Денис Бурмистров - Принуждение к контакту
Чуть слышно тикали часы, незаметно катилось по небосклону солнце. Жару сменил густой вечерний воздух, недвижимый, словно теплый кисель. Небо на востоке начало наливаться мраком.
Руслан смотрел на качающуюся травинку, подперев голову рукой. Он в какой-то момент даже задремал, клюя носом и горбясь. В конце концов не выдержал и лег на узкую доску, согнув ноги в коленях.
Часовая стрелка уперлась в цифру десять. Прошло более четырех часов, как Громов пришел сюда, но даже намека на Прокофьева или спасателей не было. Сколько Руслан ни вслушивался, так и не смог услышать бьющие по воздуху винты или характерный писк «калоши», проходящей вешки. В Зоне порой бывает очень тихо, звуки распространяются далеко.
Он успокаивал себя тем, что, возможно, сталкеру понадобилось чуть больше времени, чтобы добраться до института. Быть может, его не сразу пропустила служба безопасности. Опять же, пока согласуют вылет, получат добро, погрузятся – это еще время. Вот и выходит, что потихоньку час на час и капает.
Главное, чтобы дошел. Чтобы не обманул и не передумал. Вроде бы причин так поступать с Русланом и Ильей у бывшего ремонтника не было, они никогда ему ни делали ничего дурного, но, как говорится, чужая душа – потемки. Иной раз люди делают те или иные поступки, не шибко следуя логике и здравому смыслу.
На темнеющем небе стали видны первые звезды. По земле неприятно потянуло прохладой.
А ведь, поди, Илья так каждый раз думает, когда Руслан уходит и задерживается с возвращением. Если, конечно, лихорадка дает время на пространные мысли. Хорошо все же, что удалось артефакт пристроить под ветки, может быть, хоть как-то облегчить страдания Ткачева. Потому как тот совсем плох, судя по внешнему виду и состоянию раны. И если ничего не придумать…
Нечего тут думать! Скоро за ними прилетят и спасут. А там – врачи, медикаменты, чистая палата. И все будет хо-ро-шо.
Руслан поежился, потирая озябшие плечи.
Надо было хоть спички с собой захватить. Костер бы развел, дымом, опять же, сигнал подал. Эх, как обычно, хорошая мысля…
Кто-то с шумом поднялся из кустов возле дальнего коровника. На фоне еле заметной в сумерках кирпичной стены показалась угловатая фигура, похожая на человеческую.
Руслан подпрыгнул на месте от неожиданности, схватил топор и, одним махом перепрыгнув перила, присел.
Человек был каким-то неправильным, двигался дергано, словно кукла. Руки болтались вдоль туловища, голова моталась из стороны в сторону при каждом шаге. Когда с его стороны подул ветер, Громов сразу понял, кого увидел.
Ветер принес запах сырой земли и гниющей одежды. Фигура прочертила плечом по кирпичной стене и слилась с черным проемом коровника, скрывшись внутри. Оттуда какое-то время раздавались звуки размеренных шагов и шум гравия, потом все стихло.
– Вот же зараза, – сплюнул Громов, возвращаясь на место. – Напугал.
Ожившие мертвецы, еще одно чудо Зоны. Не зомби из кино, не вампиры и не оборотни. Обычные люди, умершие когда-то на территории Посещения. Какая-то сила вдохнула в их тела довольно странную жизнь, способность передвигаться и выполнять простейшие моторные функции. Говорят, после возникновения Зон Посещения покойники поднимались из могил и возвращались к своим родным, переселенным за периметр. Вроде бы далеко от Зоны эти муляжи людей удаляться не могли, но тут Громов наверняка не знал. Кто-то ему рассказывал, что ученые препарировали парочку этих беспокойных мертвецов, да все без толку. Мол, двигаться двигается, а как – непонятно, по всем показателям труп хладный. Впрочем, опять же по слухам, опыты над этими беспокойными мертвыми продолжаются.
Так что муляжи, по сути своей, вполне безобидное явление. То и дело тут или там объявится очередной бредущий невесть куда покойник, но и только. Сталкеры их обходили стороной, ученые предпочитали лишь наблюдать, а военным было попросту плевать, лишь бы контуры с колючей проволокой не ломали.
Тем временем вокруг полностью стемнело. Громов сидел под «грибком», сжимая топор, и слепо пялился в ночь. В груди поселилась неприятная дрожь, вызванная поднимающейся из глубин злобой и обидой. В голове крутилось столько мыслей, отрывочных и эмоциональных, что они перекрывали друг друга, накладывались и превращались в общий поток сомнений и версий.
Так минула полночь. Там, сопровождаемая холодной росой, ложащейся на лицо и плечи, пришла утренняя заря.
Вертолет не прилетел. Прокофьев не вернулся.
В душе Руслана, измотанного бдением и внутренней нервотрепкой, было холодно и пусто. Впервые со дня аварии он не смог прогнать отчаяние.
