Юрий Любушкин -Тайное оружие Берии. «Собачий спецназ» НКВД
После того как отряд ушёл, она все уверяла соседок–старух, что это были пограничники. Слышал я краем уха этот разговор. Как она определила, что это были именно пограничники, одному Богу известно. А может, от того, что оба младших сына– близнеца у н её на границе в Белоруссии служили? Но с началом войны, понятное дело, от них ни слуху ни духу… Да и как?…
Когда ваши вошли и я все рассказал, ничего не утаил. И про лес, и про партизан тоже… А ещё, когда ваши вошли, я начальнику‑то и рассказал не только про знамёна, а ещё как Сычиха меня жизни пыталась лишить. И не раз это было.
Разрешите ещё закурить, герр комендант, волнуюсь я… Ага, спасибочки, премного благодарствую за угощенье.
…Так вот, когда лейтенант–мальчишка со знамёнами к ней обратился, я скумекал, что или она сама или Андросиха ещё сболтнут чего лишнего про меня, и сховаться поспешил. Бережёного, знать, Бог бережёт… Вовремя успел затаиться. Точно, стерва старая рассказала про меня. Это уже потом мне Андросиха рассказала, что и у неё искали, все вверх дном в избе перевернули «Где твой полюбовник, сознавайся подстилка дезертирская? Найдём, шлёпнем вас обоих!» – натерпелась страху.
Затаился я на другом конце деревни, в заброшенной баньке, там и до лесу рукой подать, ежели чего…
И во второй раз мне повезло… И то уж верно – прямь в рубашке родился. Ну, это когда отряд «пограничников» с собаками проходил…
Только глянул я мельком на своего кобеля, сообразил, и со мной чикаться не станут. Буду валяться вот так же в пыли у дороги. И что есть мочи припустил туда же… К баньке. Где я прячусь, даже Андросиха не знала. Баба‑то она ладная, в самом соку, да грешок за ней один водится. Трепливая больно. Языком мелет, как помелом метёт. Одно слово – сельпо. И хорошо, что не говорил, где хоронюсь… Сболтнуть могла по бабьей глупости своей. А ежели как следует прищучить её, то такого наговорит…
Эти, ну которые с собаками были, даже в подполье в картошку у неё стреляли – может, я там зарылся. Жахнули раз, другой – нет никого. А в моей избе гранату в печь бросили. Разворотило все… Спасло меня, что спешили они. Ваши по пятам ш ли. А так, чего доброго, пустили бы ещё собак по моему следу. Ну тогда все – пиши пропало. Точно пристрелили бы – раз плюнуть. И не разговаривал бы я сейчас с вами.
Это все Сычиха – дезертир, дезертир, предатель Родины…
Ну и поделом ей, старой ведьме… Хрычу бы её старому надобно ещё ноги повыдёргивать, чтоб не шастал по ночам в лес к партизанам. Пересекутся с ним ещё наши стёжки–дорожки. Поквитаемся за все… Все гнобил меня до службы в армии на колхозных собраниях – лодырь, лентяй, непутёвый. Ладно, сочтёмся теперь… Не век же ему в лесу куковать, хрычуге мерзкому.
Сычиху, как мать пяти сыновей – красноармейцев, муж которой уволок в лес к партизанам сталинские знамёна прятать, вздёрнули на берёзе перед домом. Приказ был неделю не снимать. Это для устрашения, значит. Притихла деревня. Дошло быстро до сволочей, что германец с ними не намерен в бирюльки играть. Кончились их колхозные собрания. Хана советам. Баста.
А дом Сычихи спалили дотла… Хороший добротный дом. Колхоз им перед войной ставил, как самым заслуженным родителям в районе. Ещё бы: двое из сыновей, красные командиры–орденоносцы. Отличились, значит, в финскую… Портреты их все газеты обошли. Сам Калинин им ордена в Кремле вручал.
— Признаюсь, как на духу, герр комендант: это я ей петлю на шею накинул. Плюнула мне в лицо ещё напоследок, паскуда старая: «За меня Сталин отомстит!..»
Ага, как же! Держи карман шире. Болтайся на берёзовом суку до второго пришествия. Ничего, и муженька твоего скоро рядышком вверх ногами подвесим.
— Я‑то сам решил отсидеться до поры до времени, пока все не уляжется. В первые дни по ранению в госпиталь попал. Как лучше стало, дунул сюда. А что? Кругом леса, есть где отсидеться. Одно понятно мне было с первого дня: германец – это силища. Как попёр – не остановишь. Все на своём пути сомнёт. Куда там Советам с ним тягаться – кишка тонка… Ну, а теперь я на службе у вас, герр комендант. В местные полицаи меня определили. Служу новому порядку.
