Виктор Тюрин - Странник
Я согласно кивнул головой, пребывая в несколько заторможенном состоянии. Мне, честно говоря, было не по себе от подобных мыслей. От них явно попахивало безумием.
– Пей! – на столик, со стуком, стали еще две банки пива. – Гулять, так гулять! Ну, что тебе еще рассказать? Может о Жано? Что интересно? За тобой банка пива, парень! Ставишь?! Хорошо, но я тебя сразу предупрежу: ничего толком о нем никто не знает. Да и вряд ли когда-нибудь узнает. Не тот он человек. Стоит выше нас. Заметь, что я сказал. Стоит. Не держит себя выше нас, а стоит. И мы признаем это, а признание, таких как мы, профессионалов, многого стоит. Можешь мне поверить, парень. Знаешь, я слышал, от одного неглупого человека, выражение, сказанное о твоем командире: 'Он из тех людей, которые с полным равнодушием перережут вам горло, но зато с брезгливой миной будут смотреть на капельки вашей крови, брызнувшие, случайно ему на ботинки'. По-моему, очень верно сказано. Интересно, а как ты относишься к ножу? Не кухонному, а боевому оружию?
Его вопрос заставил вспомнить меня о 'Звере'. Он был моим талисманом, и даже в какой-то мере другом, если бы это слово можно отнести к предметам. Я многое мог бы сказать о нем, но вместо этого проронил стандартную фразу: – Нормально отношусь.
Павел, все же сумев что-то уловить в моем голосе, сказал: – Ясно. Ты, похоже, тоже на ножах помешался, как твой командир. Он мастер. У нас тут иногда устраивают турниры, в том числе и по ножевому бою. Сам я неплохо владею ножом, выступал пару раз. А что? Лишний заряд адреналина никому не вредит, а уж мне тем более. Так вот, я тебе так скажу, наш океанский хищник Свис с его полной пастью зубов, почти то же самое, что Жано с ножами в руках. Работает двумя руками. Двигается молниеносно, нанося удары на большой скорости, вынуждая противника играть по своим правилам. Он, без ножа, еще тот зверюга, а с ножом так… – очередной поток пива хлынул Павлу в глотку.
На следующее утро, при выходе из столовой, вдруг запищал коммуникатор внутренней связи. После того как я ответил, мне было приказано прибыть в административный корпус для представления начальству. Толкнув дверь, я оказался в кабинете, перед сидящим за столом офицером в звании обер – майора. Форма на нем сидела, как влитая. Фигура подтянутая, жилистая, с широкими плечами. Внимательный и цепкий взгляд. Твердая линия рта. Руки, лежавшие на столе, являлись руками мастера рукопашного боя. Толстые, набитые мозоли на костяшках. Сильные мощные запястья. Я должен был бы удивиться, что на подобной должности сидит не жирный армейский чиновник, а матерый рукопашник, но не стал, ведь здесь все было не так, как в обычных армейских частях.
– Сэр!
– Не тянись, сержант. Садись. Все, что мне надо о тебе знать – я знаю, а что ты за боец покажет твой первый рейд. И все же интересно, что в тебе нашел Жано?
Затем с минуту майор изучал меня, после чего продолжил: – Ты временно зачислен в группу 'Танго'. Подробности операции сообщит тебе командир, когда сочтет нужным, а я расскажу тебе, чем ты будешь заниматься и что изучать, а также дам общие понятия о структуре нашего подразделения. В конце нашей беседы я тебе дам учебное расписание на две недели. А теперь слушай внимательно, повторять не буду. 'Псы войны' – подразделение особое. К армии не имеем никакого отношения, за исключением званий и дисциплины. Работа у нас коллективная, работаем в команде. Для себя ты должен сразу определить понятие 'человек команды'. Это важно. Так как помимо работы в команде, ты в тоже время отдельная боевая единица. Не совру, если скажу у бойца, сумевшего объединить эти два понятия, шансов выжить намного больше, чем у индивидуалиста – одиночки, будь он даже трижды профессионал. Работать придется в полную силу, без дураков. Твой первый рейд – это и есть твой первый экзамен. Пройдешь его, попадаешь в нашу картотеку, что означает автоматическое заключение контракта. Контракт у нас нестандартный, половина обычного, на один год. О чем это говорит, сержант? Говорит о риске, опасности, смерти. На каждом шагу! Работа у нас сложная, опасная, на пределе человеческих сил и возможностей, но всегда выполнима. Нереальных задач мы перед вами не ставим, поэтому она должна быть выполнена. Не смотря ни на что!
Теперь о базе и о твоем курсе. Все, что тебе надо знать о базе, заключается в двух корпусах. Один, где ты сейчас спишь. Корпус 'А'. Второй – где у тебя будут проходить занятия. Корпус 'Б'. В остальные нос не совать. Пустое любопытство у нас не приветствуется. Группы, посылаемые в рейды, формируются из профессионалов, по четыре – восемь человек. Каждая такая группа специализируется на чем-то своем. Задания мы им подбираем в соответствии с их специализацией. Это не правило, но все-таки мы стараемся его придерживаться. Да и практика показывает, что от этого эффективность выполнения заданий только выигрывает. Есть у нас снайперские группы, есть разведгруппы, а есть универсалы. Последних у нас три группы, в их число входит 'Танго'. Основной боевой единицей в группе считается командир и его заместитель. Они и им подобные, не только основа группы, они становой хребет 'псов войны'. На их плечи ложится основная нагрузка. Здесь все: подбор людей, оружие, проведение и выполнение операции. Все лежит на них. Варьируется состав группы, в зависимости от задания, также как и численность.
