Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета
Глеб успел уже убедиться, что Олег бегает быстрее его, но сейчас тот держался так, как и было указано: строго сбоку. Первую преграду они перемахнули одновременно, и понеслись к следующей.
До нее оставалось не так много, когда случилось неожиданное: Олег внезапно запнулся и со всего маху полетел на землю. Выпавший из рук карабин загремел по асфальту, чтобы в следующий миг воткнуться в ограду. Следом в нее врезался и сам Олег, к своему счастью успев убрать голову и удачно подставив плечо. Чужинов, держа автомат наготове, волчком закрутился на месте, ожидая, что именно в этот миг твари на них и набросятся.
— Давай! — крикнул он, обнаружив, что Гуров успел вскочить на ноги и даже подхватить с земли карабин.
И снова они перемахнули через ограду одновременно, бросившись к теперь уже совсем близкой лестнице на крышу. Дальше им просто повезло, по крайней мере, Глебу точно: оставайся в руках у него по-прежнему автомат, который он успел закинуть за спину, все закончилось бы для Чужинова окончательно и бесповоротно.
В окне, расположенном сбоку от лестницы буквально в каком-то метре, мелькнула вдруг темная тень, Глеб, не раздумывая, выхватил обрез, и разрядил в нее оба ствола сразу. Удар картечи отбросил появившуюся в проеме окна в обрамлении разлетающихся осколков стекла тварь назад, задержав на мгновение тех существ, которые находились сразу за ней.
Чужинов был уже на лестнице, когда почувствовал укус. Нога занемела сразу же, но хуже того, тяжесть твари была настолько велика, что он почувствовал, как выскальзывает из рук металлическая перекладина лестницы.
Глеб взглянул наверх, туда, где Гуров, отклонившись далеко в сторону, рыча сквозь плотно сжатые зубы, пытался выстрелить из своего обреза в тварь, явно опасаясь задеть напарника.
Наконец Олег выстрелил, и будь на месте твари любой другой хищник, он обязательно бы разжал челюсти. Но не это существо, которое понятия не имело, что такое боль. Гуров выстрелил снова, и снова попал, но тварь по-прежнему висела всей своей тяжестью на ноге Чужинова. И уже в тот момент, когда Глеб понял, что ему не удержаться, и пальцы вот-вот разожмутся сами собой, а сам он полетит вниз, туда, где тварей несколько, треснула ткань джинсов.
Когда они оба оказались на самом верху, твари исчезли, укрывшись за углом, и о том, что они только что там были, указывала лишь лужица крови на бетоне да красные брызги на светлой, с вкраплениями мраморных камешков, стене. И еще боль в ноге.
Чужинов одним движением скинул кроссовок с носком, рванул штанину вверх, опасаясь увидеть нечто страшное. И с облегчением выдохнул. Боль во время укуса была настолько дикая, что он уже подумал, из щиколотки вырван кусок мяса. И каково было его облегчение, когда он увидел лишь несколько глубоких царапин да глубокий порез, единственный который можно назвать раной.
— Повезло, — произнес Гуров, склонившийся над самой его ногой. — Чуть ниже, и она бы тебе или ахиллы перегрызла, или вообще без ступни оставила.
— Или от меня только ступни бы и остались, — поморщился Чужинов, осторожно шевеля пальцами, чтобы окончательно убедиться в том, что с ногой все не так уж и плохо.
Затем полез в рюкзак, извлек из него аптечку и пластмассовую фляжку с самогонкой. Кровь из раны продолжила сочиться, так что не мешало бы ее обработать и перевязать.
— Надеюсь, у них никакой заразы нет, — задумчиво изрек Гуров, внимательно наблюдая за тем, как Чужинов, хорошенько промыв рану, перебинтовывает ее.
— Я еще больше тебя на это надеюсь, — хмыкнул Глеб после того, как сделал из фляжки пару немаленьких глотков. — Для пущей дезинфекции, — пояснил он, предложив ее Гурову. — Будешь?
— Еще спрашиваешь!
Пальцы у Олега, когда он брал фляжку, заметно подрагивали.
— Крепкая, зараза, — сказал он, едва оторвав горлышко фляжки от губ, — но идет как вода.
Чужинов кивнул, разглядывая испорченную штанину, из которой был выдран кусок ткани.
— Знаешь, Глеб, — продолжил Гуров, приложившись к фляжке еще разок, и протягивая ее обратно. — Я так опасался тебя задеть, картечь все-таки. А эта гадина, представляешь, даже не почувствовала, что у нее уже после первого выстрела ползада разворотило!
— Надо было в голову целить, — начал Глеб, а когда Олег раскрыл рот, чтобы снова объяснить, что он боялся зацепить Чужинова, добавил. — Не твари, мне.
