Василий Абвалов - Акцент судьбы
— Вам не дипломатом надо работать, для вас лучше подойдет работа психотерапевта.
— А работа дипломата очень близко смыкается с работой психотерапевта. Приступая к переговорам, необходимо сначала почувствовать настроение членов делегации, определить их настрой, тревоги, а уже после предпринимать необходимые действия, которые приведут или не приведут к ожидаемым результатам.
— Как, например, в случае мирных переговорах в Ковенари.
— А ты хорошо знаешь, какую цель преследовали стороны при проведении этих переговоров?
— Я как-то поинтересовался протоколами этих переговоров. И мне показалось, что стороны вовсе не были заинтересованы в положительном решении.
— Это, и верно, так, однако эти переговоры были очень результативными. А почему, мы обсудим после, не стоит отвлекаться от наиболее приятного и полезного процесса за всю историю человечества.
Впоследствии Ким, вспоминая о трех днях в обществе этого разностороннего человека, решил, что ему очень повезло встретиться с ним. Он получил огромное количество информации, которая во многом сформировала его мировоззрение и, можно сказать, определила его отношение к людям, позволяя даже в плохом видеть хорошие стороны человека. А какую уникальную информацию он получил о сочетаемости и скрытом значении различных блюд, такие данные почерпнуть вообще неоткуда. Ким не мог знать, что спустя многие годы последователи и благодарные ученики этого пожилого дипломата соберут все его знания воедино, а спустя еще некоторое время исследователи выделят их в отдельную дисциплину, которая станет обязательной для подготовки будущих дипломатов и политиков. Но самое интересное, что в своих воспоминаниях этот человек особо отметит свою встречу с Кимом и поведает всему миру о его исключительных способностях, и многие предпочтут не поверить ему.
Прибыв на «Капитель» Ким был очень удивлен, что такие же предписания получили еще трое техников, которых он на штурмовике вытащил с погибающей станции «Дулькан». Но его удивление возросло, когда он убедился в полной бесполезности их нахождения на крейсере. Как он и предполагал, их присутствие на корабле было абсолютно ненужным, о чем ему также поведали в технической службе, но приказ обсуждению не подлежал, и им выделили на крейсере каюту, а после этого полностью забыли об их присутствии. Однако Киму совсем не понравилось такое к нему отношение, и он, недолго думая, перед самым отбытием крейсера отослал рапорт в штаб сектора о происходящих событиях, а чтобы этот рапорт не затерялся в бюрократической машине флота, дополнительно продублировал его своему непосредственному начальству на станции приписки. Особых надежд на свой демарш Ким, конечно, не возлагал, вряд ли кто станет портить отношения с могущественной службой, но в будущем это могло сыграть определенную положительную роль и отбить желание повторно использовать склочного техника.
Когда крейсер начал свой путь, прибывших техников сразу ограничили в возможности перемещения по крейсеру и получения информации о цели задания, а по истечении шестых суток пригласили в службу безопасности на подписание документов о неразглашении сведений, составляющих тайну Содружества.
Прочитав предложенный документ, Ким спросил:
— Это может означать только то, что после подписания такого документа меня ознакомят с сутью проводимой операции и разъяснят мои обязанности.
— От вас требуется только одно — всегда держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов, — заявил представитель службы безопасности.
— Извините, но, не зная сути задания, я не могу самостоятельно догадаться, в чем именно заключается секретность, и, следовательно, не могу определить, что именно будет считаться таковым. А это остро необходимо, так как по прибытии к своему основному месту службы я должен буду дать подробный отчет обо всем, что может быть интересно моему командованию.
— Вот именно, поэтому вам и надлежит подписать такой документ.
— Прошу прощения, я не могу его подписать.
— Вы не желаете выполнять приказ?
— Тогда следует немедленно ознакомить меня с этим приказом.
— Вы уже были ознакомлены с ним, когда направлялись на «Капитель».
— Там нет ни слова о необходимости подписывать такие документы.
— Согласно этому приказу, вы были направлены на корабль, приписанный к службе безопасности, и, следовательно, должны подписать документ, обязывающий вас принять на себя обязательства о сохранения режима секретности.