PS
Герр Адмирал!
Как Вы и просили, я сохранил в этом донесении весь колорит русского языка при допросе пленных (перебежчиков) и дополнительно передал весь их окопный сленг. При составлении донесения их показания (речь) не адаптировались. Речь живая и зачастую фольклорная [14]…
Начальник Восточного
направления (отдела) Абвера,
генерал–лейтенант
фон__________________
«_____» октября
1941 г. Smolensk.
РезолюцияАдмирала Канариса
1. Использовать (после тщательной проверки) перебежчиков на профпригодность для обучения в наших диверсионно–разведывательных школах по направлениям: разведка, диверсии, агенты–челноки, резидентура и т. д.
2. Донесения, в т. ч. допросы военнопленных (перебежчиков), впредь составлять только в адаптированном изложении.
3. Проверку указанных лиц проводить с особой тщательностью, чтобы избежать проникновения в нашу разведывательно–диверсионную сеть агентов НКВД (методы устрашения, пытки, в том числе присутствие кандидатов на вербовку и при самых изощрённых пытках их товарищей по фильтрационному лагерю для психологического воздействия т. д.).
4. Объяснить этим лицам (кандидатам на вербовку), что в случае их предательства – перехода на сторону Советов и перевербовки органами НКВД – серьёзные последствия незамедлительно наступают для ближайших родственников, которые будут все пого ловно уничтожены невзирая на пол и возраст.
5. Кандидаты на вербовку в первую очередь отбираются из лиц прибалтийской национальности, как наиболее лояльно и сочувственно относящихся к Третьему рейху, а также из числа лиц западно–украинских и западно–белорусских националистов, враждебно и бескомпромиссно настроенных против большевистской власти и чья ненависть к советам искусно и умело подогревается и всемерно поощряется прогермански (проарийски) настроенной униатской церковью.
6. Необходимо искать в фильтрационных лагерях для отбора кандидатов на вербовку также и лиц из числа бывших немецких колонистов (так называемых немцев Поволжья и Урала), имеющих давние и отлаженные связи с фатерлянд.
7. Из славянских народностей (русские, украинцы, белорусы) отдавать предпочтение в первую очередь лишь тем, кто действительно пострадал от репрессий НКВД и в период так называемой сталинской коллективизации и добровольно изъявил желание с оружием в руках бороться с большевиками.
8. Лица, не прошедшие проверку в кандидаты на вербовку, уничтожаются невзирая на пол и возраст.
;Адмирал фон Канарис
«____» октября 1941 г.,
Берлин,
штаб–квартира Абвера.
Дополнение к главе «Метаморфозы»
Только документы
Ипостаси войны: Герои и предатели.
Часть 2
Совершенно секретно.
Государственной важности.
Экземпляр единственный.
Выдержка из доклада №___________
заместителю Председателя ГКО СССР,
Наркому внутренних дел,
Генеральному Комиссару Госбезопасности
тов. Берия Л. П.
…Спец. отряд №____(командир майор Ломакин В. В.) после разгрома вражеской танковой колонны из засады в придорожном лесу (неподалёку от села _____во, ____го, района, смотреть карту квадрат (…обозначение), по улице (обозначение…) в вечернее время суток «…» октября с. г., уходя от преследования, должен был отступать по запасному варианту №…(указан).
Раненые и погибшие с немногочисленной группой сопровождения (водители вышедших из строя автомашин) были заранее эвакуированы на двух оставшихся полуторках в тыл ________ой армии.
Путь отряда по вышеуказанному варианту отхода пролегал через село____во,___го района. Отряд продвигался марш–броском пешей колонной вместе с оставшимися собаками.
На окраине села к командиру отряда обратилась его жительница Сычёва А. И. Она представилась как мать пяти сыновей, воюющих в Красной Армии, двое из которых пограничники в Западной Белорусии. (Справки о сыновьях Сычёвых прилагаются.) Командиру она объяснила по секрету, что они, вдвоём с мужем, являются доверенными лицами командира партизанского отряда «Мститель» в _____ом урочище. Путь отхода спецотряда как раз пролегал через это урочище, сложное для прохождения даже специально обученных и подготовленных людей (завалы, заболоченная местность, бурелом и т. п.).
Сычёва А. И. также объяснила командиру, что за час до них через село проходил взвод красноармейцев, командир которого лейтенант Кружилин являлся к ней с просьбой спрятать и сохранить знамёна N–ской стрелковой дивизии и трёх её полков (номера перечислены). Свою просьбу молоденький взводный мотивировал тем, что за ними неотступно следует противник, от которого им никак не оторваться, т. к. у них на руках много раненых и кончаются боеприпасы.
