Дмитрий Курмаев - Игры Высоких
– О-о-о, привет, Лиза! Извини, сразу не узнал, – сказал Комков. – Ты у нас теперь прямо бизнес-леди.
Андрей как ни в чем не бывало прошел к столу, налил в пустой бокал немного вина. Пить по утрам было не в его правилах. Но ему сейчас очень хотелось сделать что-нибудь назло.
Снисходительная улыбка исчезла с лица Элизабет. Теперь она смотрела на Комкова как на таракана, который вдруг осмелился перечить тапку. И это новое выражение очень не понравилось Андрею. Он чувствовал внутри мерзкий холодок страха.
Элизабет что-то быстро спросила у Темной Богини на том самом, со множеством шипящих, языке, который Андрей впервые услышал в мертвом поселке. Эллинэ в ответ отрицательно покачала головой:
– Нет, не смей!
Собрав волю в кулак, Андрей нагло пригубил налитое самому себе вино. Вкуса он не ощутил.
– Андрей, оставь нас, – попросила Эллинэ.
Комков поставил бокал на стол.
– Ну, если… – начал он, решив слегка выдержать характер.
Мятежная Сестра что-то ехидно прошипела.
– Пошел вон, дурак! – рявкнула Темная Богиня.
И Андрей пошел. Как оказался на пляже, он не помнил. В голове слегка звенело, словно после пропущенного удара.
Комков нашарил рукой в песке несколько ракушек и принялся размеренно бросать их в воду. Волны, увенчанные белыми пенными барашками, накатывали на берег, обдавали холодными солеными брызгами. Андрей не обернулся на шум шагов.
– Вы позволите? – спросил монгол и опустился рядом, не дожидаясь разрешения. Он протянул Комкову кувшин темного вина. Андрей послушно взял и, не отрываясь, сделал несколько больших глотков. Пить было неудобно: горлышко у кувшина было широким, часть напитка благополучно пролилась на водолазку. Вкуса он опять не почувствовал, но в желудке немного погодя стало тепло. Скосив глаза, Андрей увидел, как ходит кадык на шее у монгола: тот разом влил в себя не меньше трети весьма объемной посудины.
Так они сидели и пили, молча, глядя на сердитый океан. Когда оба кувшина опустели, монгол ловко и далеко запустил их в воду.
– Уважаю, – сказал Андрей слегка заплетающимся языком. – Я бы так не смог.
– Практика, – скромно сказал монгол. – Научишься еще.
Он немного постоял, глубоко засунув руки в карманы комбинезона.
– Любить Богиню – все равно что любить солнце, – наконец глубокомысленно изрек он. – Оно может и обогреть, а может и обжечь. Поберегись!
Поберегись! Андрей зло хмыкнул. Ему поздно беречься. Он спалил за собою мосты, ушел вслед за Любовью, а оказался… Игрушкой…
Ну нет, так дело не пойдет, решил Андрей. Надо еще выпить, а потом все трезво обдумать. Слегка пошатываясь, он поднялся. Стянул мокрую, липкую от вина водолазку. Холодный ветер радостно обжег тело, Андрей почувствовал, что зубы у него начинают выстукивать легкую дробь. Монгола рядом уже не было. Зачем-то размахивая водолазкой, Комков пошел разыскивать вино. Ему до зарезу надо было надраться.
Надо сказать, план свой он вполне успешно осуществил. Вино обнаружилось на столике, у фонтана. Монгола, к сожалению, не было, а пить в одиночку Комков не любил. Он набулькал полный бокал, уселся поудобнее.
– Сервисные системы, блин, – хмыкнул он. – Дикарь, блин. Ну-ну… А самим часы завести в доме лень.
После второго кувшина к Андрею, кажется, подходил монгол. Они о чем-то долго говорили. Или он говорил сам с собой?.. Потом его рвало в душевой. Он здорово ушиб лоб, пытаясь разбить зеркало: мужик с «той» стороны ему здорово не понравился. Когда он уже, пуская слюни, храпел на кровати, в комнату заглядывала Эллинэ. Она тормошила и звала его.
– Да пошли вы… товарищ майор, – пробурчал Комков, получил заслуженную звонкую пощечину, повернулся на другой бок и опять провалился в темный омут пьяного сна без сновидений.
…Утро началось с холодного душа. Отфыркиваясь, Андрей скатился с мокрой постели. Рядом с пустым ведром в руках стоял монгол.
– Слишком много вина, – сказал он. – Быстро приводи себя в порядок. Госпожа ждет.
Голова болела, но терпимо. До смерти хотелось пить. Андрей поглядел в зеркало.
– Вот чудило, – констатировал он.
Выглядел он отвратительно. Быстро привести себя в порядок не представлялось возможным. Увы. Но он постарался. Темная Богиня сидела мрачнее тучи.
– Целую ручки Высокой Госпоже. – Комков сел на самый краешек кресла.
Он чувствовал себя как нашкодивший мальчишка.
– На, пей. – Эллинэ придвинула к нему по столу бокал с какой-то черной жидкостью.
