Алекс Орлов - Представитель
— Что делают, сволочи, что делают! — качал головой сержант Флетчер, расстроенный этой удручающей картиной.
— Да-да, конечно, — поддакнул Карсон и, немного помолчав, попросил лететь обратно.
Теперь, восстановив в памяти все подробности путешествия, он удостоверился, что не допускал явных ошибок и едва ли пилот догадался о его истинных намерениях.
Наконец джип доставил Карсона к гостинице, и он отпустил шофера, попросив передать привет сержанту Флетчеру.
Машина уехала, а Кит в приподнятом настроении прошел мимо швейцара, который учтиво поклонился и проводил взглядом солидного господина.
Возле стеклянных дверей Карсон обернулся.
— И вот что, милейший, я сейчас же спущусь, а вы поймайте для меня такси.
— Слушаюсь, — ответил швейцар.
Когда Карсон через пятнадцать минут вышел из гостиницы, у подъезда его уже ждала машина. Отдав швейцару заслуженные чаевые, он бросил на сиденье папку и, усевшись, сообщил водителю адрес:
— Ресторан «Штрик», приятель.
— Да, сэр.
Машина резко взяла с места и покатила по булыжной мостовой, распугивая прохожих, которых с наступлением вечера становилось все больше. Впрочем, по мере приближения к скотному рынку улица становилась заметно свободнее, а в воздухе сильнее запахло навозом.
Карсон уже привык к этому запаху, который в Ларбени чувствовался повсюду, куда бы ты ни пошел. Но сейчас эта вонь олицетворяла для него богатство и запах самих денег.
Лозмар уже был в ресторане. Он возвышался за столом возле окна, а рядом с ним — у Карсона даже разом вспотели ладони — сидела та самая девушка.
И хотя Карсон не видел ее ни разу, он сразу понял, что это и есть тот неясный образ, который преследовал его все последнее время и теперь наконец обрел реальную оболочку.
Приближаться к столу Лозмара было мучительно больно и вместе с тем приятно. Карсон плыл как во сне, глядя на мир невидящими глазами и невпопад отвечая метрдотелю:
— Что? Как? Нет, меня ждут.
— Эй, отстань от него! Парень пришел ко мне! — прозвучал голос Лозмара, и метрдотель тут же исчез. Карсону даже показалось, что он нырнул в мутную тину, словно карась.
Вот наконец и стол, с которого Карсон по неаккуратности столкнул тарелку.
— Да ты никак нарезался, дружище! — Это снова говорил Лозмар, затем послышался его смех.
— Вот, — сказал Карсон и положил на стол конверт, — здесь за твою работу. Но есть еще вопросы, которые нужно обсудить.
— Так садись, чего же ты стоишь!
Голос Лозмара был невыносимо громким и веселым, а когда он открыл конверт, то вообще пришел в неописуемый восторг. А потом все звуки куда-то подевались, и в полной тишине Карсон смотрел только в глаза этой хрупкой девушки и был не в силах смотреть куда-то еще.
«Как тебя зовут?» — неожиданно спросила она.
«Кит Карсон, — ответил Кит. — А тебя?»
«Я — Мэнди», — произнесла девушка, и в голове Кита серебряное эхо многократно повторило: Мэнди, Мэнди, Мэнди…
«Мне нравится твое имя, Мэнди», — признался Кит.
«А мне твое», — ответила девушка.
«Наверное, я в тебя влюбился».
«Нет, это тебе только кажется».
«Но я постоянно о тебе думаю».
«И это только кажется. Во сне всегда кажется, а наяву все по-другому».
«Я не сплю, Мэнди! И я действительно в тебя влюблен! Я даже не боюсь Дюка, пусть он слышит!».
«Дюк никогда нас не услышит», — сказала Мэнди.
«Почему?»
«Потому».
— Это ты мне хороший подарочек принес, — улыбаясь во весь рот, произнес Лозмар, перекладывая в карманы пачки наличных. — Теперь я так развернусь, что кое-кому станет жарко.
— Откуда на городском рынке появилось так много туков? — спросил Карсон, мгновенно возвращаясь в прежний, привычный мир денег.
Лозмар бросил на него испытующий взгляд. Стало ясно, что Карсон начал разбираться в ситуации.
— У нас были небольшие проблемы, а если сказать точнее, сгорел наш лагерь. Дочиста. И как раз, когда мы собирались перехватить этих самых туков.
— Переправкой животных занимается кто-то конкретно?
Лозмар вздохнул и, неуклюже ткнув в блюдо вилкой, нехотя ответил:
— Это дело взяли на себя «барсуки». У них договор с гиптуккерами.
— Вот как?
Такой поворот событий был для Карсона новостью. В замешательстве он перевел взгляд на спутницу Лозмара и снова погрузился в безвременное состояние, исполненное покоя и тихой радости.
