Константин Костин - Последний полет "Прогресса"
До кряжа оставалось не больше ста метров, когда бластер, вместо грома, издал сухой щелчок. Батарея кончилась. Саданув рукояткой ближайшего гада, я запустил бесполезное теперь оружие в еще одного. Снаряд угодил в цель, и два столкнувшихся тела разлетелись, как бильярдные шарики.
Жаклин уже достигла высотки, и, суча ногами по оползающим камням, пыталась вскарабкаться наверх. Пока это ей не очень удавалось. С разбегу налетев на нее, я схватил девушку за бедра, и забросил на уступ. Пилот ухватилась руками и подтянулась. Моего секундного замешательства хватило, чтобы очередная тварь ухватила меня клешней за ногу. Взвыв от боли, я подскочил почти на полтора метра, опередив лейтенанта в ее подъеме. Оказавшись на крошечной, неровной площадке, словно срезанной под углом, я оторвал краба от себя. Он, молотя лапами воздух, испуганно вращал глазами, и пытался дотянуться клешнями до моего носа.
- Падлюка! - выругался я, переворачивая скотину, и с силой опуская ее мордой на камни. - На... - и еще, - на... на.. нравится? Больно, сука? А мне, думаешь, приятно было?
Краб обмяк в моих руках. Глаза его потухли, клешни безвольно повисли, а ножки больше не трепыхались. Но, для верности, я поцеловал им булыжник еще несколько раз. Теперь точно сдох, зараза. И только после этого уронил уродца вниз - туда, где копошились другие твари, в тщетной попытке забраться по крутому склону.
- Больно? - участливо поинтересовалась Жаклин, перезаряжая дерринджер.
- Нет, кайфово, - огрызнулся я. - Я мазохист, если ты не знала.
- Меня больше привлекают мужчины с садистками наклонностями, - пожала плечами флот-лейтенант.
- Да ты что? - ехидно воскликнул я. - Вот счастье-то!
- Ладно, давайте обработаю рану, - вздохнула Обаха.
- Сама заживет, - прошипел я, чувствуя, как кровь стекает по ноге в сапог.
- Не спорьте! Может, он еще и ядовитый был.
Ловким движением она расстегнула мой ремень, прежде чем я успел возразить - рванула липучку, и штаны упали вниз, повиснув на коленях. Да, у девушки явно чувствовался опыт в таких делах. Обработав рану антисептиком, она села передо мной, и принялась накладывать повязку.
- А знаете, - произнесла она. - Мне тут в голову пришла мысль, что садистские наклонности у мужчин появляются вследствие некоторых анатомических особенностей... я готова пересмотреть свои предпочтения!
Проигнорировав намек, я демонстративно достал из футляра бинокль, и начал исследовать окрестности. Горы оказались гораздо ближе, чем я предполагал. Если бы мы не нарвались на крабов, то вполне могли бы успеть добраться до них до сегодняшнего вечера. Только теперь мы даже спуститься не можем - внизу кишело целое море этих паразитов. С других сторон простиралась пустыня.
Какое-то движение со стороны леса, со стороны покинутой и взорванной лейтенантом деревни, с той стороны, где упал "Прогресс", привлекло мое внимание. Я покрутил колесико, настраивая резкость на антикварной оптике... и едва не выронил бинокль!
Там, по колено утопая в песке, с песчаного склона спускался сипат! Но это же невозможно! Невозможно живому существу выжить в пекле ядерного взрыва! Встряхнув головой, проморгавшись, я снова прильнул к окулярам. Точно - сипат! После событий на звездолете я их где угодно узнаю. Он брел по песку, весь облепленный крабами. Маленькие мерзавцы кромсали его шкуру, вырывая целые шмотки мяса, а чудовище шло, словно и не замечая этого... ах, да, они же не чувствуют боли! И, похоже, успел насытиться, раз не пытается проглотить парочку членистоногих. Чего не сказать о них. Словно завороженный, я смотрел, как крабы пожирают живого монстра. Вот один из нападавших, через кровоточащую брешь в боку, запустил клешню во внутренности твари. Монстр покачнулся, и рухнул на плато. Его тело тотчас облепило полчище обитателей песков, на минуту скрыв его от моих глаз, а, когда они разбежались, от сипата остался только начисто обглоданный скелет. Я судорожно сглотнул. Господи! Неужели, такая же участь ожидает и нас? И того десантника, что бросил разряженный "семьдесят четвертый", неужели эти мелкие паразиты так же прикончили и его, и сейчас, где-то рядом, в песках лежит скелет Винсента, Маркуса, или Назарио? Враг моего врага - мой друг? Как-то сомнительно оно звучит в нашем случае.
- Что там? - забеспокоилась Жаклин.
- Сипат, - коротко ответил я.