Чужинов невольно вздрогнул, представив на миг, что, не удержавшись, свалился бы прямо в гущу этих тварей, и они рвали бы его еще живого. Нет, лучше мертвым, чтобы не чувствовать уже ничего. — Ладно, шучу. Пошли.
Поднявшись, Глеб осторожно перенес вес тела на больную ногу. Как будто держит, подламываться не собирается и острой болью не обожгло.
— Нормально, — в ответ на вопросительный взгляд Гурова сообщил он. — Еще побегаем.
Затем, едва заметно прихрамывая, подошел к краю крыши, чтобы взглянуть сверху за угол, туда, где скрылись твари. Как он и ожидал, внизу не оказалось ни единой. Глеб посмотрел на обрез в руке, переломил его, вынул кисло воняющие порохом гильзы, взглянул уже на них, и разжал пальцы. Гильзы покатились к краю и исчезли. Зарядив обрез, Чужинов уже привычно сунул оружие за спину, в карман рюкзака.
Он обязательно выпустил бы его из рук, когда в ногу вцепилась тварь, и благо, что оружие повисло скобой на указательном пальце. Сколько в твари было веса? Центнера полтора-два? Или ему с испугу так показалось? Чудо, что штанина не выдержала за мгновение до того, как он не полетел вниз. И еще Чужинов подумал о том, что кроссовки тоже были удачей, иначе на месте штанины оказалось бы голенище, и уж оно-то точно выдержало бы.
* * *На чердаке детского садика было душно и пахло так же, как пахнет на сотнях тысяч других чердаков: пылью, птицами и еще чем-то затхлым. Под ногами поскрипывал керамзит, а к потным лицам то и дело липли паутинки. Гуров досадливо смахивал их, что-то ворча под нос, ну а Глеб улыбался, благо шел он первым, а вокруг было достаточно темно.
Они прошли уже почти в дальний край чердака двухэтажного здания, формой напоминавшего букву «Т», когда Чужинову пришла в голову неожиданная мысль, от которой он остановился так резко, что Гуров на него наткнулся.
— Слышишь, Олег, а ведь ты мне фактически жизнь спас.
— С чего ты взял?
— Если бы ты не начал стрелять в нее, тварь подтянулась на перекладинах выше, и вцепилась бы уже не в штанину. И тогда бы мне точно не удержаться.
Гуров на мгновение задумался, вспоминая подробности:
— Знаешь, а она ведь действительно дергалась, так что возможно, ты и прав.
— В общем, должок за мной, кстати, второй уже, но это пока не к спеху. Здесь, — указал Глеб пальцем на лист шифера. — Да побольше дыру делай, полностью между стропилами. Хотя — стоп. Не будем шуметь: сначала дырочку проколупаем — взглянуть, что у церкви творится. Где там твой мультитул?
Гуров, уже скинул рюкзак и даже успел извлечь из него все тот же разделочный топорик. Рюкзак был не тем, с которым он вышел из Вылково, и что лежал теперь на крыше насосной станции, подававшей воду на поля — позаимствованным в доме, где прошлой ночью они нашли приют. Помимо топорика в нем лежала бухта нейлоновой веревки и несколько банок консервов, прихваченных там же, где и рюкзак. И еще ружейные патроны, не поместившиеся в разгрузку.
Когда через некоторое время Гуров, припал к проделанному им в шифере отверстию, то присвистнул:
— Глеб, взгляни.
Увиденное зрелище Чужинова свистеть не заставило, нечто вроде того он и ожидал: у самого фронтона церкви расположились несколько тварей, он насчитал их целых шесть штук. Опасаться тварям практически было нечего: оба окна первого этажа забраны решетками. Впрочем, как и окна второго — стрельчатые и не в пример более узкие. Так что высунуться в них не высунешься, а иначе увидеть невозможно. Разве что с крыши, но и там было не все так просто: мешал козырек, даже со стороны выглядевший не очень надежно.
У Глеба создалось впечатление, что твари караулят выход. Может быть, в надежде на то, что люди из него покажутся, возможно, такую попытку они уже совершали.
— Как тебе эта картинка? — поинтересовался Олег у Чужинова. — Кстати, с другой стороны их должно быть еще больше: помнишь, вчера, когда смотрели в бинокль с поля, я их штук пятнадцать насчитал? Хотя, возможно, мы уже успели их проредить, все-таки за два дня около двух десятков завалили.
— Этих тоже будем валить, — откликнулся тот. — И для этого вначале нам придется сделать два подходящих по размерам отверстия, чтобы было где развернуться. Причем сделать их осторожно: отламывая шифер пассатижами по кусочку, чтобы спугнуть. Одно прямо здесь, а другое… — и Глеб ненадолго припал к дыре, — правее метров на пять, иначе стволы тополей мешать будут. Начинай. Устанешь — я тебя сменю.