В обычных обстоятельствах Ким легко бы подписал такой документ, но вся эта свистопляска с его предписанием, и тем более на корабле, принадлежавшем службе безопасности, ему очень не нравилась, поэтому он решил противодействовать до конца, благо законных возможностей для этого было немерено.
— Я техник авиационных систем, по уставу отношусь к техническим службам и не могу быть непосредственно задействован в боевых действиях флота, и тем более в операциях, требующих соблюдения определенного уровня секретности без моего добровольного согласия.
— Именно такое согласие я сейчас и пытаюсь от вас получить.
Ким с ухмылкой уставился на представителя:
— Господин лейтенант, попытайтесь меня понять. Так уж сложилось, что за свою короткую службу я успел ознакомиться с работой вашей службы и не скажу, что это мне понравилось. Единственные выводы, которые я сделал в результате, — это ни при каких обстоятельствах не иметь с вашей службой никаких отношений. Так что прошу прощения, но никаких документов я подписывать не буду, тем более что все это изначально по меньшей мере странно.
— В таком случае я буду вынужден обратиться к командованию с ходатайством об отстранении вас от участия в проводимой операции, и в вашем деле будут отображены подробности этого обстоятельства.
— Господин лейтенант, прошу немедленно сделать это, если не поздно.
— Уже поздно. Рапорт о вашем поведении будет направлен по инстанции после выполнения задания, а пока я буду вынужден просить вас не покидать своей каюты.
— Но мы ее не покидали с отбытия.
— Можете идти.
Это еще больше убедило Кима в необычности происходящих событий. Несмотря на то что он один не подписал документ, никаких изменений не произошло, лишь по истечении пятнадцати суток по косвенным признакам Ким догадался, что они прибыли на место.
— Как думаешь, куда нас притащили? — спросил у Кима Вайн. — Судя по времени, мы сейчас где-то далеко за пограничной системой.
— Трудно сказать, нам же неизвестен режим полета, но если предположить, что мы не отклонялись от стандартных режимов, то мы прошли примерно через сорок систем. — Ким взял планшет и развернул карту нужной области пространства. — Продвижение в глубь Содружества отбросим как изначально неверное, тогда у нас остается примерно семь направлений, из которых три тоже отбрасываем как неперспективные с точки зрения расстояния. В пути нужна дозаправка, а это за пределами Содружества организовать очень сложно, но в принципе возможно. Из этих четырех систем отбрасываем еще одно направление — оно тупиковое, осталось три, из которых два ведут в запретные миры. Учитывая, что мы находимся на корабле службы безопасности и нам настоятельно предлагалось подписать некие документы, именно эти два направления наиболее вероятны.
— Ну ты хватил, — встрял в разговор Дранон. — Эти миры не просто так объявили запретными, они опасны для всех людей. Сколько наших кораблей там пропало?
— Ничего подобного, это всего лишь миф, который усиленно поддерживается официальными лицами, — возразил Ким. — На самом деле серьезные исследователи трактуют наши отношения с этими мирами совершенно иначе.
— Тогда почему их объявили запретными?
— Для этого были очень серьезные причины. Но официально об этих причинах никто никогда не распространялся, хотя если подумать, то они лежат на поверхности.
— Слушай Ким, кончай напускать туману. Ерунда все это, никаких таких причин быть не может.
— Хорошо. Сам напросился. Что означает аббревиатура КОНИ?
— Ха! Это все знают. КОНИ — Комитет ограничения научных исследований. Они занимаются надзором за исследованиями, которые могут привести к глобальным катастрофам.
— Ты прав. А теперь перечисли основные области исследований, которые подлежат строгому лицензированию и надзору.
— Ну ты опять хватил, там много чего. Это и физика пространств, и почти вся область медицины, и некоторые области математики… Да много чего, перечислять устанешь.
— А ты уже назвал одну нужную нам причину. Ну, физика, медицина и прочие прикладные науки — это все понятно, можно такого наисследовать, что весь мир перестанет существовать, а вот математика-то тут при чем? Это чистая теория, и она сама по себе не может привести к глобальной катастрофе.
