Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го
– Слышь, Муха, настоящая война тоже так начнется! – перекрикивая реактивный свист, сообщил один десантник другому. – Будем лететь и не знать, куда выбросят! И думать, что учения!
– А может, уже не учения? Уже началось? На днях чухна в Таллине опять наших избила. Сейчас бросят туда – будем учить местных, сколько букв «Н» в слове «Таллин»!
– Патроны, надеюсь, тогда дадут настоящие, – первый щелкнул пальцами по втулке для холостой стрельбы на стволе своего автомата, – а то подстава получается. А сколько там «Н»?
– Ни одной! – ухмыльнулся Терентьев. – Правильно пишется – «Ревель»! – Он приставил ладонь к глазам, смотря против восходящего солнца. – Вон, смотри – бегут! Сейчас все узнаем.
Офицеры батальона разбегались от самолета командира аэродромной группы. Старший лейтенант, командир их взвода, затормозил на бетоне перед подчиненными, поправил автомат, укрепленный на груди над чехлом запасного парашюта, и достал листок бумаги.
– Равняйсь! Смирно! Слушай боевой приказ. – Десантники вытянулись, и лейтенант начал читать: – Задача первого этапа учений – парашютное десантирование в составе аэродромной группы на неподготовленную площадку и штурм аэродрома на юго-западе от нее с целью обеспечения высадки на нем подразделений дивизии. Сбрасываться будем по-боевому – в один заход. Соответственно, машины с рампы, личный состав побортно. Время десантирования – через шестьдесят-девяносто минут. Силы противника – до двух рот пехоты. Тяжелое оружие – несколько крупнокалиберных пулеметных точек в долговременных сооружениях. Соответственно, действия нашего взвода – максимально быстрое развертывание в боевом порядке батальона и атака противника с ходу. Вольно. Вопросы? – Вопросов не было. – Командирам отделений и машин – получить у меня карты района высадки. Остальным к погрузке. Марш!
Самолеты один за другим запускали оставшиеся двигатели и поднимались в воздух. Час полета пролетел незаметно. Те из солдат, кто поопытнее, памятуя о том, что чем больше спит десантник, тем меньше от него вреда, умудрились даже задремать. Молодым не спалось.
9 апреля 2015 года. Россия, Оренбургская область
На Тоцком военном полигоне, в стороне от сооружений, имитирующих аэродромные постройки, на огороженной яркими лентами площадке было тесно от звезд и лампасов. Маневрам десантников придавалось столь важное значение, что здесь вместе с делегацией Генерального штаба чуть ли не в полном составе присутствовало командование ВДВ и ВВС. Главком ВДВ ежеминутно поглядывал на часы. Только что ему сообщили, что истребительная авиация «завоевала» превосходство в воздухе над зонами высадки, и появления «Илов» с десантом можно было ожидать с минуты на минуту.
Замысел одного из крупнейших учений десантников неизбежно страдал значительной долей условности. Частично это было вызвано соображениями секретности: противник не должен был догадаться о цели крупномасштабной тренировки, скрыть которую не было никакой возможности. Так, транспортники с десантом должны были садиться не на захваченную территорию, а в восьми километрах южнее, на аэродроме «Тоцкое». Частично – желанием приблизить размах операции к действительности. Для полноценного рейда полигон был мелковат – пришлось изъять для проведения учений поля двух районов Оренбургской области, чему областное руководство отчаянно, но безнадежно сопротивлялось.
Активная фаза должна была продлиться четверо суток, но самая зрелищная часть – массовое парашютное десантирование на площадку, не знакомую десантникам по ранее проводившимся учениям, и захват аэродрома – должна была происходить именно здесь.
Рев двигателей возник за несколько секунд до того, как низко над лесом появилась шестерка самолетов, сразу разбившаяся на пары. Это были еще не транспортники, а только их сопровождение – штурмовики Су-25[23], призванные подавить сопротивление в районе высадки. Летчики тренировались на своих полигонах, а здесь только обозначали действия. Но это все равно выглядело впечатляюще. Раздался треск, словно открывали гигантскую молнию или рвали сложенный в сотню слоев брезент, и за каждым из самолетов по земле протянулась длинная полоса взрыхленного грунта. Сотни малокалиберных бомб, поднимая в воздух ошметки грязи и остатков снега, рвались на поле, зачищая его от условного противника. Штурмовики на несколько секунд пропали из виду, но потом вдруг выскочили с другой стороны. Под носом у пары из них запульсировал огонь, и струи снарядов, прямо перед генеральской площадкой хлестнули по бутафорским «аэродромным сооружениям». Это было так неожиданно и зрелищно, что единственный гражданский на площадке, оператор телеканала «Звезда», глядя с открытым ртом на оставшиеся в воздухе после пролета штурмовиков дымные облачка, отвлекся и опустил камеру. Правда, мгновение спустя он снова взял ее на изготовку, потому что над дальним концом поля появились первые «Илы».