«Привет», — сказала она.
«Привет, — ответил он, — так хочется дотронуться до твоей руки…»
«Ну так дотронься», — разрешила девушка и засмеялась.
«Какой у тебя чудный смех. Как будто звенят колокольчики».
«Тебе нравится?»
«Мне все в тебе нравится».
«Ну тогда вот моя рука — дотронься».
Карсон протянул руку и почувствовал прикосновение нежных трепетных пальчиков.
«Почему же Дюк меня не останавливает? Ведь он ревнует, я знаю…»
«Просто он ничего не видит».
«Не видит? Но я же его вижу, и, кажется, он что-то мне говорит…»
«Ну так ответь ему…»
«Я не могу».
«Ответь».
— Не стоит переживать по этому поводу, дорогой друг. — Лозмар даже криво усмехнулся от того, что позволил себе такой реверанс — «дорогой друг». — Теперь, когда у меня есть бабки, я серьезно возьмусь за этих парней, а свой лагерь отстрою лучше прежнего. Не будь я Дюк Лозмар. Да, крошка?
Последние слова были обращены к девушке, которая сидела рядом. Ее глаза очень странно смотрели сквозь вязкий воздух, казалось, что она немного не в себе.
Со своего места Карсон видел, как Лозмар забрался подружке под юбку, однако она никак на это не реагировала, оставаясь совершенно безучастной.
«Кажется, ее зовут Мэнди», — вспомнил Карсон, но никак не мог понять, откуда ему известно это имя.
Наконец Лозмар оставил девушку в покое и, махнув рукой, подозвал официанта. Тот подбежал к столику мгновенно, видимо догадываясь, что при таких габаритах у клиента к тому же не все в порядке с нервами.
— Давай жареных колбасок! — приказал Лозмар.
— Сколько порций желаете?
— Не знаю, сколько порций, но мне неси двенадцать колбасок, а моему другу… — Дюк на глаз прикинул комплекцию Карсона и добавил: — Ему восемь колбасок.
— Восемь колбасок, — повторил официант. — А что даме?
— Что даме? Она здесь вообще ни при чем. Ну ладно, принеси ей мороженого.
— Сию минуту, — поклонился официант и быстро уполз, извиваясь, как угорь.
«Странно, — подумал Карсон, проследив за тем, как официант исчез в траве. — Как странно все происходит: с одной стороны, караси и угри, а с другой — колбаски».
«Привет», — снова послышался знакомый голос.
«Мэнди?» — спросил Кит и сразу вспомнил, откуда он знает это имя.
«Да, это я».
«Послушай, почему все так странно получается? Почему мы с тобой говорим, а Дюк не слышит?»
«Ему никогда нас не услышать».
«Но почему?»
«Он не умеет летать. А вот мы с тобой умеем. Поэтому мы можем говорить, петь, танцевать и даже…»
«Заниматься любовью?»
«Ты этого хочешь?»
«Очень!!!»
«Ну ладно, только…»
«Что только?»
«Давай не сегодня».
«А когда?»
«В следующий раз».
Киту сейчас же захотелось спросить, когда наступит этот долгожданный момент, но все снова изменилось, и он увидел лицо Лозмара. Тот запросто засовывал в рот целые колбаски и продолжал рассказывать про то, что собирается предпринять против «барсуков».
— Я сожгу их всех живьем. Я даже придумал, как это сделать. С деньгами провернуть это совсем нетрудно.
— Да, — кивнул Карсон. — Нужно поторопиться, потому что каждый проданный тук прибавляет фермерам на холмах независимости.
— Ну фермеров-то я могу перебить всех до одного, — сказал Лозмар.
— На ближних холмах — да, однако туков пригоняют из глубины территорий, добраться туда не так-то просто.
Лозмар неопределенно покивал головой, потом заметил:
— Вижу, мистер Карсон, вы все лучше разбираетесь в ситуации.
— Нужно заниматься делом серьезно, Дюк. И я собираюсь довести начатое до конца.
— О да, мистер Карсон, до конца, — согласился Лозмар.
— И постарайтесь действовать решительно, Дюк, потому что на меня уже начинают давить.
— На вас давить? Кто? — В голосе Лозмара звучала покровительственная нотка.
— Мои хозяева, Дюк. Они не любят задержек и, когда придет время, строго спросят с меня, — тут Карсон сделал паузу, — и с вас тоже.
— Я не боюсь… — начал было заводиться Лозмар, но Карсон его остановил.
— Дюк, — сказал он, слегка наклонившись над столом и понизив голос, — когда эти люди начинают сердиться, для них нет крутых или некрутых… Никого…
Карсон намеренно нагнетал напряжение, чтобы вернуть Лозмара на землю, поскольку, получив деньги, тот, видимо, возомнил о себе бог знает что, а подобные вещи плохо отражаются на работе.
