Николай Побережник - Болотный кот
А потом произошло то, что меня шокировало… Тарин, попросив мешок у купца, со спокойной миной прошел и отсек головы мертвым разбойникам. Затем привязав мешок к борту одного из фургонов, вывел меня из оцепенения, сказав:
– Идем, надо их в протоку столкнуть.
– Угу, – ответил я и, подавляя подкатывающую тошноту, пошел за ним.
Главарю, когда он пришел в себя, связали руки веревкой, конец которой привязали к последнему фургону, и он так плелся за нами до многодворца, которого мы достигли спустя еще три часа пути. Я обратил внимание, что достаточно хорошо могу разглядеть предметы в темноте, во всяком случае с расстояния пять – шесть метров… И вот что это? Последствия, так сказать, «духовного единения» с болотной тварью? А чувство тревоги и опасности, которое я ощутил, когда еще даже лиц разбойников разглядеть было нельзя?
– Все, приехали, – прервал Тарин мои размышления.
– Многодворец?
– Да, Саврин пойдет на постоялом дворе ночевать, ну а мы с тобой тут, в фургоне… во всяком случае, можно спать, тут уж своя охрана.
– А этот? – показал я на пленного.
– А я сейчас его свяжу еще и по ногам, и пусть лежит до утра, а там старосте сдадим да мешок предъявим… еще и награда будет, деньгами или еще чем ценным.
– То есть не повезло разбойникам сегодня…
– Ага, – хохотнул Тарин, – они-то что думали… что после дождя наверняка кто-то дорогами пойдет, вот и устроили засаду. Конечно, будь Саврин без нас, то ограбили бы его, кишки бы выпустили да и фургоны бы с товаром увели.
– И часто так грабят?
– Бывает… правда ведь? – пнул он сидящего на земле главаря и начал дополнительно связывать его.
Сняв сапоги, перевязь и ослабив ремешки пояса, я вытянулся вдоль борта, так что даже хрустнули позвонки, и закрыл глаза… как-то волной накатила усталость, хватило сил только протянуть руку до бурдюка и сделать пару глотков воды.
Глава 21
– Никитин, ты в следующий раз сапоги-то под голову клади, – Тарин разбудил меня, дернув меня за свисающую из фургона ногу.
– Ты же вроде говорил, что тут своя охрана…
– Ага… вот они и сопрут, – улыбнулся он, прищурившись на солнце. – Отдохнул?
– Да, вполне… когда дальше?
– Идем в корчму, пообедаем.
– Пообедаем?
– Да, Никитин, уже обед скоро… но мы просто пораньше с этим делом, чтобы уже выехать дальше.
– Весь день ехать будем?
– Да, к вечеру многодворец будет.
– А где этот? – кивнул я на аккуратно смотанную веревку, привязанную к борту фургона.
– Вон, – показал Тарин куда-то в сторону.
Я повернулся и увидел, как метрах в трехстах от нас, у большого дома, собрался народ, галдят, что-то активно обсуждают и рядом стоит помост с виселицей, действующее лицо уже в петле.
– Те, кого мы порубили, давно, оказывается, в этих местах промышляли… так что вот, прими от людей благодарность, – Тарин вручил мне пять золотых монет.
– Понятно, ну пойдем тогда поедим… а вещи?
– Вон подорожники возвращаются, отобедали уже… так что приглядят.
Корчма более чем скромная, в зале всего четыре стола, готовили там же в зале, так что весь процесс «антисанитарии» я мог наблюдать… ну да ладно, надеюсь, не отравят. Но радовало то, что можно было попросить хозяина что-то приготовить индивидуально, что я и сделал, заказав яичницу и молоко… вернее я думал, что заказал молоко, увидев как за соседним столом грузный бородатый мужик опустошил стакан, покрасив усы белым… Это был кумыс! Самый настоящий кумыс, я прекрасно помнил его вкус, так как меня поили им мои друзья в Казахстане. А тут это называлось икербским вином. Вот так, значит, от икербов не только налеты на приграничные территории, но и кое-какая кухня. Подымив трубками после обеда, мы влезли в свой фургон, который замыкал наш обоз, скрипнули колеса, зафыркали лошади, и мы продолжили путь.
Часть пути я бессовестно проспал, хоть Тарин и пытался занять меня разговорами, но плюнув на это бесполезное занятие, он тоже завалился на свой баул и пребывал в полудреме. А потом вроде я выспался и, достав точильный камень, принялся доводить крайнюю треть меча до состояния бритвы. Нам навстречу несколько раз попадались и одинокие путники, и повозки, даже проскакали пять всадников. Территория, по которой мы ехали, напоминала степь. Нет, конечно, не бесконечность, поросшую ковылем, просматривалось все вокруг довольно хорошо, проток в этих местах было мало, попадались рощи и рощицы.
Вообще интересно, вот там на болотах, когда я только провалился, мне показалось, что кругом джунгли… наверное. из-за тепла, выделяемого болотом, и влаги, а тут все больше похоже на какой-то Южный Урал… даже сусликов видел, да, самых настоящих сусликов, только немного крупнее. Погода вообще теплая стоит, градусов двадцать пять, но из разговоров я уже понял, что тут бывает и снег, и болота замерзают…
– Тарин, а когда в этих местах начинается снег? – спросил я вроде как просто так, из спортивного интереса.
– Да через месяц уже северные ветра дуть начнут, а там и снег придет.
– Понятно, – ответил я и подумал, что надо будет озадачиться зимовьем и теплой одеждой.
Фургон остановился, подорожник повернулся к нам и сказал:
– Привал, наемники…
Трехречье, берег Чистого озера. Дом кузнеца. СевонС улицы раздавался равномерный стук молота по наковальне, Севон, завтракая, смотрел в окно, периодически косясь на стройную фигуру Дарины, которая, держа осанку, сидела за простейшим ткацким станком в углу комнаты, ловко пробрасывая челнок из стороны в сторону.
– Ловко у тебя получается, – вроде как сделал комплимент Севон.
– Я с детства это умею, – без участия и с некоторым холодом в голосе ответила Дарина.
– А вот у тебя амулет на шее… это же клык болотного кота?
– Да, в городище купила… говорят, удачу приносит.
– А ты вообще видела сама болотного кота когда-нибудь?
– Поди не сидела бы тут, коли видела бы, – на мгновение подняла она свои выразительные глаза на Севона.
– И то верно… Но вот ведь интересно, тут недалеко, в болотах кто-то обезглавил болотного кота.
– Скажете тоже… И кто это?
– Вот хотелось бы узнать.
– Так вы у батюшки спросите, он тут в округе много кого знает, может, и слышал что.
– Обязательно спрошу. А ты мне скажи, не появлялись ли в ваших местах чужие люди?
– Нет… кроме вас, чужих не было.
Поняв, что разговор не ладится, Севон встал из-за стола.
– Пойду, прогуляюсь да с Варасом поговорю.
– Да, вы лучше у батюшки спросите…
Севон вышел из дома и осмотрелся… ничего не вызывало подозрения или постороннего присутствия… похоже, придется возвращаться к дядюшке Арасу ни с чем, хотя почему же ни с чем, а срез следа, а артефакт из непонятного материала? В любом случае болотный кот не утонул, и не звери его съели… он был обезглавлен и амулет у кого-то в руках. Так в раздумьях он дошел до кузни, где Варас орудовал тяжелым молотом. Но и Варас ничего интересного не сообщил. Тогда Севон попрощался и уплыл на лодке дальше вдоль берега озера.