Полевой побелевшими пальцами вцепился в деревянный поручень. Боевая выброска означала, что боевые машины будут сбрасываться с высоты пятисот метров, а личный состав второго батальона – всего с двухсот. Под куполами на крайне ограниченной площадке должны были оказаться почти тысяча человек и несколько десятков единиц техники. Организовать выброску так, чтобы избежать столкновений в воздухе, само по себе было нелегким делом. И крайне опасным, учитывая, что значительная часть десанта не имела даже запасных парашютов, бесполезных на малых высотах.
Всего в группе должно было быть двадцать семь Ил-76, но час назад с одного из бортов доложили о неисправности. Хотя она и не могла сорвать выброску, но Полевой приказал пилотам возвращаться на аэродром, уменьшив силу высаживаемых подразделений на две БМД и двадцать пять человек.
Выброска продолжалась минут пятнадцать на поле размером примерно три тысячи на пятьсот метров. В воздухе повисли сотни куполов, и было отчетливо видно, как при отделении от идущих на малой высоте транспортников они наполняются в горизонтальном, а не в вертикальном потоке.
Еще минут через десять первая волна десанта при поддержке бухающих стомиллиметровок БМД ворвалась на «аэродром» и захватила его. Одновременно с этим доложила о завершении высадки вторая аэродромная группа, которая в том же составе высаживалась в пятнадцати километрах западнее.
На поле остались торчать одна БМД, гусеницы которой, несмотря на чехлы, запутались в устилающих поле километрах парашютных строп, и «КамАЗ» с прицепом, застрявшие в весенней грязи. Вокруг машин суетились казавшиеся отсюда крошечными фигурки солдат, высвобождая технику из глиняного плена. Но для Полевого куда более важным было то, что при массовой парашютной выброске никто из десантников не погиб и не пострадал. Расчеты показывали, что в боевых условиях потери десанта еще до выброски могли составлять от пяти до двадцати процентов от численности личного состава. Это было неизбежным, но начинать терять людей еще в процессе тренировок командующему не хотелось.
12 апреля 2015 года. США, Колорадо
Зал оперативного контроля системы противовоздушной и противоракетной обороны американского континента (НОРАД), находящийся в недрах горы Шайен, производил на каждого, кто видел его впервые, сильное впечатление. На огромном экране зеленым по черному горел огромный контур североамериканского континента, а множество мониторов меньшего размера и прозрачных панелей, расчерченных координатными сетками, делали огромное помещение похожим на таинственный храм. Попавшие сюда журналисты, слегка инфантильные, как и большинство американцев, прозвали это помещение «Хрустальным дворцом». Однако, сделав несколько шагов в сторону и преодолев три двери, одна из которых была стальной и весила десяток тонн, посетители попадали в комнату, напоминающую заурядный офис, в которой только смутное гнетущее ощущение выдавало ее расположение под шестисотметровой гранитной толщей. После того как в России в начале девяностых к власти пришло дружественное Соединенным Штатам правительство, комплекс переехал на шестнадцать километров, в не укрытые от поражающих факторов помещения на авиабазе «Петерсон», а командный пункт под горой планировалось превратить в мемориал в честь «победы в холодной войне». Однако в связи с кризисом в Балтийском регионе дежурство в «Хрустальном дворце» было возобновлено.
Присутствующие здесь сейчас люди на подобные тонкости не обращали внимания, потому что были здесь не впервые. Дежурный офицер раздал им листы бумаги с информацией, а сидящий во главе длинного стола тучный мужчина в адмиральской форме, командующий североамериканской аэрокосмической обороной Альфред Кинли, с шумом выпил стакан «Доктора Пеппера».
– Начнем, господа. Четыре дня назад русские одним запуском вывели на орбиту три новых спутника навигационной системы «Глонасс». Запуск был внеплановым, мы ожидали его не раньше лета. Разведка сообщает, что спутники перед полетом были доработаны, но характер доработок неизвестен. Сегодня утром русские информационные агентства сообщили, что спутники введены в действие в составе русской глобальной навигационной системы. Однако параметры их орбит, которыми мы располагаем, показывают, что это не так. Все данные есть у вас в распечатках. Я хочу слышать ваши мнения.