- Чего!? - с недоверием переспросила она.
- Сама посмотри, - я протянул девушке бинокль.
Обаха долго водила прибором по пескам, пока, наконец, не замерла, вздрогнув. Тоже судорожно сглотнула. И взволнованно прошептала:
- Это кто его так? Неужели, они?
- Ужели, - заверил я. - Ужели.
Если выжил один - не факт, что не выжило больше ни единой твари. По живучести они занимают одну их верхних строчек топов. Значит где-то там, в лесах Квессина-3, осталось еще несколько монстров, которые жрут, растут, плодятся, и так дальше, по кругу. И, если их не остановить - сипаты заполонят всю планету. Но как можно остановить чудовищ, выживших в пожаре ядерного огня? Надо валить отсюда, валить с Квессина-3, а потом разнести его из космоса планетарными разрушителями. Без кислорода они точно долго не протянут!
Только вот путь к спасению лежал через горы, где, скорее всего, находится база Комиссариата. Через горы, до которых рукой подать. А мы так глупо встряли на этом куске камня.
Глава 13
Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве. Я, сидя на краю площадки, свесив ноги, периодически швырялся в них камнями, показывая приличный процент попаданий. Впрочем, учитывая количество кишащих внизу крабов, было бы удивительно мазать больше, чем один раз из десяти.
- Товарищ рейд-полковник, - тихо произнесла Обаха. - Командир, ау.
- Да-да, внимательно тебя слушаю.
- Я тут долго думала... и решила спросить. У вас, все же, опыта побольше. Вы не обращали внимания, что все инопланетяне миров класса выше "4+" так похожи друг на друга? И на нас тоже?
Рука со снарядом замерла, остановившись на полпути. Вот этого, здорового сейчас... камень с клыкастыми краями со свистом разрезал воздух, и припечатал краба точно по центру панциря, отскочив с глухим стуком. Животное вздрогнуло, моментально втянув под броню голову, клешни и ноги, но ненадолго. Поняв, что угроза миновала, он продолжил бороздить пески.
- Похожи? - усмехнулся я. - Что ты имеешь в виду? Две руки, две ноги и одна голова? Да, детка, тогда почти все разумные существа галактики - братья.
- Да нет же! - встрепенулась Жаклин. - Дело не только во внешнем сходстве. Мне была интересна история начала Эпохи Великих Космических Открытий, я много времени провела в архивах. У всех по тридцать два зуба. Совпадение? Строение костей, внутренних органов... я читала Дарвина, и прекрасно понимаю что таких совпадений на расстоянии в несколько десятков световых лет быть не может.
- Я не очень понимаю, куда ты клонишь...
- Как куда? А если это - колонизация? Если какая-то раса несколько десятков тысяч лет назад заселила миры нашими предками, предками андрадорцев, квессианцев, нашими общими предками. Они предоставили природе и эволюции сформировать окончательный образ аборигенов, тот вид, который наиболее приспособлен для выживания в той или иной среде!
- Ну да, - рассмеялся я. - А что потом? Прилетят со словами "а вот и мы?". Откуда, для начала, такая разница в техническом прогрессе рас? Да, допустим, твоя "колонизация" происходило в разное время, с разницей в десятки тысяч лет. Но экономика такого заселения не выдерживает никакой критики. Сколько длится эволюция? Правильно, тысячелетия! Какой дурак будет ждать столько времени? Да, к тому же, твои мифические хозяева без боя эти миры точно не получат. Пойми, основа, фундамент колониальной системы - не в зависимости миров друг от друга, вовсе нет. Каждая колония в сто раз более самостоятельна, чем Земля сегодня. Ведь что есть на Земле? Финансовые учреждения, органы власти, пара военных баз - и все! Все производство, вся промышленность сосредоточена именно в колониях.
Все держится на страхе. Сотни лет десятки миров были колонией, думаешь, никому на Тангаре или Лении не приходила в голову мысль о независимости, о том, чтобы отхватить свой кусок безраздельной власти над одной конкретной планетой? Да приходило, и не раз. Но они боятся. Боятся не твоего дядю, нет. Боятся Федерации, не ее армии, а самой системы. Смешно звучит, но боятся они именно того, что неосязаемо, того, что нельзя потрогать, но что сидит в голове у каждого с рождения - государства. Не важно, кто у руля, Амбар Обаха, или Джордж Кустовский, пока существует Федерация - колонии будут сидеть тихо, и подбирать с пола объедки. Но стоит дрогнуть системе, стоит хотя бы крошечной шестеренке в этой машине дать сбой - все. Каждый схватит власти столько, сколько сможет набить в карманы, утащит в свою норку, и будет там грызть ее потихоньку. Пока никто не заберет, или пока она не кончится.