Ближе к десяти часам утра, когда больше не было сил что-либо делать, Громов провалился в короткий и глубокий сон, больше похожий на беспамятство. Проснулся через час, разбитый, но полный решимости возвращаться к Илье.
Громов подобрал кусок кирпича, вышел в центр площадки и, шатаясь, вывел на бетоне: «СОС! Мы живы! Громов». Потом подумал и вывел ниже: «11.00—13.00. Ждите меня».
Кирпич крошился, оставляя на пальцах мелкую пыль. Буквы выходили кривые и нечеткие. Но иного Руслан ничего не мог выдумать. Он дописал, выбросил обломок и побрел в сторону дороги, ведущей к лесу.
Он почти миновал поселок, когда где-то позади раздался стрекот вертолетных лопастей.
18
Василий Гуреев, боец отряда особого назначения
Г. Искитим, Новосибирская область
15 июля 2016 года
Развороченная дверь подвала, разбитые ступени лестницы, сорванная с петель металлическая дверь, деформированная взрывом. На пороге валялся бандит со снесенной дробью головой. Чуть дальше, в коротком предбаннике, уткнувшись лбом в пол, лежал еще один мертвец, на спине три выходных отверстия от пуль. У обоих в руках оружие, оба погибли отстреливаясь.
Небольшое подвальное помещение освещала холодным светом лампа-«автономка», висящая под потолком. На бетонном полу, прямо под лампой, Василий увидел кровавые полосы и капли, обломки разбитого в щепки стола. Из-под оборванной шторы, прикрывающей дальнюю стену, торчали чьи-то ноги в кроссовках. Из полумрака выступали скелеты стеллажей с рядами картонных коробок и небольших деревянных ящиков, в каких раньше отправляли посылки. Возле одного, на коленях, сидел, ссутулившись, мужчина с закрученными за спину руками. Одежда грязная, лицо разбито, из-под растрепанной шевелюры сочится кровь. Рядом, наступив ногой на голень пленного, застыл Ватсон, ствол его пистолета упирался в макушку мужчине. За их спинами, на офисном стуле с оторванной спинкой, скорчился Аскет, зажимающий плечо окровавленной ладонью.
– Кого я вижу! – с порога затянул Сан Саныч. – Икар собственной персоной!
Мужчина поднял глаза, щурясь от света, посмотрел на командира.
– Здравствуй, Юра, – сказал он неожиданно спокойно и даже как-то устало. – Так и знал, что тебя пришлют.
– Ну а кого еще? – Сан Саныч нисколько не смутился новым именем, кивнул Василию, мол, оставайся у входа, сам прошел к сидящему на полу человеку. – Сам знаешь, с кадрами у нас туго. Ты мне вот что лучше скажи, Леша. Как же так вышло, что ты решил контору кинуть?
– Ты не понимаешь, Юра, – покачал головой Икар. – То, что хочет контора, нельзя выносить из Зоны. Это вообще нельзя давать людям в руки.
– Не твоего ума это дело, Леша, – Сан Саныч присел на корточки напротив пленника. – Если Родина сказала «Надо!», наша задача умереть, но сделать. А я смотрю, ты живой и здоровый. Значит, что, Леша? Значит, ты не сделал? Ты решил предать Родину?
– Юра, – пленный болезненно скривился. – Ты все такой же. Прячешь непомерно раздутое чувство собственной значимости за словами о Родине. А я, Юра, побольше твоего о Родине пекусь. Ты знаешь, чем заканчиваются опыты с коллоидным газом? Знаешь, что делает с людьми излучение «смерть-лампы»? Видел, во что превращаются несчастные, попавшие под «алую сеть»? А я видел. Эту силу невозможно подчинить, она убьет каждого, а в первую очередь тех, кто мнит, будто бы овладел ею.
– Слова-слова… – помахал рукой Сан Саныч. – Мы – солдаты, Леша. Мы не видим картины в целом. Мы дорогие, важные, но все же винтики. Когда-то подобные тебе говорили об опасности ядерного оружия. А потом именно ядерные бомбы помогли удержать мир от Третьей мировой, уравняв шансы на взаимоуничтожение. Впрочем, если ты умный человек, а ты умный, Леша, то ты и сам это знаешь.
Командир поднялся, прошелся вдоль полок, касаясь коробок и ящиков пальцами.
Василий почувствовал, как в подвал начинает проникать дым. Совсем скоро дом полностью будет пылать, и они окажутся в ловушке. Но, судя по всему, Сан Саныча и его людей этот факт мало тревожил.
Сан Саныч столкнул одну из коробок, которая тяжело упала на бетон и лопнула, в сторону отлетела картонная крышка. На пол высыпались мелкие черные шарики, похожие на крупные бусинки. Гуреев узнал в них «черные брызги», довольно распространенный артефакт. Такие таскали только начинающие сталкеры.