– Это не вино? – подозрительно принюхиваясь, поинтересовался Комков.
– Нет, лечебный состав для дебилов, – сообщила Эллинэ.
Состав оказался на редкость мерзким на вкус. Но после него в голове прояснилось, боль ушла, в желудке погас огонь.
– Ну и чего ради ты напился вчера до свинского состояния? – тоном сварливой жены поинтересовалась Эллинэ. – Какое счастье, что сестренка весь день проторчала в замке и не видела твоей рожи!
Понуро сидевший Комков тут же ощетинился, как обиженный щенок:
– Заведи себе новую игрушку, дорогая. Без вредных привычек.
Эллинэ поморщилась:
– Я так и знала! Сестренка умеет укусить…
– Она не права? Я не игрушка? Ответь, Эллинэ! – Комков до боли сдавил в кулаке бокал.
Эллинэ встала и, отвернувшись, отошла к фонтану. Комков глядел в ее прямую спину и ждал ответа. Ему хотелось подойти, обнять ее, попросить прощения. Но он сидел и ждал.
– Скажи, Андрей… Я хотя бы день, хотя бы миг относилась к тебе как к игрушке? – Голос Эллинэ звучал глухо.
– Нет, – помедлив, признал Комков. – Конечно же нет!
– Я всегда была честна с тобою. – Эллинэ подошла к нему, взяла холодными пальцами за подбородок, заставляя Андрея поднять голову и посмотреть ей прямо в глаза. Сердце у Комкова сжалось. Взгляд у Темной Богини был мрачен. – Так вот. Мятежная Сестра права. Ты моя игрушка. Это правда.
Внутри у Комкова все застыло. Это правда… Еще вчера, в беседке, он понял, что это правда. Эту правду он и пытался утопить в вине.
– Но это не вся правда, – продолжила Эллинэ. – Я люблю тебя. И это тоже правда. И я пока не знаю, что нам делать дальше.
Комков осторожно высвободился, встал и побрел к террасе. Пустой бокал выпал из его руки и со звоном брызнул хрустальными осколками о мрамор. Океан второй день был не в настроении. Волнение сегодня было сильнее, чем вчера. На горизонте клубились черные грозовые тучи. Изредка в них проблескивали молнии, и тогда ветер доносил глухие раскаты грома, словно далекую канонаду.
Игрушка… Постельная принадлежность из… Как будет «наложница» мужского рода? «Наложник»? И сколько букв в слове «наложник»?
Комков невесело усмехнулся. Самое ужасное – ему было почти все равно. Он любил ее. Мужское самоуважение кололо его все слабее и слабее.
Эллинэ тихо подошла и встала рядом. Он почувствовал, что она хотела прикоснуться к нему, но в последний миг отдернула руку, словно побоявшись обжечься.
– Я могу вернуться в свой мир? – Этот вопрос Андрея заставили задать жалкие остатки гордости.
– Нет! – отрезала Эллинэ.
«Ты же умер, Андрей!» – Комков вдруг совершенно отчетливо вспомнил свой ночной кошмар. Он хотел спросить об этом Темную Богиню, но не решился. Вместо этого он спросил о другом:
– И много их было?
– Кого? – непонимающе нахмурилась Эллинэ.
– Тех, других. Игрушек-дикарей вроде меня, – пояснил Комков.
Темная Богиня ответила не сразу.
– Двое, – неохотно буркнула она, когда Андрей уже потерял надежду услышать ответ.
– И где они сейчас?
– Ты действительно хочешь это знать? – Эллинэ зло посмотрела на него.
– Да, – кивнул Комков. – Хочу. Должен же я знать, что меня ожидает в будущем?
– Их нет среди живых. Давно. Я тогда изучала свое тело и тело мужчины. Они быстро наскучили мне и умерли. Вот и все. Ты доволен? – Эллинэ почти кричала. – А ты, ты разве не был ни с кем до встречи со мною?
– Был. Конечно, был. Со многими, – сообщил Андрей. – Но… они все выжили. Вот ведь какая штука.
– Ты боишься, что я предам тебя смерти, когда ты мне надоешь? – Темная Богиня презрительно усмехнулась. – Есть вещи куда страшнее смерти!
– О-о-о! Это я уже понял, дорогая. Для этого достаточно провести один день на твоем Острове.
– Чуссен, – прошипела Темная Богиня.
– Приятно познакомиться, меня Андреем зовут, – ухмыльнулся Комков.
Пощечина обожгла его щеку. Андрей попробовал, не шатается ли зуб. Удар у его любимой женщины был что надо. Поставлен профессионально.
– Ну вот и поговорили, – пробормотал он, глядя на удаляющуюся стройную фигуру в черной коже.
Когда Эллинэ скрылась из виду, он пошел на пляж. Волны и песок… Это все, что ему сейчас надо.
Они помирились вечером, у фонтана. Молча, без всяких лишних слов. Сначала они долго стояли, обнявшись, на мокром после ливня мраморе. Потом Андрей подхватил свою Любовь на руки и понес в домик. Он должен был делом искупить все гадости, которые вольно или невольно ей наговорил.
