Сергей Шубин - Осколки надежд
- Пойдём собираться дочка. Мы поедем в путешествие, ты ведь любишь путешествовать? — Улыбаясь, спросила мама.
- А папа поедет с нами? — Раздался тонкий детский голосок.
- Папа не может, милая, но он обязательно нас догонит.
- Всё в порядке, доченька. Папа приедет, только немножко позже. Всё будет хорошо, обещаю. — Отец посадил дочь на колени.
- Наташ, возьми эти билеты. Артём протянул бумажки. — Поезд отправиться через час с вокзала. Я отвезу вас, чтобы дочка не волновалась лишний раз. Всё будет хорошо.
Прошло около получаса, семья уже стояла на одной из четырёх платформ. Ещё каких-то сорок коротких минут, ещё совсем чуть-чуть и Артём, скорее всего, больше никогда не сможет обнять дочь, рассказать ей сказку на ночь, поцеловать любимую женщину, список можно продолжать дальше, но, думается, каждый понял, что испытывал этот человек. Что он чувствовал, обещая дочке то, чего он не мог знать наверняка, то, что от него никак не зависит, что он чувствовал, когда повторял одну и ту же фразу: "Всё будет хорошо". Кого мог винить он в своих бедах кроме себя, на кого он мог положиться кроме как на себя. Замкнутый круг, причём начинается и тут же заканчивается в одном человеке.
- Я буду присылать всё, что смогу заработать. Со мной всё будет в порядке, главное, берегите себя. Зная о вашей безопасности, не пропаду.
- Куда ты пойдёшь? — Спросила супруга.
- Не знаю. Нужно предупредить друзей, чтобы остерегались странных мужчин в пальто. Наверняка, к ним они отправятся в первую очередь. А после отправлюсь на четвёртый энергоблок. Я слышал одну историю от знакомого. Девушку одного паренька поработила страшная болезнь. От безысходности и отчаяния он нашёл путь на место, которое многие называют зоной отчуждения. После семи с лишним месяцев безрезультатных поисков, пресловутая удача, наконец, повернулась к парнишке лицом. В очередной из так называемых аномалий он достал не менее интересную вещь — артефакт. В этот самый момент он задел рукой острый предмет, торчащий из-под земли. Рука с артефактом потёрла рану, и та, буквально, у него на глазах зажила. Чудо, не так ли? Вернувшись обратно в город, он побежал в больницу, где лежала его возлюбленная. К сожалению, он опоздал ровно на пять минут. Врач пытался успокоить разбушевавшегося юношу, но четно. После всех попыток приехал наряд милиции, не дожидаясь пока его скрутят, парень сбросился с крыши. Самое удивительное — он выжил. Никто не посмел прикоснуться к нему, он просто ушёл домой под сопровождение удивлённых взглядов. На следующий день ему позвонил врач. Тот извинился и попросил прощения, он перепутал имена. Девушка парня была ещё жива. Через час, благодаря волшебной вещицы из зоны, она уже могла бегать, могла, наконец, обнять его и сказать спасибо, за то, что тот не отчаялся, за то, что спас её от неминуемой смерти.
- А мораль?
- Каждый сам должен выносить её для себя. Я лишь могу поделиться своим мнением.
- Не нужно, я пойму сама.
На глазах жены появились слёзы, дочь нервничая пряталась за ногами матери, опять же, не понимая сути. Наташа в последний раз поцеловала его на прощание, затем быстро удалилась в купейный вагон, где на своём билетном месте поспешила открыть старую белую занавеску, чтобы глаза попрощались с любимым человеком, точнее, сказали с надеждой — до скорого свидания. Поезд медленно покатился вперёд, Артём потянулся за ним быстрым шагом, не отставая от любимого окна, затем вовсе побежал за грустным взглядом жены до самого конца платформы, где остановился, едва с неё не упав.
* * *За всей этой беседой я не заметил, как заморосил дождик. С каждой капелькой становилось холоднее. То спереди, то сзади обдувал шальной ветер. И на пути укрытия не наблюдалось. Не люблю такую погоду. Мелкий противный дождь, капающий на лицо и тут же сгоняемый, набираемым силу ветром. Я надел капюшон своей «сталкерской» накидки, чтобы хоть немножко укрыться от непогоды.
Сокол явно не договаривал о себе, мой интерес не пропадал ни на секунду. Потому мои вопросы сыпались на его голову. Тот всё отнекивался, говоря, мол, это меня не касается. В конце концов, после десяти минут непрерывного расспроса он сдался.
- Ну, чего тебе нужно? Ой, достал ты меня. Нудишь и нудишь. Что у тебя за шило в пятой точке покою тебе не даёт?
- Просто интересно, с кем я шагаю в одну ногу по незнакомой земле. Извини, конечно, больше не буду. — Состряпал обиженное лицо.