После этих слов, мне неожиданно пришло на память кое-что из того, о чем вчера говорил мне Павел. Совместив их с только что полученной информацией, нетрудно было прийти к выводу: члены группы являются своеобразной группой поддержки для командира и его заместителя. Иначе сказать, своего рода, смертники.
– Например, в вашу группу обязательно войдет взрывник, возможно, снайпер или специалист по электронным системам защиты. У нас большой выбор специалистов, а уж пулеметчиков, как собак нерезаных, так что выбор твоего командира, в отношении тебя, довольно странен. Впрочем, в конце концов, ему идти с тобой в рейд, а не мне. Обычно командиры групп стараются работать с одними и теми же людьми, но война – есть война, пусть даже такая тайная, как у нас. И людей на ней так же убивают. В последней операции твой командир потерял двух бойцов. Так что, сержант, будь готов ко всему. Мне снова пришлось выдержать его цепкий и пристальный взгляд.
– Ваш рейд будет проходить в джунглях. За эти две недели ты пройдешь курс выживания, и сдашь его на 'отлично'. Других оценок мы не принимаем. Ну и, конечно, работа с пулеметом. Пару дней проведешь с инструктором в тире, подберешь себе оружие, а уже потом сам будешь работать с ним. Персонально. Тир – три часа в день, так же, как и физическая подготовка. Не меньше. На все это у тебя две недели. Времени вполне достаточно. Через две недели появиться твой командир. Остальную программу подготовки он определит тебе сам. Вопросы есть?
– Да вроде, нет. Сэр.
– Сержант!
– Сэр! – я вскочил со стула, как подброшенный пружиной.
– Подойдите к столу. Распишитесь. Здесь и здесь. Возьмите расписание. Сейчас вам следует явиться в корпус 'Б'. Там, в полуподвальном помещении – тир. Вас там ждут.
– Есть, сэр!
ГЛАВА 16
Вечером бар превращался в некое подобие клуба, где собирались наемники попить пиво, обменяться новостями и анекдотами или просто поболтать с приятелями. Местная традиция, и не мне ее было менять, поэтому каждый вечер мне приходилось идти, знакомиться, шутить, пить пиво, но каждый раз я испытывал внутреннюю скованность, находясь среди этих людей. Помимо того, что они были сами по себе разные люди, они к тому же представляли редкий сплав, как хороших, так и плохих качеств. Сила, воля, смелость и тут же жестокость, насилие, истязания людей. Как я не пробовал, так и не мог понять, как это сборище убийц с садистскими наклонностями может являться тем почти легендарным подразделением 'псы войны'.
'Да это не псы, …. Это просто какие-то собаки бешенные, – такой вывод я сделал после первого вечера.
Когда дело доходило до спора, мне сразу начинали говорить про специфику работы, про то, что нельзя ее делать в белых перчатках. В основном, все их доводы сводились к одной фразе – выжить, убив врага любой ценой. Как не старался, я не мог понять их логики, но с другой стороны: в жизни так не бывает, когда один прав, а остальные не правы. Конечно, бывают исключения, но они так редки. Я уже начал подумывать, не попал ли я из огня да в полымя, переведясь к ним. Но хуже всего были их кровавые рассказы. Они хвастались своими подвигами, как дети хвастаются своими игрушками, делясь при этом такими страшными подробностями, что у меня временами мурашки начинали бегать по спине.
Конечно, не все походили на отпетых головорезов, были и нормальные люди, если конечно их так можно назвать. В основном это были технические специалисты, такие как подрывники, связисты и спецы по различным электронным системам. Эти люди пусть не резко, но отличались от основного контингента, так же как и рассказы и истории встречались такие, что их было смешно и интересно слушать. Встречались даже своего рода сказки. Из одной я узнал, что мой командир побочный сын президента одной из корпораций, из другой, что Макс – сын генерала. Среди этих историй, я сумел кое-что выловить и отложить на память. Например, то, что все считали 'бзиком' Жано. Его личное понимание строения нашей государственной системы. В слово 'система' входила личная и общественная жизнь каждого человека, движение и развитие любого общества, партии, правительства. Он верил, что наша система, какой бы совершенной не была, является клеткой для любого человека, а вот рейды – это и есть истинное проявление свободы, или жизнь вне клетки. Также он утверждал, что если взглянуть на наше современное общество повнимательнее, то нетрудно заметить, что программа любой партии, социальная программа или государственные законы самого либерального и демократического государства, ни что иное, как прутья клетки. Все эти прутья призваны держать общество, а значит, отдельную личность за решеткой условностей, которые составляют и направляют отдельную особь по определенной дороге, которая зовется жизнью. Конечно, человек, может обмануться, почувствовав себя свободным, и оставаться таким до конца жизни. В конце концов, истинная вера и есть в какой-то степени свобода, но не тела, а… духа, но реальности нашей жизни таковы, что истинному вершителю своей судьбы этого мало. Ему нужно все или ничего. И когда человек поймет это, то сможет пролезть мимо прутьев и обрести свободу.
