуту, Максим. Было бы неплохо, если бы вы закрыли рот.
Я закрыл рот. Но лишь для того, чтобы снова открыть его.
Честно говоря, я и сам не очень понимал, что именно собирался спросить. Поэтому я сконцентрировался и взял себя в руки.
– Зачем она это сделала? – спросил я.
– Видимо, затем, что вы ей понравились.
– Она и это вам сказала?
– Нет, этого она как раз не говорила. Это мое предположение.
– А мое предположение другое. Она просто все это время держала меня под контролем.
Параманис бесшумно отпил из чашки. И посмотрел на меня, соболезнуя.
– Дорогой Максим. Мы живем в таком мире, в котором все друг у друга под контролем. Маргарита контролировала вас, мы контролировали ее, кто-то контролировал нас. Знаете анекдот про наблюдающих за наблюдающими?
– Да пошел ты, – предложил я в сердцах.
– Так как я педагог со стажем, то забуду ваше предложение, Максим. Но взамен попрошу вас вернуться к сути разговора. Думаю, с Маргаритой вы разберетесь потом сами.
– К какой сути? – полюбопытствовал я хмуро.
– Ну, например, что вы еще от нас скрыли? Ведь есть что-то еще, я так полагаю?
– С чего вы взяли?
– С того, что я слишком долго живу на этом свете. И к тому же неплохой профессионал. Так что выкладывайте.
Я тоже отпил из чашки. Затянулся сигаретой, выдохнул дым в его сторону. Но доктор наук смолчал.
– Не знаю, какой вы профессионал, но об этой вашей конторе знают все кому не лень, – мстительно проговорил я.
Параманис не изменился в лице.
– И кто именно? – вкрадчиво спросил он.
– Начиная от мафии и кончая бомжами.
– А если конкретнее?
– Можно и конкретнее, – согласился я и выдал ему информацию о старике у «Елисеевского» и профессоре Мориатти с Пушкинской площади.