Сокол вздохнул. — Я и вправду здесь жил до того как зона расширила границы. Но последствия оказались куда более печальными, на самом деле. Из всех жителей моей деревни выжило только трое. Оказалось позже, в эту ночь расширения, зона ещё и выдала выброс. Не такой сильный, чтобы молодой человек умер от него. Но достаточной мощи для смерти всех стариков и старух. Молодых в деревне оказалось только трое в тот день, мы как раз собирались уехать в большой город учиться.
- Кто выжил ещё помимо тебя, Сокол?
- Скворец и Люда. — С грустью ответил напарник.
- Люда? Тут есть девушки, я не заметил ни одной.
- Здесь нет. Она ушла в «Долг» по своим убеждениям. Считала, что сможет отомстить зоне. Мне ничего не оставалось, кроме как пожелать ей удачи.
- «Долг»? Это что-то типа «Свободы»?
Дождь слегка усилился.
- По сути, это её альтернатива. «Долг» борется, цитирую: "С зоной и любыми её проявлениями". — Сокол показал кавычки на пальцах. — Вот почему-то артефакты они только не уничтожают, шакалы. Свобода, наоборот, прославляет чёртову пустыню и ищет способ как с ней жить не конфликтуя, они даже чем-то напоминают «Чистое небо». Тем не менее, трупы, покусанные мутантами и облезшие от радиации, пачками закапывают.
- А к кому относишь себя ты? — Вопросил, в надежде услышать интересное размышление по данной теме.
- К птицам. — Сокол тяжело вздохнул и протёр мокрый от дождя лоб. — Мы являлись не зависимым отрядом, ни в чём и ни в ком не нуждающимися. Мне и моим парням была абсолютно не нужна группировка, чтобы выжить. У обоих из них нет идеи. На деле всё обстоит так: Долгу хочется верить в свою миссию. Они призывают новичков бороться с неистребимым. Как результат, много трупов с их стороны, ещё больше от зоны мутантов. За всю годовалую деятельность Долга единственным результатом стало очередное расширение границ смертоносной земли.
- Они здесь в роли правительства? — Провёл левой рукой, показывая округу, обозначая слово «здесь».
- Нет, это они просто так думают. — С презрением произнёс товарищ, сжав ладонь в кулак. — Напыщенные обезьяны с оружием в руках.
- Что со Свободой? — Мне стало ещё интереснее.
- С ней ничего. Кучка анархистов, как они себя называют. Тем не менее, подчиняются своему командиру, какая же тут анархия? — Усмехнулся мой спутник. — В общем, они по своей натуре ничем не отличаются от «Долга». Среди них всё те же сталкеры мародеры, тунеядцы, гниль всякая, без неё никуда, и так далее, просто служат разным интересам своих начальников. — Сокол сплюнул в бок, показывая неприязнь к группировкам, хотя мне показалось, будто товарищ больше всех ненавидит именно «Долг».
- Да бог с ними. Мне в любом случае не понять их целей и позиций в отношении зоны. Отсюда нужно уходить. Я так думаю… Хватит про стадо разговаривать. — Мне было интересно узнать о бытие сталкеров, но я чувствовал, что мой друг опять уходит от главной темы.
* * *2
Артём громко постучал по двери. Никто даже не думал открывать. Он осторожно огляделся по сторонам, затем засунул руку под коврик, лежащий около двери, где был вшит запасной ключ от нужного замка. Войдя внутрь Артём сразу почувствовал неладное, он пополз далее, по коридору, в главную комнату, где ему открылась неприятная картина. На полу, прикованный к батареям наручниками, сидел истекающий кровью мужчина — его друг. Вокруг полный беспорядок, всё выглядело как ограбление, однако Артём всё понял. Ключ выпал из ладони. Артём, обомлевший от неожиданного поворота событий, подбежал к умирающему человеку.
Последний, стиснув зубы от боли, обречённо смотрел на своего товарища. Он, умирающий, словно пытался что-то сказать, но не мог. Окровавленное лицо, причём настолько, что даже черт его не видно, пробитый, скорее всего, тупым предметом, а не пулей, живот, затёкшая правая рука, отказывающаяся подчиниться хозяину. Бедняга явно не заслужил медленной смерти на глазах у друга, да и вообще её не заслужил.
- Кто это с тобой сделал? Слышишь? Слышишь меня? Так, бог с ним, покажи рану.
Левая окровавленная рука медленно перенеслась на живот.
- Только не уходи, только не уходи. Сейчас я что-нибудь придумаю. — Суетился Артём, ища необходимые препараты для притупления боли.
Друг ответил хриплым голосом. — Они говорили что-то про тебя, твои вирусы, но я ничего не понял и….
Мужчина, не договорив предложение, начал задыхаться. Лёгкие теперь могли только выдыхать, на обратный процесс сил уже не оставалось. Артём пытался сделать полезное, но было слишком поздно. Его друг навсегда уснул, умер не понятно за что, за ошибки другого человека. Артём закрыл глаза павшему товарищу, затем тихонько произнёс слова: "Прости меня". Первая жертва его ошибок. Чувство вины надолго поселилось в душе программиста.
